Особенности российского империализма
Las características peculiares del imperialismo ruso
Die besonderen Merkmale des russischen Imperialismus
Las características peculiares del imperialismo ruso
A Study of Russia’s Monopolies, Capital Export and Super-Exploitation in the Light of Marxist Theory
A Pamphlet (with 6 Tables) by Michael Pröbsting, International Secretary of the Revolutionary Communist International Tendency (RCIT), 10 August 2021, www.thecommunists.net
Contents
Introduction
Another Denial of Russia’s Imperialist Character
The Methodological Failure of our Critics
Russia’s Economy: Dominated by Domestic, not Foreign, Monopolies
Capital Export and the Problem of “Round-Tripping” Foreign Direct Investments
“Phantom FDI”: No Russian Peculiarity but a Global Phenomenon
Russia’s Leading Multinational Corporations and their Foreign Investments
Imperialist Super-Exploitation via Capital Export
Imperialist Super-Exploitation via Migration
Conclusions
Preface to the Russian Edition of the Pamphlet “The Peculiar Features of Russian Imperialism”
PART 1
Introduction
In the last one, two years, it has become common knowledge among observers of the world situation that the escalation of the inter-imperialist rivalry between the Great Powers has resulted in a new Cold War. In fact, it is only a matter of time before this Cold War becomes hot, i.e. before it results in an armed confrontation between the powers.
Hence, the struggle for global supremacy between the Great Powers (U.S., China, Western Europe, Russia and Japan) has become a key axis around which the world situation revolves. This makes a concrete analysis of the respective Great Powers and the relations between them a crucial task for Marxists. Without such an analysis, it is impossible for Marxists to find a correct orientation in such conflicts. Only a concrete understanding of the imperialist nature of all Great Powers (i.e. both those in the West as well as those in the East) allows the elaboration and application of the Marxist approach; in other words, an approach which recognizes the reactionary character of any conflict between these states and the necessity of revolutionary struggle against all of the them.
Since its foundation ten years ago, the RCIT has published a considerable amount of works on these issues including our book Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry. [1] We analyzed the historic decline of the U.S. as the long-time hegemon among the imperialist states [2], the specific problems and contradictions of Western European imperialism [3], the extraordinary rise of China as a new Great Power and the consolidation of Russian capitalism after the traumatic 1990s and its emergence as a new imperialist power since then. [4]
It is the issue of China’s and Russia’s class character which has provoked most controversy among Marxists. Many Stalinists, Bolivarians and also some pseudo-Trotskyists still view China as a “socialist” or a “deformed workers” state. Others recognize the completed restauration of capitalism in these countries but characterize China as well as Russia as “semi-colonial”, “dependent” or “peripheral” countries which are supposedly dominated by the old imperialist powers. Clearly, it is much easier to repeat old formulas than to study and comprehend new developments!
At the time when we elaborated our analyses of the transformation of Russia (in 2001) [5] respectively of China (in 2010-12) [6], we were nearly alone at that time in recognizing the imperialist character of these states. This has changed to a certain degree over the years. Reality hits the face and even some of those Marxists, who usually proceed in their thinking without dialectics and creativity, can no longer deny the facts.
Nevertheless, there are still numerous self-proclaimed Marxists who emphatically deny the imperialist character of China and Russia. This thesis usually serves as justification for their social-imperialist policy of siding with these power in the inter-imperialist rivalry.
In the text at hand, we will focus on some issues concerning the analysis of Russian imperialism. The discussion about Russia’s class character has become once more highly actual given the shooting incident in the Black Sea between a British naval destroyer and Russian forces in June this year. At this point we will not deal with this incident which we have done extensively in other documents. [7]
The skirmish in the Black Sea has provoked widespread interest in Russia as a Great Power. Unsurprisingly, numerous Stalinist and semi-Stalinist forces were spurred by this event to launch two Joint Statements in support of Russia (and China). We will not repeat our critique of these social-imperialist supporters of the two Eastern Great Powers and refer interested readers to a recently published pamphlet dealing with this issue. [8]
Another Denial of Russia’s Imperialist Character
However, other – more thoughtful – critics of the Marxist analysis of Russian imperialism have also used the incident in the Blac Sea, to restate their case. An example for this is the “Bolshevik Tendency” (BT) – an organization which originates from the so-called Spartacist tendency, a notorious Stalinophile current which supported the repression of the Soviet bureaucracy against workers uprisings (e.g. in Poland 1980/81). It is the product of a split three years ago (with the IBT) and one of the main differences for this rupture was the characterization of Russia. While their former comrades recognized the imperialist character of Russia, the comrades, who are now in the BT, refused to do so.
A few weeks ago, the BT published an article on the skirmish in the Black Sea, in which they restated their social-imperialist support for Russia based on the thesis that the latter would constitute a “non-imperialist state”. “Genuine Marxists unequivocally defend Russia against NATO/UK/US bullying and aggression, just as we do Iran, Venezuela and other potential targets. We of course offer no political support to the anti-working class regimes in those countries, while at the same time stating unequivocally that in the event that escalating hostilities turn into a hot conflict we stand for the defeat of the imperialist aggressors and the defense of their intended victims.” [9]
They also criticized those who recognize its imperialist class character. In this context they polemicized against the analysis of the RCIT (as well as against their former comrades in the IBT and the pro-Zionist British AWL group). Unsurprisingly, they criticize that the RCIT “openly took a dual defeatist position on any conflict between NATO and either Russia or China.”
As part of their polemic against our analysis, they raised the following argument: “The many ostensibly revolutionary organisations that hailed the 2014 U.S.-engineered coup as a popular uprising, and opposed the accession of Crimea to Russia despite the overwhelming endorsement of the affected population, did so on the grounds that Russia is “imperialist.” Yet unlike actual imperialist powers, whose predatory relationships with colonies or semi-colonial countries centre on pumping value out of them, Russia’s weak capitalist class have not invested in establishing factories, mines or plantations; nor have they undertaken to build the transportation infrastructure—railway, ports, canals etc.—necessary to exploit such assets. In fact, rather than economically exploiting its dependents and allies in the Commonwealth of Independent States (all former Soviet republics), the Kremlin has been subsidizing their economies by supplying energy at prices substantially discounted from current world market rates. To our knowledge, none of the assorted impressionists and “Marxist” muddleheads who so glibly proclaim Russia to be “imperialist” have made any serious attempt by explain exactly how this is supposed to work. The economic inputs/subsidies are certainly no secret.”
Let us note in passing, that the RCIT at no point supported or sympathized in any way with the reactionary Maidan uprising in the Ukraine in spring 2014. Quite the opposite, we denounced it from the very beginning. [10]
In the text at hand, we will focus on defending the Marxist analysis of Russia as an imperialist Great Power. The comrades of the BT are not the first and most likely not the last who deny Russia’s imperialist class character and in our past works on Russian imperialism we have already dealt with a number of these critics.
For such purpose, this pamphlet shall provide an update of our analysis of Russian imperialism. More concretely, we will deal with Russia’s economy, its monopolies and their relationship with other countries. Hence, we will not deal with the political and military aspects of Russian imperialism – something which we have done extensively in other works.
Such an update of our economic analysis of Russia is useful since the last time did such a comprehensive work is already seven years ago. However, there is also another reasons which makes such a study necessary. Various self-proclaimed Marxist organizations which deny Russia’s imperialist character base their position on the (supposed) weakness of Russia’s monopolies in terms of capital export. Related to this, they deny an imperialist relationship of super-exploitation between Russia and various semi-colonial countries in the Commonwealth of Independent States (CIS). [11]
As we have dealt already several times with the issue of theory of imperialism in general and with Russian imperialism in particular, we will not repeat our whole analysis and refer readers to the respective works. Hence, the pamphlet at hand should be understood as a continuation of our past studies in which we dealt with the Marxist theory of imperialism, the rise of China and Russia as new Great Powers and the subsequent acceleration of the inner-imperialist rivalry.
The Methodological Failure of our Critics
Those who deny Russia’s imperialist character often point to its relatively weak economy (compared with the U.S.). However, such an approach is incompatible with the Marxist theory of imperialism, it is rather a kind of economist caricature. As we have pointed out on various occasions, it is alien to Lenin’s or Trotsky’s approach to reduce the analysis of an imperialist state to the volume of its capital export. Certainly, this is an important criterion but by far not the only one. There have always been imperialist states with different features. As we substantiated by a number of historical statistics, there existed several imperialist powers in the past which were characterized by the Marxist classics as “imperialist” despite having only a relatively small amount of capital export or no net capital export at all. Examples for this are Russia before 1917, Italy, Austria-Hungary or Japan. [12]
We have demonstrated in past works that Russia before 1917 was not a net capital exporter, i.e. it received far more foreign investments from Western imperialist countries than it invested itself abroad. Here is the conclusion of another overview of Russia’s history of foreign investment in a recently published book: “[F]rom 1881–1914, Russia was an FDI (Foreign Direct Investment, Ed.) net importer, being not developed enough an economy to significantly invest abroad. In 1913, FDI inflow amounted to ₽553 million – a third of total capital investment in the Russian industry this year – and was markedly larger than OFDI (Outward Foreign Direct Investment, Ed.) in the balance of payments. France (31 percent of total), England (24 percent), Germany (20 percent), Belgium (14 percent), and the USA (5 percent) were the primary sources of IFDI. (Inward Foreign Direct Investment, Ed.) (…) The other way round, Russian enterprises began to invest abroad in the last two decades of the nineteenth century in China, Mongolia, and Persia. From 1886–1914, Russia’s cumulative capital exports amounted to about 2.3 billion. In 1914, the current value of Russian OFDI stock reached $3.8 billion, far below the British ($18.3 billion), the French ($8.7 billion), and the US ($7.1 billion) ones, but ahead of Canadian OFDI of $3.7 billion. Before 1914, a few Russian banks had settled agencies in Western Europe while a number of foreign banks had shares in the capital of Russia’s domestic banks. Linked to French purchases of Russian state bonds, the French banking industry had spread into Russia: in 1914, Société Marseillaise de Crédit Industriel et Commercial held a 21 percent share in the Bank of Azov on Don, Paribas a 37 percent share in the Bank of Siberia in Saint Petersburg, Crédit Mobilier a 57 percent share in the Bank for Private Trade in Saint Petersburg, and Société Générale a 65 percent share in the Russian-Asian Bank.” [13]
Irrespective of these facts, Lenin and the Bolsheviks never had any doubt that Russia before 1917 was an imperialist Great Power. We have provided numerous quotes demonstrating this. [14] Obviously, the Marxist classics were fully aware of the economic weakness of Tsarist Russia. But they did not approach the question of imperialism in a mechanistic and economistic way but rather applied a dialectical approach. Such Lenin wrote in 1916: “The last third of the nineteenth century saw the transition to the new, imperialist era. Finance capital not of one, but of several, though very few, Great Powers enjoys a monopoly. (In Japan and Russia the monopoly of military power, vast territories, or special facilities for robbing minority nationalities, China, etc., partly supplements, partly takes the place of, the monopoly of modern, up-to-date finance capital.)” [15]
Hence, Lenin’s theory of imperialism was never limited to the economic fields or even the field of capital export only. Hence, the RCIT has always emphasized that the class character of a given state is based not solely on a single criterion (like the volume of capital export) but rather on the totality of its economic, political and military features. It has been such an approach from which we derived our scientific definition for an imperialist state. As we have elaborated in a number of works, the RCIT considers the following definition as most appropriate: An imperialist state is a capitalist state whose monopolies and state apparatus have a position in the world order where they first and foremost dominate other states and nations. As a result they gain surplus-profits and other economic, political and/or military advantages from such a relationship based on super-exploitation and oppression.
This brings us to the next, and related, methodological mistake of many Marxists. They often compare a given state with the U.S. and conclude from this that this or that country (e.g. China or Russia) could not be considered as “imperialist” as it is substantially weaker than the U.S. Hence, they ignore that the U.S. – as the long-time hegemon among the imperialist states – has unique features and is not a “model”. As a matter of fact, a number of imperialist states have uneven developed features. Germany and Japan, for example, have not deployed their military abroad since 1945 (Japan) or have done so only as subordinated components of US/NATO-led interventions (Germany). Neither of the two has nuclear weapons – in contrast to economically weaker states like India, Pakistan or North Korea. South Korea has become an imperialist state with similar economic strength like France or Britain but remains far behind those in the military field.
PART 2
Russia’s Economy: Dominated by Domestic, not Foreign, Monopolies
In contrast to Germany or Japan, Russia is a superpower in the military but not in the economic field. It is the second largest military power – only behind the U.S. It has a total inventory of nuclear warheads of 6,255 (the U.S: has 5,550) and its share of global arms exports is 20% (only behind the U.S. which has 37%). [16]
However, in terms of monopolies and capital export, Russia does not have a similar strong position. In the latest edition of the Forbes Global 2000 list, Germany has 6 corporations among the top 100, France 4, Britain 3, and Russia 2. [17] Other lists rank Russia even worse.
Nevertheless, as we have demonstrated in our 2014 study and other works, Russia’s imperialist character can be derived not only from its military but also from its economic features. We have emphasized that the starting point of the Marxist analysis of imperialism is the domination by monopolies. Such Lenin wrote in Imperialism and the Split in Socialism – his most comprehensive theoretical essay on imperialism: „We have to begin with as precise and full a definition of imperialism as possible. Imperialism is a specific historical stage of capitalism. Its specific character is threefold: imperialism is monopoly capitalism; parasitic, or decaying capitalism; moribund capitalism. The supplanting of free competition by monopoly is the fundamental economic feature, the quintessence of imperialism.“ [18]
Various self-proclaimed Marxists characterize Russia as a “dependent” or “peripherical” and suggest – or explicitly claim (like David North’s WSWS/ICFI [19], the PO/Altamira/CRCI tradition [20] or the whole Spartacist tradition) – that Russia is dominated by or dependent of foreign monopolies (corporations, banks, etc.). As a matter of fact, this is not true. Russia’s economy is first and foremost dominated by Russian monopoly capital. A recently published academic book about Russia’s economy arrives at the conclusion that “the proportion of investment in Russian, foreign, and joint venture companies kept the same for the past five years: 86.3%, 7.3%, and 6.4%, respectively.” [21] (See Table 1)
Table 1. Share of Investment in Russia by Russian, Foreign, and Joint Venture Companies, 2015 [22]
Origin of Investment Share of Investment in Russia
Russian Companies 86.3%
Foreign Companies 7.3%
Joint Venture Companies 6.4%
This is also the case in the banking sector. In fact, as another recently published book outlines, the share of foreign capital in Russia’s banking sector has declined in the past decade. “In October 2018, 150 foreign banks operated in Russia, including 63 foreign-controlled banks with 100% foreign share; 17 foreign-controlled banks with foreign shares of 51-99%; and 70 foreign banks with capital participation of less than 50%. The number of foreign banks has steadily declined from 2014 to 2018, suggesting that foreign investors may be reconsidering their investment plans in Russia. Foreign-controlled banks with foreign shares of 51–99% and foreign banks with capital participation of less than 50% decreased by 63% and 54%, respectively. The foreign banks’ share in the total charter capital of the Russian banking sector declined from 23% in 2014 to 13.44% in October 2018. It should be noted that about 11% of foreign banks are significantly controlled by Russian residents.” [23] (See also Table 2)
Table 2. Share of Foreign Banks in Russian Banking Sector, 2014 and 2018 [24]
2014 2018
Share of Foreign Banks 23% 13.44%
In addition, Russia has no significant debts to foreign imperialist institutions (in contrast to many semi-colonial countries). Its public debt was only 18% of GDP at the end of 2020. “Out of Russia’s total foreign debt of $470 billion, only $66 billion was government debt, of which $21 billion was in foreign currencies and $43.8 billion in ruble-denominated bonds, according to the Central Bank of Russia. Of the remaining foreign debt, $72.5 billion was held by banks (presumably almost exclusively state-owned banks) and $318.5 billion by other corporations.” It has steady current-account surpluses and its international currency reserves is at $596 billion at the end of 2020 (making it the state with the fifth-largest foreign exchange reserve in the world). [25]
It is worth pointing out that Russia’s capitalism differs from the Western “model” insofar as the state occupies a crucial position. A considerable number of its monopolies represent a mixture of state-owned and private shares; hence state-capitalism is an essential feature of Russia’s economy (by the way, the same is true to an even larger degree for China). According to a recent IMF study, the share of the Russian state in the economy (calculated as GDP) in 2016 was in a range of 30-35%. The report continues: “Correcting for the size of the informal sector in value added and employment pushes the Russian state's share significantly up, to almost 40 percent of formal sector activity, and shy of 50 percent of formal sector employment.” [26]
A group of Russian economists summarizes the peculiar character of Russian capitalism with its dominance by a few oligarchs who are closely linked with the state in the following way: “In the Russian private sector big business is dominating - 400 leading companies (with annual sales not less than $384 million in 2014 including state-controlled corporations) are producing 41% of Russian GDP. It is important to note that a typical Russian big private company is controlled not by numerous stake holders but a very limited number of individuals (i.e., oligarchs) many of whom hold posts of CEOs in their own companies. For instance, about 22% of stocks of the biggest Russian private company LUKOIL are owned by its president V. Alekperov, and 9.7% by vice president L. Fedun. The majority of Russian oligarchs has acquired their assets due to accelerated privatization policy of the 1990s being affiliated with federal and regional bureaucracy. (…) Therefore oligarchs are politically correct with this bureaucracy but to insure their assets they transmit their assets titles to offshores successfully combining it with tax evasion. For instance, all leading Russian metal companies wholly (100% of Metalloinvest) or partially (86% of MMK and NLMK, 51% of Severstal, substantial parts of Evraz and RUSAL) formally belong to offshore firms established by their Russian owners. This oligarch business capitalism co-exists with the state capitalism. For example, out of 19 leading Russian oil companies 13 are private (LUKOIL is the biggest) and 6 are state-controlled (Rosneft is the biggest).” [27]
We see a similar picture in the financial sector which is dominated by state-owned banks with close relations with Russian oligarchs. According to another study “state-owned banks now dominate, distributing more than 65 percent of retail loans and 71 percent of corporate loans in 2016.” [28]
This figure indicates that crucial role of state-capitalism in Russia. In fact, the role of the state has substantially increased since Russia has become an imperialist power and, in particular, since the acceleration of the Great Power rivalry. According to a study of Russian economists, “in 2015, the share (contribution) of state-owned enterprises in the GDP was near 29%–30% and the total contribution of the public sector was near 70% (compared to 35% in 2005).” [29]
At this point we will not go into detail about the reasons for the prominent place of state-capitalism in Russia. Sufficient to say that this development is basically related to the weak nature of the domestic capitalist class which emerged as a new class after the collapse of the USSR as a degenerated workers state in 1991. Add to this the traditionally strong role of the state throughout Russia’s history. In any case, such a crucial role of the new capitalist state was an important precondition for preventing foreign capital to achieve a dominant position in Russia’s economy during the chaotic and destructive process of capitalist restoration in the 1990s. [30]
Capital Export and the Problem of “Round-Tripping” Foreign Direct Investments
Russia’s volume of foreign direct investment (FDI) is not insignificant albeit, as we will see later, there exist various problems with official statistics. But let us start the list of the top 15 countries which receive Russian FDI resp. from where FDI in Russia originates. In Table 3 we see the stock of accumulated capital with the list of the top 15 countries for each category for the years 2013 as well as for 2018.
Table 3. Top 15 Host Countries for Russian OFDI stock and Top 15 Sources of Russia’s IFDI Stock, in 2013 and 2018 (Millions of Dollars) [31]
OFDI stock from Russia IFDI stock in Russia
2013 2018 2013 2018
Cyprus 152,702 Cyprus 172,461 Cyprus 183,276 Cyprus 126,366
BVI 74,412 Netherlands 40,415 Netherlands 48,948 Netherlands 40,309
Netherlands 45,012 Austria 26,710 Bahamas 31,964 Bahamas 39,031
Austria 25,500 Switzerland 17,760 Bermuda 29,565 Bermuda 29,830
U.S. 20,943 BVI 11,277 UK 21,759 Luxembourg 19,561
Switzerland 12,096 Bahamas 8806 BVI 18,925 France 17,291
Germany 9607 Turkey 8229 Germany 18,898 Germany 16,410
UK 7901 Germany 8125 U.S. 17,979 UK 14,933
Bahamas 6416 U.S. 7332 Sweden 16,176 Switzerland 11,029
Ukraine 5968 Spain 6441 France 14,075 BVI 10,356
Turkey 5277 UK 6378 Luxembourg 12,780 Jersey 9945
Spain 4772 Belarus 3960 Austria 11,816 Ireland 5824
Jersey 4128 Singapore 3471 Switzerland 6040 Austria 5604
Belarus 4089 Kazakhstan 3302 Ireland 5210 Italy 4626
France 3629 Ukraine 3104 Jersey 5013 Sweden 4531
Legend: BVI is British Virgin Islands; UK is United Kingdom; U.S. is United States
As the reader will recognize, this list includes a number of destinations which are well-known as offshore tax havens: Cyprus, the British Virgin Islands (BVI), Bahamas, Bermuda, Jersey etc. Likewise, the Netherlands are also a tax heaven highly appreciated by oligarchs. We have pointed to this issue already in our study of 2014. As we stated at this place, this does not necessarily mean that Russian FDI to such destinations is simply capital flight. As the Table shows, there is also a large volume of FDI originating from the very same tax havens. Economists call this round-tripping. Russian capitalists “invest” in foreign offshore destinations and, in turn, invest from these destinations in Russia. Hence, round-tripping leads to Russian FDI being overestimated in both directions. A major reason for Russian multinationals to “invest” in such offshore destinations is the strategy to minimize taxes. [32]
Furthermore, Russian monopolies also use such offshore destination for foreign investments in third countries. A Russian economist explains: “A company may consider investing in China from other jurisdictions commonly used by Russian business to accumulate profit, such as the Netherlands, or Cyprus. Importantly, the investing structure should not include Russian nationals as directors to avoid falling under “Russian investment check”, although, banks still have the discretion to request disclosure of the entire ownership structure, including the ultimate beneficial shareholders.” [33]
Another report by Russian economists indicates that while official Russian FDI in Kazakhstan is relatively small, in reality it might be much bigger given the large FDI originating from the Netherlands (which is a favorite destination of Russian monopolies as mentioned above). “For Kazakhstan, the situation is opposite: Russia-originating FDI adds up to only 2.5 percent of total inward stock. However, the Netherlands’ share is more than 40 percent. Many Russian companies are registered in the Netherlands, or arrange there their affiliates to conduct business abroad. Due to this, revealing the initial origin of Dutch FDI to Kazakhstan could increase the share of Russian FDI several fold.” [34] Naturally, such FDI is not counted in the statistics as Russian OFDI.
As a result, a sizeable proportion of “foreign investment” in Russia is in fact Russian investment (“coming home” under favorable tax conditions). Furthermore, Russian corporations also undertake foreign investments in other countries from such offshore centers. Obviously, such complications make a concrete estimation of real Russian foreign investment resp. foreign investment in Russia difficult. A Finish university professor, who has studied this problem in detail, arrives at the following conclusion. “According to the Central Bank of Russia (CBR), as of the end of 2014, two-thirds of Russian OFDI stock has landed in the EU, including Cyprus. However, the geographical distribution of the Russian OFDI stock should not be taken too literally, as a great part of the Russian OFDI does not stay in the first foreign country it has been invested in. It is impossible to state precisely how much Russian capital has stayed abroad, and how much has returned to Russia. However, an analysis of six possible capital round-tripping countries, namely the Bahamas, Bermuda, the British Virgin Islands (BVI), the Cayman Islands, Cyprus, and Jersey sheds some light to this mystery. The share of the aforementioned six island states, in the Russian OFDI stock, was 40 percent at the end of 2014. Correspondingly, the share of these countries in the Russian inward foreign direct investment (IFDI) stock was practically the same. Due to such “islandization”, the true amount of Russian FDI abroad at the end of 2014, was probably closer to $250 billion rather than $432 billion, a figure reported by UNCTAD. This “offshorization” of the Russian FDI also leads the author to conclude that one could probably reduce Russia’s official IFDI stock by 40–50 percent, to discover the true size of Russia’s IFDI stock.” [35]
However, the Putin regime tries to reduce the amount of round-tripping capital in order to raise the state’s tax income. “A new Russian anti-offshore law took effect in January 2015, aiming to prevent the cash drain from Russia to offshore centres, the use of cross-border tax evasion schemes and, thus, to reduce round-tripping investment.” [36] While round-tripping still exists, it seems to have been reduced. The World Bank reports: “The Russian anti-offshore law adopted at the end of 2014 is reducing the scale and scope of round-tripped FDI: from 2013 to April 2019, the FDI stock of Cyprus in Russia decreased by 25 percent.“ [37] Currently, the Putin regime tries to reduce also the volume of Russian capital moving to the Netherlands. “The role of the Netherlands as a convenient tax haven may change in 2021 as the Kremlin, in its hunt for more tax revenues, is seeking to bring more Russian companies onshore and is threatening to end the double tax treaty arrangement that encouraged so many Russian firms to incorporate there. Cyprus has already succumbed to an increase in the duty, but Cyprus is much more heavily dependent on Russian business than the Netherlands, where talks are ongoing, so the outcome of this negotiation is still uncertain.” [38]
PART 3
“Phantom FDI”: No Russian Peculiarity but a Global Phenomenon
The vast amount of Russia’s round-tripping foreign investment has been often cited as an example of the weakness of Russia’s capital and as proof of its non-imperialist character. In our 2014 studies on Russia, we argued against this view that Russia is not the only country where capital is flocking to financial offshore centers and that such phenomenon exists also in other imperialist countries. Since we stated this viewpoint several years ago, a few highly interesting have been published which analyzed this issue in much detail. This new research strongly confirms our assessment. One study estimates: “According to the Special Report of the Economist on Offshore Finance the world has 50–60 tax havens, which serve as domicile for more than 2m paper companies, along with thousands of banks, funds and insurers. The Report estimates that over 30% of global foreign direct investment is booked through havens.” [39]
Another more recently published study estimates that the share of such “Phantom FDIs” has even increased since then to 40% of all global FDI! “In 2017, the authors estimate that FDIs worth US$15 trillion out of US$40 trillion are not related to real activity and can be labelled ‘Phantom FDIs’. The share has been growing from just above 30 per cent in 2009 to almost 40 per cent in 2017.” [40]
Some readers might assume that such “Phantom FDI’s“ are a feature only of weak economies of the so-called “Third World”. In fact, this is simply not true. First, it would be absurd to imagine that the poor countries would have so much capital. No, it is first and foremost the imperialist states where most of capital has its home. Furthermore, detailed research have shown that the Western imperialist states in the OECD are a major source of “Phantom FDI’s“. “The results shed new light on the determinants of offshore FDI. To start with, we show that it is pervasive, affecting wealthy as much as developing countries. Surprisingly, given its intangible nature, offshore FDI appears as sensitive to physical distance as real FDI. While colonial history seems to have little direct bearing on real FDI, offshore FDI links are particularly strong between colonial powers and their current and former colonies. With respect to economic agreements, we demonstrate that the OECD, while leading an agenda against tax evasion, has more actively suppressed offshore FDI outside of than within its membership. In the realm of taxation, both real and offshore FDI are routed along zero withholding tax pathways, confirming that firms organize themselves to maximize the tax efficiency of internal capital movements. In this respect, we find evidence of widespread third-country ‘treaty shopping.’ Finally, contrary to expectations, we find no relationship between offshore FDI and either rule of law or communist history.” [41]
While there has been much talk about closing such tax havens, the reforms implemented by the OECD states only reorganized the system but did not abolish it (at least until now). “Politically, the most important finding is the apparent confirmation of widespread complaints that OECD-led anti-tax haven initiatives have had powerful, but ultimately perverse impacts on offshore finance. Rather than reducing the overall level of offshore tax evasion/avoidance, these appear to have produced a hierarchical reorganization of offshore finance within which ‘inside renegade’ OECD Offshore Financial Centers (OFC) have been the primary beneficiaries, and the weakest and most marginal OFCs have been the principal losers. In contrast, the EU initiatives appear to have had few if any effects as of year-end 2010.” [42]
In summary, round-tripping foreign investment or “Phantom FDI” are by no means Russian peculiarity but rather a global phenomenon. It takes place in Western as well as in Eastern imperialist countries. There is no justification to use the amount of Russia’s “Phantom FDI” as an argument for its alleged “non-imperialist” character.
Russia’s Leading Multinational Corporations and their Foreign Investments
As the quote above demonstrates, our critics assume that Russia’s foreign economic relations with semi-colonial countries are focused not on profit and exploitation but rather on subsidizing these economies. “In fact, rather than economically exploiting its dependents and allies in the Commonwealth of Independent States (all former Soviet republics), the Kremlin has been subsidizing their economies by supplying energy at prices substantially discounted from current world market rates.“
Again, this is a caricature of true facts. As a matter of fact, Russia’s foreign investment is based – like foreign investments by other countries – on profit-interests by private and state monopolies. Let us provide a brief overlook about the leading Russian multinationals. In Table 4 we provide a list published by UNCTAD which shows the 15 largest Russian non-financial monopolies ranked by their foreign assets.
Table 4. Largest Russian Non-Financial MNEs, by Foreign Assets, 2017 [43]
Rank Company Industry Foreign assets Share of foreign assets State ownership
(Billions of dollars) in total assets (%) (%)
1 Lukoil Oil and gas 24.3 27 –
2 Gazprom Oil and gas 19.5 6 50.2
3 Rosneft Oil and gas 17.6 8 69.5
4 Sovkomflot Transportation 5.7 78 100.0
5 Severgroup Conglomerate 5.4 .. –
6 En+ Conglomerate 5.0 23 –
7 Atomenergoprom Nuclear energy 4.7 9 100.0
8 Evraz Steel 3.7 36 –
9 Russian Railways Transportation 3.5 5 100.0
10 TMK Steel 2.0 36 –
11 Eurochem Chemicals 1.7 17 –
12 Sistema Conglomerate 1.5 8 –
13 NLMK Steel 1.5 14 –
14 Zarubezhneft Oil and gas 1.2 38 100.0
15 Polymetal Non-ferrous metals 1.0 32
–
Total or average 105.1 12 ..
There are several noteworthy facts deriving from this table. First, these 15 leading monopolies play a very dominant role in Russia’s outward FDI. Its combined foreign assets of $105.1 billion represent a large proportion of Russia total foreign capital stock – even if the total amount is not $250 billion but $432 billion. UNCTAD calculates that “at the end of 2017, the 15 largest Multinational Enterprises (excluding such big State-owned banks as Bank VTB and Sberbank) accounted for 28 per cent of the country’s outward FDI stock.” [44]
Secondly, we see that state-owned corporations play a prominent role, but private monopolies dominate the list (9 out of 15). An economist reasonable assumes that “Phantom FDI” is undertaken by private and not by state-owned monopolies. However, even if one takes this into account, private multinationals will still account for about ¾ of Russian outward FDI. “However, if it is assumed that private corporations are behind the majority of the capital round-tripping, which accounts for roughly 40 percent of Russia’s OFDI stock, this may lead to a situation where up to a quarter of Russia’s “real” foreign assets could be in the hands of Russian SOEs. This would, nevertheless, mean that three-quarters of Russia’s OFDI stock would still be in private hands, and thus the author argues that Russian OFDI continues to be dominated by private corporations with versatile relations to government policies.” [45]
Thirdly, we see that the oil and gas sector and the metal industry play a leading role in Russia’s investments abroad. However, as an economist points out, Russia’s monopolies play a role in a wide range of business sectors. “The oil and gas sector and the metal industry dominate Russian OFDI. The three largest Russian corporations in the hydrocarbon business outside Russian borders are Lukoil, Gazprom, and Rosneft. In the metal business, Russia’s global leaders are probably Evraz, Severstal, Mechel, and Rusal. However, Russia’s foreign business expansion is not limited to natural resource-based sectors: Companies operating in manufacturing and services have also expanded outside Russian borders. As an example, machine building (GAZ and OMZ), electricity generation (INTER RAO UES and Atomenergoprom), chemicals (Eurochem and Agron), foodstuffs (Wimm-Bill-Dann), telecommunications (Sistema, Vimpelcom and MTS), information technology (LANIT, IBS and Kaspersky Lab), transportation (Sovcomflot, Globaltrans, Russian Railways), banking (Sberbank, Gazprombank and Alfa-bank), and media (CTC Media and Interfax) among several other sectors can be mentioned.” [46]
Another, more recent, study of Russia’s multinationals presents the following picture. “Out of the 15 leading non-financial Russian multinationals ranked by foreign assets in 2017, four were in metallurgy, four in oil and gas, two in transportation and one in chemicals and one in nuclear energy. Three leading Russian multinationals are conglomerates. In contrast, the industrial distribution is much more diverse in the second echelon of Russian multinationals. In Europe, Asia and Africa, the sectoral distribution of Russian OFDI is quite diversified, while in North America, Russian FDI has mainly been delivered by metallurgical multinationals. According to IMEMO’s FDI project database, in non-CIS Eurasia, at the end of 2016, most Russian OFDI stock was directed at oil and gas (34.3 per cent), communication and IT (19.7 per cent) and finance (12.9 per cent). Ferrous metals have witnessed the most noticeable decline in their share of the Russian OFDI stock. According to Eurostat, the service sector accounted for 80.7 per cent of Russian FDI stock in the EU at the end of 2016. The electricity, gas, steam and air conditioning supply sector (4.0 per cent) and private real-estate activities (3.3 per cent) are still also worth mentioning. Foremost among service sectors are financial and insurance activities (47.9 per cent), though professional, scientific and technical activities (22.4 per cent) play a notable role as well. However, in our view, this gives a distorted picture due to SPEs and transactions via third countries.” [47]
As the quote above shows, our critics claim that Russian monopolies operating in semi-colonial countries would not refrain from investments. An UNCTAD report from last year reports about the decline in profits for Russian (as well as many other) multinationals. [48] At the same time, the report also provides figures which reflect substantial capital accumulation of these monopolies financed by their massive profits. “After the onset of the COVID-19 crisis, the projected earnings of the 36 largest Russian MNEs were revised down 41 per cent, similar to the revisions for other emerging-market MNEs. This development limits the capacity of Russian MNEs to reinvest their earnings, which accounted for almost two-thirds of their outward FDI in 2019 and more than one-third in the previous three years.” [49]
In short, we see that Russian multinationals investing abroad suffer the same problems as other capitalist monopolies. They make substantial profits, suffer losses during recession and reinvest a large proportion of their earnings. No, there is nothing strange about Russian monopolies. They are not benevolent force subsidizing poor countries as our confused critics suggest. They look like imperialist monopolies, they smell like imperialist monopolies … they are imperialist monopolies!
PART 4
Imperialist Super-Exploitation via Capital Export
Like other imperialist monopolies, Russian capital is investing both in imperialist states as well as in semi-colonial countries. For reasons mentioned above (“round-tripping”), there are some difficulties to get an accurate picture of the destinations of Russia’s capital export.
IMEMO (The Institute of World Economy and International Relations) – one of Russia’s most prestigious think tanks – has tried to identify the major destinations of Russian capital export. It arrived at the following conclusion concerning foreign investment in countries outside the semi-colonial CIS in Eurasia. “Using a different methodology, IMEMO’s FDI project database, incorporating projects for which FDI stock exceeds USD 3 million, perhaps gives a much more accurate picture than official data. Accordingly, at the end of 2016, the main destinations in non-CIS Eurasia were Italy, Germany, Great Britain, Turkey, Switzerland, Iraq and Bulgaria. This database shows minor Russian FDI stock in Cyprus. Likewise, real Russian FDI presence is much smaller in Luxembourg, Spain, Ireland, Latvia and the Netherlands than officially registered.” [50] Among the Eastern European countries, Bulgaria, Serbia, Romania, Czechia and Poland did also receive substantial amount of Russian foreign investments. [51]
Russian monopolies also play an important role in the Eurasian countries albeit more in some than in others. Two Russian economists provide the following assessment. “In 2014, Russian OFDI to the EAEU was close to $15.4 billion, which is equivalent to 4.0 percent of the total Russian OFDI. Both figures nearly doubled in two years (2012-14) after the creation of the Customs Union between Russia, Belarus, and Kazakhstan. This modest share could be twice as high, after the subtraction of FDI turnover from the total figures (about half of the $388 billion Russian OFDI stock is located in Cyprus and the BVI). The role of Russian investments varies by country. For Belarus, Russia is the country of origin for 57 percent of FDI inward stock, while Cyprus and similar territories are responsible for less than 15 percent of that stock. For Armenia, Russian FDI are also significant (35 percent of the total inward stock). For Kazakhstan, the situation is opposite: Russia-originating FDI adds up to only 2.5 percent of total inward stock. However, the Netherlands’ share is more than 40 percent. Many Russian companies are registered in the Netherlands, or arrange there their affiliates to conduct business abroad. Due to this, revealing the initial origin of Dutch FDI to Kazakhstan could increase the share of Russian FDI several fold. Russian investments in Kyrgyzstan are minor, both in absolute and relative terms. Substantial investments were promised for Kyrgyzstan, in order to make its EAEU accession more attractive, but the Russian economic problems of 2015-16 have put their implementation into question.” [52]
The same authors conclude: “Russian OFDI to the EAEU appear modest in comparison with overall Russian OFDI. Precise calculations are difficult, due to capital round-tripping. Real flow are much higher than officially reported by the CBR or UNCTAD, since large Russian companies frequently arrange their acquisitions via offshore countries. Company data more adequately reflects the real presence and influence of Russian business in the EAEU countries.” [53]
A. V. Kuznetsov, a renowned Russian economist, calculates that Russian foreign investment is substantially underestimated in Eurasian countries while overstated in Latin America and the Caribbean. “In 2014-2016, the CBR had significantly expanded the detalization of published data on Russian FDI. However, when analyzing their geography, the main problem remains unresolved, namely, account of investment in third-world countries through offshore companies and similar jurisdictions. Distortions in the official statistics, including mirror data of the central banks of countries that receive Russian FDI, are common to all of the recipient countries. However, in the post-socialist countries with their dysfunctional investment climate and desire of many businesses not to advertise their assets that were obtained in dubious privatization transactions, Russian companies use transshipment bases particularly often, which results in an underestimate of the role of Russian transnational corporations (TNCs) in the neighboring countries. In particular, as shown by monitoring mutual investments in the CIS countries, which have been ongoing in IMEMO since the end of 2011, the volume of Russian FDI stock is understated by at least 2.5–3 times in Ukraine, by 3–4 times in Kazakhstan, and by about 50% in Belarus. In contrast, in Latin America and the Caribbean, where a considerable part of offshores popular among Russian investors are located, the presence of Russian TNCs is overstated. According to our estimates of the size of Russian assets abroad at their actual location, Russian FDI in the Americas outside of the United States and Canada make up about 3 billion USD. This is about 15–30 times less than the figure officially published by the Central Bank data.” [54]
There exist also figures for individual countries in the Eurasian region albeit one has to take into account the above-mentioned issue of distorted origin of foreign investment. According to one report, Russia is the fifth-largest foreign investor in Tajikistan with a share of 7% (China is the largest foreign investor). [55]
In Kazakhstan, Russian monopolies are officially the fourth-largest investor. However, as mentioned above, its real share is certainly substantially higher given the fact that Netherlands – a major destination of Russian offshore investment – is suspiciously by far the largest foreign investor (29.1% in 2017). [56]
Russian multinationals have an absolute dominant position in Uzbekistan. 55.6% of all foreign investment originated from Russia, with China being the second-largest investor (15%). “Russia is a major foreign investor in Uzbekistan. Investment projects with investments from Russia include oil and gas production (9,016.3bln soms), information and communications (467.4bln soms), production of non-metallic mineral products (10.5bln soms), metallurgical industry (10.4bln soms) and many others.” [57]
Having listed Russia’s investments in some Eurasian countries, it is also important to recognize its limitations. It is, in particular, Chinese monopolies which are increasingly taking the lead – something not surprising given the economic superiority of the new Great Power. However, Moscow tries to find a modus vivendi with Beijing. [58] “Russia and China also reached an understanding on Central Asia. As described by analysts of their relations, “Moscow and Beijing found ways to divide their influences, with China dominating the energy realm and Russia the security realm”. Russia’s power in Central Asia was primarily, though not exclusively, based on military capabilities. (…) While Russia has the ambition to preserve economic influence in the region, it is increasingly unable to compete with Beijing and has learned to accept China’s lead in exchange for Beijing’s recognition of Russia’s military and political dominance in the former Soviet region. In the mean time, Chinese military attention is directed less at Central Asia than the regions of East Asia and the Asia Pacific. In the Central Asian region, Beijing deployed no troops and expressed no desire to lease any military facilities. Therefore, from a military standpoint, Russia remains the regionally dominant power.” [59]
UNCTAD reports that Russian monopolies are also trying to build a presence in Africa. “Russian MNEs are expected to continue searching for investment opportunities on the African continent, encouraged by a public initiative adopted at the first Russia–Africa Summit and Economic Forum in 2019. The annual volume of Russian FDI in Africa is usually small. However, there have been exceptions. In 2019, for example, the Congo received Russian FDI flows of $779 million as Lukoil, the country’s largest outward investor, bought 25 per cent of gas company Marine XII, currently in the exploration stage. Other Russian companies engaged in Africa include State-owned Alrosa (investing in Angola, Botswana and Zimbabwe), Bahamas-registered but Russian-owned Renova (mining in Gabon, Mozambique and South Africa), Stateowned nuclear operator Rosatom (investing in Egypt and Nigeria) and State-owned Rosneft (investing in Egypt).
The Russia–Africa Summit in 2019 also provided an opportunity to sign deals for new projects, the most important of which for FDI were the following:
* State-owned IT security firm Avtomatika (part of Rostec Corporation) signed a contract with Angolan mobile operator Movicel to protect the company’s IT infrastructure.
* Russian specialized-fats producer EFKO Group and United Oil (Egypt) signed an agreement of intent to create a joint venture for a production facility worth about $300 million.
* Rosatom and the Government of Rwanda signed an agreement to build a centre for nuclear science and technology in Kigali.
* Cyprus-registered but Russian-owned Uralchem and Angolan Grupo Opaia Holding (operating in civil construction, solar energy, drinking-water systems, tourism, agriculture, finance and other industries) signed a memorandum to build a urea plant in Angola for $1 billion.
* State-owned bank VEB signed a deal to build an oil refinery in Morocco for $2.2 billion.” [60]
In summary, it is evident that Russian monopolies have substantial foreign investments both in imperialist as well as in semi-colonial countries. These investments are no acts of benevolence, as our critics suggest. No, they are profit-driven investments of imperialist monopolies.
Imperialist Super-Exploitation via Migration
Finally, when we talk about Russia’s super-exploitation of the semi-colonial countries in Eurasia, it is crucial to point also to the role of migration. [61] As we have elaborated in much detail in other works, migration is one of four major forms of imperialist super-exploitation of colonial and semi-colonial countries as it provides substantial value transfer from the oppressed to the oppressor country. (The other forms are capital export as productive investment, capital export as money capital (loans, currency reserves, speculation, etc.) and value transfer via unequal exchange). [62]
As we pointed out in our 2014 study, Russian imperialism enormously gains from super-exploitation of migrants. We referred to official statistics which calculated that approximately 11.6 million legal migrants reside inside Russia. By June 2019, there were officially 10.13 million foreign citizens in Russia [63] albeit this number did temporary drop during the height of the Lockdown policy provoked by the COVID-19 Counterrevolution in 2020. [64] The vast majority of these legal migrants (8.59 million or 85%) come from the semi-colonial CIS countries in Central Asia and Eastern Europe. (See Table 5)
Table 5. Foreign Citizens from CIS Countries Living in the Russian Federation, 2019 [65]
Country Number
Azerbaijan 650,495
Armenia 491,767
Belarus 655,846
Kazakhstan 496,096
Kyrgyzstan 716,118
Moldova 326,178
Tajikistan 1,303,302
Uzbekistan 2,188,835
Ukraine 1,763,930
CIS, total 8,592,567
With an official population of 146,7 million (2019), legal migrants constitute 6.9% of Russia’s population. To this figure, one has to add an unknown number of migrants living illegally in Russia. There exist various estimations about the total number of illegal migrants, ranging from 1.5 to 15 million. Naturally, we are not in a position to know the exact number, but several academics settle on the figure of 3-5 million illegal migrants. [66] If this figure is accurate, one can assume that about 13-15 million legal and illegal migrants are currently living in Russia (about 9-10% of the total population).
In addition to these legal and illegal migrants, one should add an unknown number of migrants from Russia’s internal colonies. As an old Empire, a sizeable minority of Russia’s population (about 19%) are non-Russians. As we pointed out in our 2014 study, these minorities are nationally oppressed peoples who mostly live under worse economic and social conditions than the majority population. As a result, many of these oppressed minorities leave their native place and move to larger cities – in areas dominated by the Russian majority population – in the hope to find there a job.
For example, about 100,000 Chechens migrated to the Moscow region during the 1990s. Later the number dropped to about 25,000. However, many Chechens who are living there are either not registered or possess a temporary residence registration. Likewise, several tens of thousands of Chechens are living in St. Petersburg. [67] If one takes into account that the Chechens are a numerically small people with only about 1,2 million living in Chechnya, one can see that the proportion of migrants originating from Russia’s internal colonies is substantial. Of course, we are aware that the share of Chechens living in diaspora is certainly particularly high given the horrific oppression which they have suffered by the Russian army in two wars (in 1994-96 and 1999-2009) and during which up to 200,000 Chechens were killed and many more were forcefully made refugees. [68]
Naturally, the share of migrants among the labor force is significantly higher than that among the total population as most migrants come to Russia in order to work and earn money. On the other side, there is superannuation of the native Russian population. In Table 6 we can see that migrants (the figure covers only legal migrants) constitute a sizeable proportion of key sectors of Russia’s economy.
Table 6. Employment Rates of Migrants in the Russian Federation in 2016 (%) [69]
Economic sector Share of migrants employed in the sector,
% of the overall number of employed
Manufacturing industry 14.4%
Construction 7.2%
Service sector (retail trade, home/other
technique appliance maintenance, etc.) 15.9%
Agriculture 6.5%
One can fairly assume that the number of migrants in Russia will increase in the next years. This is, on one hand, because of the global capitalist crisis hits the poorer countries particularly hard. As a result, the process of migration from such countries to the imperialist states will continue to increase.
On the other hand, Russia faces a long-term demographic problem as its native population is shrinking. (By the way: Western Europe, Japan and the white majority population of the U.S. have the same problem.) The Putin regime tries to counteract by attracting more migrants and allowing them dual Russian citizenship. “In April 2020, Putin signed a law allowing dual Russian citizenship for foreigners in hopes of attracting up to 10 million migrants, mostly from countries with sizable Russian-speaking populations.” [70]
Similar to other imperialist countries, migrants in Russia are super-exploited as cheap labor force. A team of three Russian university professors calculates, that “as a rule, the wage of migrants is approximately 70% of the wages of Russians.” [71] They estimate the contribution of migrants to Russia’s output. “Based on the fact that in 2016 the GDP amounted to 86,044 billion rubles, additional 5,592.8 billion rubles were received due to the use of foreign labor, which is 6.5% of Russia’s total GDP.“ [72] They also quote other experts who estimate the contribution of migrants as 7.56% of Russia’s GDP. However, one has to be aware that these three economists make this calculation based on the assumption that the share of legal and illegal migrants in Russia’s labor force is only 6.5% which is certainly an underestimation given the fact that the share of legal migrants (i.e. without illegal) among Russia’s total population is 6.9%. in addition, one has to take into account that the share of migrants among the labor force is always higher than the share among the total population. Hence, we can assume that the real contribution of migrants to Russia’s economy is not insignificantly higher than 6.5%.
In summary, similar to other imperialist countries, imperialist Russia is home to millions of migrants who are exploited as cheap labor force in order to increase the surplus-value of the bourgeoisie.
Conclusions
We conclude our survey by confirming the RCIT’s analysis of Russia as an imperialist power which we have established a number of years ago. Russia’s imperialist character is evident not only from its political and military features but also from its economy. It is neither dominated by foreign corporations, nor does it suffer from financial dependency of foreign imperialist institutions. It is a relatively strong economy dominated by domestic monopolies, with a low level of foreign debts and large foreign exchange reserves. Russia’s monopoly capitalists – the so-called “oligarchs” – are closely linked with the state apparatus which plays a strong, regulating role.
Russia’s capital export is dominated by these monopolies. Here too, the state-owned corporations play a significant role albeit the majority of these corporations are privately owned. Russia’s foreign investments are directed both to imperialist as well as semi-colonial countries. Naturally, Russia plays a stronger role in semi-colonial countries which were part of the USSR. Today, several of these states are members of the “Eurasian Economic Union”, a Russia-dominated Eastern version of the European Union.
Contrary to the assumption of our critics, Russia’s monopolies are exporting capital in order to make profits and not for any benevolent reasons. The economic relations with semi-colonial countries in Eastern Europe and Central Asia are orientated towards creating a surplus-value and not to subsidize these countries for any abstract political goals.
All this does not deny the specific nature of Russia which is much stronger as a military than as an economic power. But, as we have demonstrated, many imperialist states are developed in an uneven way where the economic, political and military strength can substantially differ. However, Marxists never applied an economistic definition of imperialism, ignoring the political and military aspects, but proceeded on an understanding of imperialist states in the totality of their economic, political and military features.
Having established the imperialist character of Russia, the RCIT repeats that it would be politically criminal for socialists to side with such a state in a conflict with Great Power rivals. Supporting Russia in any conflict with Western European states, the U.S. or Japan is paramount to social-imperialism, i.e. serving one or several imperialist powers masked by socialist phrases. In contrast, the RCIT advocates the strategy of revolutionary defeatism as elaborated by Lenin. We oppose the Great Powers of the West as well as of the East. [73]
At the same time, we support the national liberation struggles of oppressed people against any of these imperialist powers. Hence, we have supported the resistance struggle of the Afghan people against the U.S./NATO occupation since 2001 [74] Likewise, we have sided with the resistance of the Iraqi people against the Western imperialist aggression [75] and with the African people in Mali against French imperialism [76]. And for the same reasons we support the struggle of the Syrian people against Russian imperialism and its allies [77], and we defend with the Uyghurs against the oppression by the Chinese state. [78]
For us in the RCIT it is an irrevocable axiom that one can only fight for a socialist future, if this includes the intransigent anti-imperialist struggle against all Great Powers (U.S., China, Western Europe, Russia and Japan) as well as the unconditional support for the liberation struggles of all oppressed people!
Trotsky once remarked: „The vast practical importance of a correct theoretical orientation is most strikingly manifested in a period of acute social conflict of rapid political shifts, of abrupt changes in the situation. In such periods, political conceptions and generalizations are rapidly used up and require either a complete replacement (which is easier) or their concretization, precision or partial rectification (which is harder). It is in just such periods that all sorts of transitional, intermediate situations and combinations arise, as a matter of necessity, which upset the customary patterns and doubly require a sustained theoretical attention. In a word, if in the pacific and “organic” period (before the war) one could still live on the revenue from a few readymade abstractions, in our time each new event forcefully brings home the most important law of the dialectic: The truth is always concrete.“ [79]
Indeed, it is in historic periods like the current one, where theoretical conceptions are tested. A wrong analysis, the inability to apply the Marxist method to the concrete reality, can lead one into the camp of social-imperialism – irrespective of the “best Marxist intentions”! Hence, we do not quarrel with our critics because of this or that theoretical formulation. What is at stake is simply the question if one joins the right or the wrong side of the barricade in the class struggle! For or against all imperialist Great Powers – this is the question at stake! Our critics unfortunately jump into the camp of Russian and Chinese imperialism. We have no reason to follow them!
Workers and Oppressed: Fight all Great Powers in East and West!
[1] Michael Pröbsting: Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry. The Factors behind the Accelerating Rivalry between the U.S., China, Russia, EU and Japan. A Critique of the Left’s Analysis and an Outline of the Marxist Perspective, RCIT Books, Vienna 2019, https://www.thecommunists.net/theory/anti-imperialism-in-the-age-of-great-power-rivalry/
[2] We have dealt with the decline of the U.S. in many works as it is a crucial feature of the changes in the imperialist world order. Our latest pamphlet which dealt with this issue is by Michael Pröbsting: “A Really Good Quarrel”. US-China Alaska Meeting: The Inter-Imperialist Cold War Continues, 23 March 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/us-china-alaska-meeting-shows-continuation-of-inter-imperialist-cold-war/
[3] See on this e.g. by Michael Pröbsting: Marxism, the European Union and Brexit. The L5I and the European Union: A Right Turn away from Marxism. The recent change in the L5I’s position towards the support for EU membership represents a shift away from its own tradition, of the Marxist method, and of the facts; August 2016, in: Revolutionary Communist No. 55, http://www.thecommunists.net/theory/eu-and-brexit/; by the same author: Does the EU Represent "Bourgeois Democratic Progress"? Once again, on the EU and the Tactics of the Working Class – An Addendum to our Criticism of the L5I’s Turn to the Right and Its Support for EU Membership, 16.09.2016, https://www.thecommunists.net/theory/eu-brexit-article/; The British Left and the EU-Referendum: The Many Faces of pro-UK or pro-EU Social-Imperialism. An analysis of the left’s failure to fight for an independent, internationalist and socialist stance both against British as well as European imperialism, Revolutionary Communism Nr. 40, August 2015 http://www.thecommunists.net/theory/british-left-and-eu-referendum/; see also (in German language only): Die Frage der Vereinigung Europas im Lichte der marxistischen Theorie. Zur Frage eines supranationalen Staatsapparates des EU-Imperialismus und der marxistischen Staatstheorie. Die Diskussion zur Losung der Vereinigten Sozialistischen Staaten von Europa bei Lenin und Trotzki und ihre Anwendung unter den heutigen Bedingungen des Klassenkampfes, in: Unter der Fahne der Revolution Nr. 2/3 (2008), http://www.thecommunists.net/theory/marxismus-und-eu/
[4] The RCIT has published numerous documents about capitalism in Russia and its rise to an imperialist power. See on this e.g. the above-mentioned book by Michael Pröbsting: Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry. See also several pamphlets by the same author: Russia and China: Neither Capitalist nor Great Powers? A Reply to the PO/CRFI and their Revisionist Whitewashing of Chinese and Russian imperialism, 28 November 2018, https://www.thecommunists.net/theory/russia-and-china-neither-capitalist-nor-great-powers-reply-to-po-crfi/; The Catastrophic Failure of the Theory of “Catastrophism”. On the Marxist Theory of Capitalist Breakdown and its Misinterpretation by the Partido Obrero (Argentina) and its “Coordinating Committee for the Refoundation of the Fourth International”, 27 May 2018, https://www.thecommunists.net/theory/the-catastrophic-failure-of-the-theory-of-catastrophism/; Lenin’s Theory of Imperialism and the Rise of Russia as a Great Power. On the Understanding and Misunderstanding of Today’s Inter-Imperialist Rivalry in the Light of Lenin’s Theory of Imperialism. Another Reply to Our Critics Who Deny Russia’s Imperialist Character, August 2014, http://www.thecommunists.net/theory/imperialism-theory-and-russia/; Russia as a Great Imperialist Power. The formation of Russian Monopoly Capital and its Empire – A Reply to our Critics, 18 March 2014, in: Revolutionary Communism No. 21, http://www.thecommunists.net/theory/imperialist-russia/. See various other RCIT documents on this issue at a special sub-page on the RCIT’s website: https://www.thecommunists.net/theory/china-russia-as-imperialist-powers/
[5] Our first analysis of Russia’s transformation into an imperialist power (“Political and Economic Problems of Capitalist Restoration in Russia”) was written in the year 2001 and has been republished as an appendix in the above-mentioned pamphlet Russia as a Great Imperialist Power (2014).
[6] Our thesis of China as an emerging imperialist power was first established by comrade Peter Main in our predecessor organization (“League for the Fifth International”) in the year 2010. It was adopted at our congress in the same year. However, the L5I – which expelled the founding group of the RCIT in April 2011 – failed to elaborate a comprehensive analysis to proof this thesis. This was done in 2012 in a pamphlet by Michael Pröbsting: China‘s transformation into an imperialist power. A study of the economic, political and military aspects of China as a Great Power (2012), in: Revolutionary Communism No. 4, http://www.thecommunists.net/publications/revcom-number-4. Since then, we have updated and expanded our analysis in a number of works. See e.g. by the same author our above-mentioned book “Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry”. Other works relevant for this issue by the same author are an essay published in the second edition of The Palgrave Encyclopedia of Imperialism and Anti-Imperialism (edited by Immanuel Ness and Zak Cope), Palgrave Macmillan, Cham, 2020, https://link.springer.com/referenceworkentry/10.1007%2F978-3-319-91206-6_179-1; How is it possible that some Marxists still Doubt that China has Become Capitalist? (A Critique of the PTS/FT), An analysis of the capitalist character of China’s State-Owned Enterprises and its political consequences, 18 September 2020, https://www.thecommunists.net/theory/pts-ft-and-chinese-imperialism-2/; Unable to See the Wood for the Trees (PTS/FT and China). Eclectic empiricism and the failure of the PTS/FT to recognize the imperialist character of China, 13 August 2020, https://www.thecommunists.net/theory/pts-ft-and-chinese-imperialism/. See many more RCIT documents at a special sub-page on the RCIT’s website: https://www.thecommunists.net/theory/china-russia-as-imperialist-powers/.
[7] For the RCIT’s analysis of the skirmish in the Black Sea see the following documents: RCIT: Russia Fires Warning Shots against UK Warship in the Black Sea. Down with Cold Warmongering! No support for any imperialist Great Power – neither UK, US nor Russia! 24 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/russia-fires-warning-shots-against-uk-warship-in-black-sea/; Michael Pröbsting: “Next Time We Will Bomb the Target”. Shooting incident in Black Sea between UK and Russia shows that capitalism in decay is stumbling towards war, 24 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/russia-uk-next-time-we-will-bomb-the-target/; Laurence Humphries: Skirmish in Black Sea: Imperialist Patriotism in the UK, 27 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/imperialist-patriotism-in-uk-on-skirmish-in-black-sea/; Michael Pröbsting: Examples of Pro-Russian Social-Imperialism. British Stalinism and the misnamed “World Socialist Web Site” on the shooting incident in the Black Sea between UK and Russia, 28 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/examples-of-pro-russian-social-imperialism/
[8] Michael Pröbsting: Servants of Two Masters. Stalinism and the New Cold War between Imperialist Great Powers in East and West, 10 July 2021, https://www.thecommunists.net/theory/servants-of-two-masters-stalinism-and-new-cold-war/
[9] BT: UK/NATO: stay out of Russia’s territorial waters! Neutrality equals ‘conscious or unconscious’ support for imperialists, 10.7.2021, https://bolsheviktendency.org/2021/07/10/uk-nato-stay-out-of-russias-territorial-waters/
[10] See on this various RCIT statements like: Ukraine: Neither Brussels nor Moscow! For an independent Workers’ Republic! 18.12.2013, in: Revolutionary Communism No. 18, http://www.thecommunists.net/worldwide/europe/ukraine-neither-brussels-nor-moscow/; Right-Wing Forces Take Power in the Ukraine: Mobilize the Working Class against the New Government! 25.2.2014, in: Revolutionary Communism No. 19, http://www.thecommunists.net/worldwide/europe/right-wing-coup-in-ukraine/; Ukraine: Rivalry between Imperialist Powers escalates after Right-Wing Coup: Stop the Imperialist Saber-Rattling! 2.3.2014, in: Revolutionary Communism No. 21, http://www.thecommunists.net/worldwide/europe/ukraine-war-threats/; in particular we draw attention to the pamphlet by Michael Pröbsting: The Uprising in East Ukraine and Russian Imperialism. An Analysis of Recent Developments in the Ukrainian Civil War and their Consequences for Revolutionary Tactics, 22. October 2014, https://www.thecommunists.net/theory/ukraine-and-russian-imperialism/. See also the contribution by comrade Petr Sedov: On the Donbass Uprising in Spring 2014. A necessary correction of our assessment of the early phase of the “anti-fascist” Uprising in the Eastern Ukraine, July 2019, https://www.thecommunists.net/theory/reconsidering-the-donbass-uprising-in-spring-2014/
[11] The Commonwealth of Independent States is an institution including most of the former members states of the USSR. It is dominated by imperialist Russia while all other countries have a semi-colonial capitalist character.
[12] See on this e.g. our above-mentioned book “Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry”, pp. 94-102. We have also dealt with this issue in the above-mentioned pamphlet “Lenin’s Theory of Imperialism and the Rise of Russia as a Great Power”.
[13] Wladimir Andreff: Maturing Strategies of Russian Multinational Companies: A Historical Perspective, in: Kari Liuhto, Sergei Sutyrin and Jean-Marc F. Blanchard (Eds.): The Russian Economy and Foreign Direct Investment, Routledge, New York 2017, pp. 26-27
[14] See e.g. the selection of quotes presented in our above-mentioned book “Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry”, pp. 127-129
[15] V. I. Lenin: Imperialism and the Split in Socialism (1916); in: LCW Vol. 23, p. 116
[16] The most updated statistics can be viewed in the chapter “A View on the Military Strength of the Great Powers” in our above-mentioned pamphlet ”Servants of Two Masters”.
[17] Andrea Murphy, Eliza Haverstock, Antoine Gara, Chris Helman and Nathan Vardi: How The World's Biggest Public Companies Endured The Pandemic, Forbes, 13 May 2021, https://www.forbes.com/lists/global2000/#360e8b5a5ac0
[18] V. I. Lenin: Imperialism and the Split in Socialism, pp. 105-106 (Emphasis in the original)
[19] See on this e.g. the above-mentioned article by Michael Pröbsting: Examples of Pro-Russian Social-Imperialism.
[20] See on this e.g. the above-mentioned pamphlets by Michael Pröbsting: Russia and China: Neither Capitalist nor Great Powers? A Reply to the PO/CRFI and their Revisionist Whitewashing of Chinese and Russian imperialism, 28 November 2018, https://www.thecommunists.net/theory/russia-and-china-neither-capitalist-nor-great-powers-reply-to-po-crfi/; The Catastrophic Failure of the Theory of “Catastrophism”. On the Marxist Theory of Capitalist Breakdown and its Misinterpretation by the Partido Obrero (Argentina) and its “Coordinating Committee for the Refoundation of the Fourth International”, 27 May 2018, https://www.thecommunists.net/theory/the-catastrophic-failure-of-the-theory-of-catastrophism/
[21] Veronika Chernova, Sergey U. Chernikov, Alexander Zobov, and Ekaterina Degtereva: TNCs in Russia: Challenges and Opportunities, in: Bruno S. Sergi (Ed.): Exploring the Future of Russia’s Economy and Markets: Towards Sustainable Economic Development, Emerald Publishing Limited, Bingley 2019, p. 188
[22] Ibid, p. 188
[23] Victor Gorshkov: Fundamentals and Recent Trends in Russian Banking, in: Steven Rosefielde (Ed.): Putin’s Russia : Economy, Defence and Foreign policy, World Scientific Publishing, Singapore 2021, p. 81
[24] Ibid, p. 81
[25] Anders Åslund and Maria Snegovaya: The impact of Western sanctions on Russia and how they can be made even more effective, The Atlantic Council, May 2021, p. 10 and 18; see also Anders Åslund: The Russian economy in health, oil, and economic crisis, May 27, 2020, https://www.atlanticcouncil.org/commentary/long-take/the-russian-economy-in-health-oil-and-economic-crisis/
[26] Gabriel Di Bella, Oksana Dynnikova, Slavi Slavov: The Russian State's Size and its Footprint: Have they Increased? IMF Working Paper WP/19/53, March 2, 2019, p. 13; see also Congressional Research Service: Russia: Domestic Politics and Economy, 9 September 2020, pp. 29-30; Alexander Abramov, Alexander Radygin, Maria Chernova: State-owned enterprises in the Russian market: Ownership structure and their role in the economy, in: Russian Journal of Economics 3 (2017), pp. 1–23
[27] Alexander Bulatov, Alexey Kuznetsov, Yuri Kvashnin, Alice Maltseva and Ninel Seniuk: Russian MNCS: Empirical and Theoretical Aspects; in: Rob van Tulder, Alain Verbeke, Jorge Carneiro, Maria Alejandra Gonzalez-Perez: The Challenge of BRIC Multinationals, Progress in International Business Research Volume, Emerald Group Publishing Limited, 2017, pp. 398-399
[28] David Szakonyi: Monopolies Rising. Consolidation in the Russian Economy, PONARS Eurasia Policy Memo No. 491, November 2017, p. 4
[29] Alexander Abramov, Alexander Radygin, Maria Chernova: State-owned enterprises in the Russian market: Ownership structure and their role in the economy, in: Russian Journal of Economics 3 (2017), p. 2; see also p. 14
[30] This has been also noted by bourgeois economists. “Many of these systemic obstacles in the Russian business environment relate to the shift in corporate ownership during the transition to a market-based economy. State-owned enterprises (SOEs) were privatised through schemes that resulted in a heavy domestic concentration of wealth and rendered FDI negligible. The high degree of vertical integration of former SOEs provided few opportunities for foreign companies.” (M. Domínguez-Jiménez and N. Poitiers: FDI another day: Russian reliance on European investment, Policy Contribution 03/2020, Bruegel, p. 2) And another author reports: “Alongside staffing key positions with his connections, Putin also acted to increase the control of the state over the oil sector through renationalisation. As outlined in the section on ownership, between 2003 and 2016, Yukos, Sibneft, TNK-BP and Bashneft were all effectively renationalised by being sold to the state oil company Rosneft, or in the case of Sibneft, to the state gas company Gazprom. In 2016, of the original dozen vertically integrated companies, the only two not under state control were LUKoil and Surgut, and the proportion of oil output from state-owned companies increased from a post-Soviet low of 15% in 2004 to 57% by 2016, and was set to increase further with Rosneft’s ambitious plans to expand production. In this way Russia in the period after 2000, by reversing much of the privatisation of the oil industry of the 1990s, re-established itself alongside its counterparts in most other major oil-producing countries in the world where the state controls a majority of a nation’s oil output.” (Nat Moser: Oil and the Economy of Russia. From the Late-Tsarist to the Post-Soviet Period, Routledge, New York 2018, p. 108)
[31] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, in: Ágnes Szunomár, eds, Emerging-market Multinational Enterprises in East Central Europe, Palgrave Macmillan, Cham 2020, p. 159
[32] Ibid, pp. 184-185
[33] Maria Kotova: Russia’s 2021 Trade And Investment Turn To Asia, Dezan Shira & Associates St.Petersburg, March 8, 2021, https://www.russia-briefing.com/news/russia-s-2021-trade-and-investment-turn-to-asia.html/
[34] Elena Efimova and Vladimir Sherov-Ignatev: Russian Foreign Direct Investments in the Eurasian Economic Union in: Kari Liuhto, Sergei Sutyrin and Jean-Marc F. Blanchard (Eds.): The Russian Economy and Foreign Direct Investment, Routledge, New York 2017, pp. 160-161
[35] Kari Liuhto: Does Ownership Matter in an OFDI Decision of a Russian Firm? The Case of Russia’s Ten Largest Investors Abroad, in: Kari Liuhto, Sergei Sutyrin and Jean-Marc F. Blanchard (Eds.): The Russian Economy and Foreign Direct Investment, Routledge, New York 2017, pp. 248-249
[36] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, p. 155
[37] World Bank: Russia Economic Report #42. Russia's economy loses momentum amidst COVID-19 resurgence; awaits relief from vaccine, December 2019, p. 27
[38] Maria Kotova: Russia’s 2021 Trade And Investment Turn To Asia
[39] Daniel Haberly and Dariusz Wójcik: Tax havens and the production of offshore FDI: an empirical analysis, in: Journal of Economic Geography 15 (2015), p. 75
[40] Kasper Brandt: Illicit financial flows and the Global South. A review of methods and evidence, WIDER Working Paper 2020/169, December 2020, p. 10
[41] Daniel Haberly and Dariusz Wójcik: Tax havens and the production of offshore FDI: an empirical analysis, p. 78
[42] Ibid, p. 94
[43] UNCTAD: World Investment Report 2019. Special Economic Zones, p. 59
[44] Ibid, p. 58
[45] Kari Liuhto: Does Ownership Matter in an OFDI Decision of a Russian Firm? p. 260. Another economist arrives at the following conclusion: “Contrary to the Chinese case, Russian outward expansion is mainly driven by private companies. State support for Russian multinationals is quite weak due to the lack of developed policy instruments.” (Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, p. 166)
[46] Kari T. Liuhto and Saara S. Majuri: Outward Foreign Direct Investment from Russia: A Literature Review, in: Journal of East-West Business, 20, 2014, p. 201
[47] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, pp. 163-164
[48] “The top 5,000 MNEs worldwide, which account for most of global FDI, have seen expected earnings for the year revised down by 40 per cent on average, with some industries plunging into losses.” (UNCTAD: World Investment Report 2020. International Production Beyond The Pandemic, p. x)
[49] UNCTAD: World Investment Report 2020. International Production Beyond The Pandemic, p. 58
[50] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, p. 161
[51] Ibid, pp. 184-185
[52] Elena Efimova and Vladimir Sherov-Ignatev: Russian Foreign Direct Investments in the Eurasian Economic Union, pp. 160-161
[53] Ibid, p. 167
[54] A. V. Kuznetsov: Prospects of Diversifying Russian Direct Investment Abroad, in: Studies on Russian Economic Development, 2017, Vol. 28, No. 1, p. 79
[55] Samruk Kazyna: Overview of investment attractiveness of Central Asian countries, January 2018, p. 28
[56] Ibid, p. 19
[57] Ibid, p. 19 and 22
[58] See on this also Andrei Kazantsev, Svetlana Medvedeva and Ivan Safranchuk: Between Russia and China: Central Asia in Greater Eurasia, in: Journal of Eurasian Studies, 2021, Vol. 12(1), pp. 57–71; see also Ariel Cohen and James Grant: Foreign Investment in Central Asia: Actors and Drivers, International Tax and Investment Center, December 2020
[59] Andrei P. Tsygankov: Russia’s “Turn to the East”, 2012–2018, in: Steven Rosefielde (Ed.): Putin’s Russia : Economy, Defence and Foreign policy, World Scientific Publishing, Singapore 2021, p. 8 in: Steven Rosefielde (Ed.): Putin’s Russia : Economy, Defence and Foreign policy, World Scientific Publishing, Singapore 2021, p. 477
[60] UNCTAD: World Investment Report 2020. International Production Beyond The Pandemic, p. 60
[61] For the RCIT’s analysis of migration see e.g. Michael Pröbsting: Patriotic “Anti-Capitalism” for Fools. Yet Again on the CWG/LCC’s Support for “Workers’” Immigration Control and Protectionism in the US, 30.5.2017, https://www.thecommunists.net/theory/cwg-lcc-us-protectionism/; Michael Pröbsting and Andrew Walton: The Slogan of “Workers’” Immigration Control: A Concession to Social-Chauvinism, 27.3.2017, https://www.thecommunists.net/theory/workers-immigrationcontrol/; Michael Pröbsting and Andrew Walton: A Social-Chauvinist Defence of the Indefensible. Another Reply to the CWG/LCC’s Support for “Workers’” Immigration Control, 14.5.2017, https://www.thecommunists.net/theory/cwg-immigration-control/; RCIT: Marxism, Migration and Revolutionary Integration, https://www.thecommunists.net/oppressed/revolutionary-integration/; Michael Pröbsting: The Great Robbery of the South, chapter 8.iv) and 14ii), https://www.thecommunists.net/theory/great-robbery-of-the-south/; Michael Pröbsting: The British Left and the EU-Referendum: The Many Faces of pro-UK or pro-EU Social-Imperialism, August 2015, Chapter II.2, https://www.thecommunists.net/theory/british-left-and-eu-referendum/part-5-1/, RCIT-Program, chapter V: https://www.thecommunists.net/rcit-manifesto/fight-against-oppression-of-migrants/, RCIT-Manifesto chapter IV: https://www.thecommunists.net/rcit-program-2016/chapter-iv/; and various actual statements and articles here: https://www.thecommunists.net/worldwide/europe/articles-on-refugees/. See also Michael Pröbsting: Migration and Super-exploitation: Marxist Theory and the Role of Migration in the present Period of Capitalist Decay, in: Critique: Journal of Socialist Theory (Volume 43, Issue 3-4, 2015), pp. 329-346, http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/03017605.2015.1099846. We have also published a detailed study on migration and the Marxist program in German language. See Michael Pröbsting: Marxismus, Migration und revolutionäre Integration (2010); in: Der Weg des Revolutionären Kommunismus, Nr. 7, pp. 38-41, http://www.thecommunists.net/publications/werk-7
[62] For our theoretical analysis of the different forms of imperialist super-exploitation, see e.g. chapter VI in our above-mentioned book The Great Robbery of the South.
[63] Wikipedia: Immigration to Russia, https://en.wikipedia.org/wiki/Immigration_to_Russia
[64] The Moscow Times: Russia Lost 5M Migrants During Pandemic, Dec. 16, 2020, https://www.themoscowtimes.com/2020/12/16/russia-lost-5m-migrants-during-pandemic-a72373
[65] Н.Мкртчян, Ю.Флоринская: МИГРАЦИОННЫЙ ПРИРОСТ: АНОМАЛЬНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ, in: МОНИТОРИНГ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ В РОССИИ, ТЕНДЕНЦИИ И ВЫЗОВЫ СОЦИАЛЬНО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ, № 12(95) Июль 2019 г, p. 17
[66] Yelena B. Yakovleva, Nataliya P. Kuznetsova and Oleg A. Drozdov: External labor migration in the context of marketing research (evidence from Russia). Innovative Marketing, 15(1), 2019, p. 35
[67] Chechens in the Russian Federation. Report from Danish Immigration Service’s fact finding mission to Moscow and St. Petersburg, the Russian Federation 12 to 29 June 2011, pp. 13-14; see also European Asylum Support Office: EASO Country of Origin Information Report: Russian Federation. The situation for Chechens in Russia, August 2018, pp. 13-15
[68] The RCIT unconditionally defended the Chechen people in both wars and called for the defeat of the Russian aggression. See e.g. “Where does the RCIT Stand on Russia's Occupation of Chechnya?”, https://www.thecommunists.net/theory/russia-and-chechnya/ and “Russian Troops Out! Self-determination for Chechnya!”, https://www.thecommunists.net/theory/freedom-for-chechnya/
[69] Yelena B. Yakovleva, Nataliya P. Kuznetsova and Oleg A. Drozdov: External labor migration in the context of marketing research (evidence from Russia), p. 34
[70] Kristyna Foltynova: Migrants Welcome: Is Russia Trying To Solve Its Demographic Crisis By Attracting Foreigners? June 19, 2020, https://www.rferl.org/a/migrants-welcome-is-russia-trying-to-solve-its-demographic-crisis-by-attracting-foreigners-/30677952.html
[71] Yelena B. Yakovleva, Nataliya P. Kuznetsova and Oleg A. Drozdov: External labor migration in the context of marketing research (evidence from Russia), p. 33
[72] Ibid, p. 35
[73] For our programmatic approach on inter-imperialist conflicts see e.g. RCIT: Theses on Revolutionary Defeatism in Imperialist States, 8 September 2018, https://www.thecommunists.net/theory/theses-on-revolutionary-defeatism-in-imperialist-states/; see also chapters XVI to XX in the above-mentioned book by Michael Pröbsting: Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry. See also the German-language essay by the same author: Lenin, die Bolschewiki und ihr Kampf gegen den imperialistischen Krieg. „Umwandlung des imperialistischen Krieges in den Bürgerkrieg“, https://www.thecommunists.net/home/deutsch/lenin-und-der-imperialistische-krieg/
[74] For our latest statement on the U.S. defeat in Afghanistan see: Afghanistan: Good Riddance, Yankees! The Meaning of the U.S. Retreat from Afghanistan and its Consequences for the inter-imperialist Cold War with China, 17 April 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/afghanistan-good-riddance-yankees/; for statements which our movement published in 2001 see the compilation of articles here: https://www.thecommunists.net/theory/afghanistan-invasion-2001/.
[75] See on this e.g. chapter 13 in our above-mentioned book The Great Robbery of the South.
[76] The RCIT has published a number of statements about the French intervention in Mali. See e.g. RCIT: Expel French Imperialism from West Africa! Macron and his G5 Lackeys plan to intensify their colonialist “Operation Barkhane”, 15 January 2020, https://www.thecommunists.net/worldwide/africa-and-middle-east/expel-french-imperialism-from-west-africa/; Michael Pröbsting: Au Revoir, Français! Popular resistance is forcing French imperialism to reduce its troops in Africa’s Sahel, 13 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/africa-and-middle-east/france-is-forced-to-reduce-its-troops-in-sahel/
[77] The RCIT has published a number of booklets, statements and articles on the Syrian Revolution which can be read on a special sub-section on this website: https://www.thecommunists.net/worldwide/africa-and-middle-east/collection-of-articles-on-the-syrian-revolution/
[78] For the RCIT’s analysis of the oppression of the Uyghurs see e.g. Michael Pröbsting: China: Defend the Muslim Uyghurs against Oppression! 18.10.2018, https://www.thecommunists.net/worldwide/asia/china-defend-the-muslim-uyghurs-against-oppression/; Michael Pröbsting: 37 Signatures Are Worth a Thousand Words. On a letter of 37 states, including Muslim countries, sent to the United Nations defending China's treatment of the Uyghurs in Xinjiang, 16 July 2019, https://www.thecommunists.net/worldwide/asia/37-states-defend-china-s-treatment-of-uyghurs/
[79] Leon Trotsky: Bonapartism and Fascism (1934), Trotsky Writings 1934-35, p. 51
By Michael Pröbsting, 18 March 2022
It is with great pleasure to see the publication of this pamphlet in Russian language. There could hardly be a more appropriate time to publish this document in the mother language of all those courageous activists in Russia who resist the terrorist war which the Putin regime is currently waging against the Ukrainian people!
As the reader will see, this study continues our theoretical analysis of the peculiar features of Russian imperialism which we have undertaken in the past decade. For many years, the RCIT was one of the very few Marxist forces which recognized the imperialist character of Russia. For many, this issue seemed to be an abstract, purely theoretical debate about the use of a specific category. For us, this was not only a theoretical issue because we understood that it had enormous practical consequences.
As a matter of fact, this theoretical work prepared us to approach the Ukraine War and the conflict between NATO and Russia with a consistent internationalist and anti-imperialist program. It has been clear to us that Russia’s attack against the Ukraine represents an imperialist aggression against a semi-colonial country. At the same time, we refused any support for Russia in its conflict against the U.S. or the EU since we recognized that they all represent imperialist powers.
The next years will be full of imperialist attacks against oppressed peoples as well as with inter-imperialist conflicts and wars between Great Powers. It will be crucial for all socialist forces to have a clear understanding of the imperialist character of all Great Powers – the U.S., China, Russia, EU and Japan – and to fight for an anti-imperialist program!
Finally, I want to take the opportunity to express my special thanks to comrade Dmitry who made this translation possible!
Eine Studie über Russlands Monopole, Kapitalexport und Überausbeutung im Lichte der marxistischen Theorie
Eine Broschüre (mit 6 Tabellen) von Michael Pröbsting, Internationaler Sekretär der Revolutionär-Kommunistischen Internationale (RCIT), 10. August 2021, www.thecommunists.net
* * * * *
Inhalt
Einführung
Eine weitere Leugnung von Russlands imperialistischem Charakter
Das methodologische Versagen unserer Kritiker
Russlands Wirtschaft: Von inländischen, nicht von ausländischen Monopolen beherrscht
Kapitalexport und das Problem des "Round-Tripping" ausländischer Direktinvestitionen
"Phantom-Direktinvestitionen": Keine russische Besonderheit, sondern ein globales Phänomen
Russlands führende multinationale Konzerne und ihre Auslandsinvestitionen
Imperialistische Überausbeutung durch Kapitalexport
Imperialistische Überausbeutung durch Migration
Schlussfolgerungen
Einführung
In den letzten ein, zwei Jahren hat sich unter den Beobachtern der Weltlage die Erkenntnis durchgesetzt, dass die Eskalation der inner-imperialistischen Rivalität zwischen den Großmächten zu einem neuen Kalten Krieg geführt hat. In der Tat ist es nur eine Frage der Zeit, bis dieser Kalte Krieg heiß wird, d.h. bis er in eine bewaffnete Konfrontation zwischen den Mächten mündet.
Damit ist der Kampf um die globale Vorherrschaft zwischen den Großmächten (USA, China, Westeuropa, Russland und Japan) zu einer Schlüsselachse geworden, um die sich die Weltlage dreht. Dies macht eine konkrete Analyse der jeweiligen Großmächte und der Beziehungen zwischen ihnen zu einer entscheidenden Aufgabe für Marxisten. Ohne eine solche Analyse ist es für Marxisten unmöglich, eine richtige Orientierung in solchen Konflikten zu finden. Nur ein konkretes Verständnis des imperialistischen Charakters aller Großmächte (d.h. sowohl derjenigen im Westen als auch derjenigen im Osten) ermöglicht die Ausarbeitung und Anwendung des marxistischen Ansatzes, d.h. eines Ansatzes, der den reaktionären Charakter jedes Konflikts zwischen diesen Staaten und die Notwendigkeit des revolutionären Kampfes gegen sie alle anerkennt.
Seit ihrer Gründung vor zehn Jahren hat die RCIT eine beträchtliche Anzahl von Arbeiten zu diesen Themen veröffentlicht, darunter unser Buch Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry. [1] Wir analysierten den historischen Niedergang der USA als langjähriger Hegemon unter den imperialistischen Staaten [2], die spezifischen Probleme und Widersprüche des westeuropäischen Imperialismus [3], den außergewöhnlichen Aufstieg Chinas als neue Großmacht und die Konsolidierung des russischen Kapitalismus nach den traumatischen 1990er Jahren und sein Auftreten als neue imperialistische Macht seither. [4]
Es ist die Frage des Klassencharakters Chinas und Russlands, die unter Marxisten die meisten Kontroversen ausgelöst hat. Viele Stalinisten, Bolivarianer und auch einige Pseudotrotzkisten betrachten China immer noch als "sozialistischen" oder "deformierten Arbeiterstaat". Andere erkennen die vollendete Restauration des Kapitalismus in diesen Ländern an, charakterisieren aber sowohl China als auch Russland als "halb-koloniale", "abhängige" oder "periphere" Länder, die angeblich von den alten imperialistischen Mächten beherrscht werden. Offensichtlich ist es viel einfacher, alte Formeln zu wiederholen, als neue Entwicklungen zu studieren und zu begreifen!
Zu der Zeit, als wir unsere Analysen der Transformation Russlands (2001) [5] bzw. Chinas (2010-12) [6] erstellten, waren wir fast die einzigen, die den imperialistischen Charakter dieser Staaten erkannten. Das hat sich im Laufe der Jahre bis zu einem gewissen Grad geändert. Die Realität schlägt ins Gesicht und selbst einige jener Marxisten, die in ihrem Denken gewöhnlich ohne Dialektik und Kreativität auskommen, können diese Tatsachen nicht mehr leugnen.
Dennoch gibt es immer noch zahlreiche selbsternannte Marxisten, die den imperialistischen Charakter Chinas und Russlands mit Nachdruck leugnen. Diese These dient in der Regel als Rechtfertigung für ihre sozial-imperialistische Politik der Parteinahme für diese Mächte in der zwischenimperialistischen Rivalität.
Im vorliegenden Text werden wir uns auf einige Fragen der Analyse des russischen Imperialismus konzentrieren. Die Diskussion über den Klassencharakter Russlands hat durch den militärischen Zwischenfall im Schwarzen Meer zwischen einem britischen Marinezerstörer und russischen Streitkräften im Juni dieses Jahres wieder an Aktualität gewonnen. Wir werden an dieser Stelle nicht auf diesen Vorfall eingehen, was wir in anderen Dokumenten ausführlich getan haben. [7]
Das Scharmützel im Schwarzen Meer hat ein breites Interesse an Russland als Großmacht geweckt. Es überrascht nicht, dass zahlreiche stalinistische und halb-stalinistische Kräfte durch dieses Ereignis angespornt wurden, zwei gemeinsame Erklärungen zur Unterstützung Russlands (und Chinas) zu veröffentlichen. Wir werden unsere Kritik an diesen sozial-imperialistischen Unterstützern der beiden östlichen Großmächte nicht wiederholen und verweisen interessierte Leser auf eine kürzlich veröffentlichte Broschüre, die sich mit diesem Thema befasst. [8]
Eine weitere Leugnung von Russlands imperialistischem Charakter
Aber auch andere - seriösere - Kritiker der marxistischen Analyse des russischen Imperialismus haben den Vorfall im Schwarzen Meer genutzt, um ihre Argumente zu bekräftigen. Ein Beispiel dafür ist die "Bolschewistische Tendenz" (BT) - eine Organisation, die aus der so genannten Spartakus-Tendenz hervorgegangen ist, einer notorisch stalinophilen Strömung, die die Unterdrückung der sowjetischen Bürokratie gegen Arbeiteraufstände (z.B. in Polen 1980/81) unterstützte. Sie ist das Ergebnis einer Spaltung vor drei Jahren (mit der IBT) und einer der Hauptunterschiede für diesen Bruch war die Charakterisierung Russlands. Während ihre früheren Genossen den imperialistischen Charakter Russlands anerkannten, lehnten die Genossen, die jetzt in der BT sind, dies ab.
Vor einigen Wochen veröffentlichte die BT einen Artikel über die Scharmützel im Schwarzen Meer, in dem sie ihre sozial-imperialistische Unterstützung für Russland auf der Grundlage der These bekräftigte, dass letzteres einen "nicht-imperialistischen Staat" darstellen würde. "Echte Marxisten verteidigen Russland unmissverständlich gegen die Schikanen und Aggressionen der NATO/des Vereinigten Königreichs/der USA, genauso wie wir den Iran, Venezuela und andere potenzielle Ziele verteidigen. Natürlich bieten wir den arbeiterfeindlichen Regimen in diesen Ländern keine politische Unterstützung an, während wir gleichzeitig unmissverständlich erklären, dass wir für den Fall, dass die eskalierenden Feindseligkeiten in einen heißen Konflikt übergehen, für die Niederlage der imperialistischen Aggressoren und die Verteidigung ihrer beabsichtigten Opfer eintreten. ” [9]
Sie kritisierten auch diejenigen, die Rußlands imperialistischen Klassencharakter anerkennen. In diesem Zusammenhang polemisierten sie gegen die Analyse der RCIT (wie auch gegen ihre früheren Genossen in der IBT und der pro-zionistischen britischen AWL-Gruppe). Es überrascht nicht, dass sie die RCIT dafür kritisieren, dass sie "offen eine doppelt defätistische Position zu jedem Konflikt zwischen der NATO und Russland oder China [vertritt].”
Als Teil ihrer Polemik gegen unsere Analyse brachten sie das folgende Argument vor: "Die vielen vorgeblich revolutionären Organisationen, die den von den USA inszenierten Putsch von 2014 als Volksaufstand bejubelten und den Anschluss der Krim an Russland trotz der überwältigenden Zustimmung der betroffenen Bevölkerung ablehnten, taten dies mit der Begründung, Russland sei “imperialistisch”. Doch im Gegensatz zu tatsächlichen imperialistischen Mächten, deren räuberische Beziehungen zu Kolonien oder halbkolonialen Ländern sich darauf konzentrieren, Mehrwert aus ihnen herauszuziehen, hat Russlands schwache Kapitalistenklasse nicht in die Errichtung von Fabriken, Minen oder Plantagen investiert; auch haben sie nichts unternommen, um die Transportinfrastruktur – Eisenbahn, Häfen, Kanäle usw. – zu bauen, die für die Ausbeutung solcher Güter notwendig ist. Anstatt seine Verbündeten und Abhängigen in der Gemeinschaft Unabhängiger Staaten (alle ehemalige Sowjetrepubliken) wirtschaftlich auszubeuten, subventioniert der Kreml deren Volkswirtschaften, indem er Energie zu Preisen liefert, die erheblich unter den aktuellen Weltmarktpreisen liegen. Unseres Wissens nach hat keiner der verschiedenen Impressionisten und “marxistischen” Wirrköpfe, die Russland so leichtfertig als “imperialistisch” bezeichnen, einen ernsthaften Versuch unternommen, zu erklären, wie das genau funktionieren soll. Die wirtschaftlichen Einflüsse/Subventionen sind sicherlich kein Geheimnis. ”
Am Rande sei bemerkt, dass die RCIT zu keinem Zeitpunkt den reaktionären Maidan-Aufstand in der Ukraine im Frühjahr 2014 unterstützt oder in irgendeiner Weise mit ihm sympathisiert hat. Ganz im Gegenteil, wir haben ihn von Anfang an verurteilt. [10]
Im vorliegenden Text werden wir uns darauf konzentrieren, die marxistische Analyse Russlands als imperialistische Großmacht zu verteidigen. Die Genossen der BT sind nicht die ersten und wahrscheinlich auch nicht die letzten, die den imperialistischen Klassencharakter Russlands leugnen, und in unseren früheren Arbeiten zum russischen Imperialismus haben wir uns bereits mit einer Reihe dieser Kritiker auseinandergesetzt.
Zu diesem Zweck soll diese Broschüre eine Aktualisierung unserer Analyse des russischen Imperialismus bieten. Konkret werden wir uns mit Russlands Wirtschaft, seinen Monopolen und deren Beziehungen zu anderen Ländern befassen. Daher werden wir uns nicht mit den politischen und militärischen Aspekten des russischen Imperialismus befassen, was wir in anderen Werken ausführlich getan haben.
Eine solche Aktualisierung unserer wirtschaftlichen Analyse Russlands ist sinnvoll, da unsere letzte umfassende Arbeit zu diesem Thema bereits sieben Jahre zurückliegt. Es gibt aber auch noch einen anderen Grund, der eine solche Studie notwendig macht. Verschiedene selbsternannte marxistische Organisationen, die den imperialistischen Charakter Russlands leugnen, stützen ihre Position auf die (angebliche) Schwäche der russischen Monopole in Bezug auf den Kapitalexport. In diesem Zusammenhang leugnen sie ein imperialistisches Verhältnis der Überausbeutung zwischen Russland und verschiedenen halb-kolonialen Ländern der Gemeinschaft Unabhängiger Staaten (GUS). [11]
Da wir uns bereits mehrfach mit dem Thema Imperialismustheorie im Allgemeinen und mit dem russischen Imperialismus im Besonderen beschäftigt haben, werden wir unsere gesamte Analyse nicht wiederholen und die Leser auf die entsprechenden Werke verweisen. Die vorliegende Broschüre ist daher als Fortsetzung unserer bisherigen Studien zu verstehen, in denen wir uns mit der marxistischen Imperialismustheorie, dem Aufstieg Chinas und Russlands zu neuen Großmächten und der damit einhergehenden Verschärfung der innerimperialistischen Rivalität beschäftigt haben.
Das methodologische Versagen unserer Kritiker
Diejenigen, die Russlands imperialistischen Charakter leugnen, verweisen oft auf seine (im Vergleich zu den USA) relativ schwache Wirtschaft. Ein solcher Ansatz ist jedoch mit der marxistischen Imperialismustheorie unvereinbar, er ist vielmehr eine Art ökonomistische Karikatur. Wie wir bei verschiedenen Gelegenheiten betont haben, ist es dem Ansatz von Lenin oder Trotzki fremd, die Analyse eines imperialistischen Staates auf das Volumen seines Kapitalexports zu reduzieren. Sicherlich ist dies ein wichtiges Kriterium, aber bei weitem nicht das einzige. Es hat immer imperialistische Staaten mit unterschiedlichen Merkmalen gegeben. Wie wir in einer Reihe historischer Statistiken belegen, gab es in der Vergangenheit mehrere imperialistische Mächte, die von den marxistischen Klassikern als "imperialistisch" bezeichnet wurden, obwohl sie nur einen relativ geringen oder gar keinen Nettokapitalexport hatten. Beispiele hierfür sind Russland vor 1917, Italien, Österreich-Ungarn oder Japan. [12]
Wir haben in früheren Arbeiten gezeigt, dass Russland vor 1917 kein Nettokapitalexporteur war, d.h. es erhielt weit mehr Auslandsinvestitionen aus westlichen imperialistischen Ländern als es selbst im Ausland investierte. Hier ist die Schlussfolgerung einer anderen Untersuchung über Russlands Geschichte der Auslandsinvestitionen in einem kürzlich veröffentlichten Buch: "[V]on 1881 bis 1914 war Russland ein Nettoimporteur von ausländischen Direktinvestitionen (ADI, Anm. d. Red.), da seine Wirtschaft nicht weit genug entwickelt war, um im Ausland zu investieren. Im Jahr 1913 beliefen sich die ausländischen Direktinvestitionen auf 553 Millionen Pfund - ein Drittel der gesamten Kapitalinvestitionen in der russischen Industrie in diesem Jahr - und waren in der Zahlungsbilanz deutlich höher als die russischen Direktinvestitionen im Ausland (OFDI, Outward Foreign Direct Investment, d. Red.). Frankreich (31 Prozent der Gesamtinvestitionen), England (24 Prozent), Deutschland (20 Prozent), Belgien (14 Prozent) und die USA (5 Prozent) waren die wichtigsten Quellen für IFDI. (...) Umgekehrt begannen russische Unternehmen in den letzten beiden Jahrzehnten des 19. Jahrhunderts in China, der Mongolei und Persien zu investieren. Von 1886 bis 1914 beliefen sich die kumulierten Kapitalexporte Russlands auf etwa 2,3 Milliarden. Im Jahr 1914 erreichte der aktuelle Wert der russischen OFDI-Bestände 3,8 Mrd. $ und lag damit weit unter den britischen (18,3 Mrd. $), französischen (8,7 Mrd. $) und US-amerikanischen (7,1 Mrd. $), aber vor den kanadischen OFDI von 3,7 Mrd. $. Vor 1914 hatten einige russische Banken Vertretungen in Westeuropa eingerichtet, während eine Reihe ausländischer Banken Anteile am Kapital der inländischen Banken Russlands besaßen. In Verbindung mit französischen Käufen russischer Staatsanleihen hatte sich der französische Bankensektor in Russland ausgebreitet: 1914 hielt die Société Marseillaise de Crédit Industriel et Commercial einen Anteil von 21 Prozent an der Bank of Azov on Don, Paribas einen Anteil von 37 Prozent an der Bank of Siberia in Sankt Petersburg, Crédit Mobilier einen Anteil von 57 Prozent an der Bank for Private Trade in Sankt Petersburg und die Société Générale einen Anteil von 65 Prozent an der Russian-Asian Bank. ” [13]
Ungeachtet dieser Tatsachen hatten Lenin und die Bolschewiki nie einen Zweifel daran, dass Russland vor 1917 eine imperialistische Großmacht war. Wir haben zahlreiche Zitate angeführt, die dies belegen. [14] Offensichtlich waren sich die marxistischen Klassiker der wirtschaftlichen Schwäche des zaristischen Russlands voll bewusst. Aber sie gingen die Frage des Imperialismus nicht mechanistisch und ökonomistisch an, sondern verfolgten einen dialektischen Ansatz. So schrieb Lenin im Jahr 1916: “Das letzte Drittel des 19. Jahrhunderts war der Übergang zur neuen, imperialistischen Epoche. Nutznießer des Monopols ist das Finanzkapital nicht eines Landes, sondern einiger, sehr weniger Großmächte. (In Japan und Rußland wird das Monopol des heutigen, modernen Finanzkapitals zum Teil ergänzt, zum Teil ersetzt durch das Monopol der militärischen Macht, des unermeßlichen Gebiets oder der besonders günstigen Gelegenheit, nationale Minderheiten, China usw. auszuplündern.)” [15]
Daher war Lenins Imperialismustheorie nie auf den wirtschaftlichen Bereich oder gar nur auf den Bereich des Kapitalexports beschränkt. Daher hat die RCIT immer betont, dass der Klassencharakter eines Staates nicht nur auf einem einzigen Kriterium (wie dem Umfang des Kapitalexports) beruht, sondern auf der Gesamtheit seiner wirtschaftlichen, politischen und militärischen Merkmale. Von einem solchen Ansatz haben wir unsere wissenschaftliche Definition des imperialistischen Staates abgeleitet. Wie wir in einer Reihe von Arbeiten dargelegt haben, hält die RCIT die folgende Definition für am besten geeignet: Ein imperialistischer Staat ist ein kapitalistischer Staat, dessen Monopole und Staatsapparat eine Stellung in der Weltordnung einnehmen, in der sie in erster Linie andere Staaten und Nationen beherrschen. Infolgedessen erzielen sie aus einer solchen auf Überausbeutung und Unterdrückung basierenden Beziehung Extraprofite und andere wirtschaftliche, politische und/oder militärische Vorteile.
Dies bringt uns zum nächsten und damit verbundenen methodischen Fehler vieler Marxisten. Sie vergleichen oft einen bestimmten Staat mit den USA und schließen daraus, dass dieses oder jenes Land (z.B. China oder Russland) nicht als "imperialistisch" angesehen werden kann, da es wesentlich schwächer ist als die USA. Sie ignorieren damit, dass die USA - als langjähriger Hegemon unter den imperialistischen Staaten - einzigartige Merkmale haben und kein "Modell" sind. Tatsächlich haben eine Reihe von imperialistischen Staaten ungleich entwickelte Eigenschaften. Deutschland und Japan zum Beispiel haben ihr Militär seit 1945 nicht mehr im Ausland eingesetzt (Japan) oder haben dies nur als untergeordnete Komponente von US/NATO-geführten Interventionen getan (Deutschland). Keines der beiden Länder verfügt über Atomwaffen - im Gegensatz zu wirtschaftlich schwächeren Staaten wie Indien, Pakistan oder Nordkorea. Südkorea hat sich zu einem imperialistischen Staat mit ähnlicher wirtschaftlicher Stärke wie Frankreich oder Großbritannien entwickelt, bleibt aber im militärischen Bereich weit hinter diesen zurück.
Russlands Wirtschaft: Von inländischen, nicht von ausländischen Monopolen beherrscht
Im Gegensatz zu Deutschland oder Japan ist Russland zwar eine militärische, aber keine wirtschaftliche Großmacht. Es ist die zweitgrößte Militärmacht - gleich hinter den USA. Es verfügt über ein Gesamtinventar von 6.255 nuklearen Sprengköpfen (die USA haben 5.550) und sein Anteil an den weltweiten Waffenexporten beträgt 20% (nur hinter den USA, die 37% haben). [16]
In Bezug auf Monopole und Kapitalexport hat Russland jedoch keine ähnlich starke Position. In der jüngsten Ausgabe der Forbes Global 2000-Liste ist Deutschland mit 6 Unternehmen unter den Top 100 vertreten, Frankreich mit 4, Großbritannien mit 3 und Russland mit 2. [17] In anderen Listen wird Russland noch schlechter eingestuft.
Wie wir jedoch in unserer Studie von 2014 und anderen Arbeiten gezeigt haben, lässt sich der imperialistische Charakter Russlands nicht nur aus seinen militärischen, sondern auch aus seinen wirtschaftlichen Merkmalen ableiten. Wir haben hervorgehoben, dass der Ausgangspunkt der marxistischen Analyse des Imperialismus die Herrschaft der Monopole ist. So schrieb Lenin in Imperialismus und die Spaltung des Sozialismus - seiner umfassendsten theoretischen Abhandlung über den Imperialismus: "Wir müssen mit einer möglichst genauen und vollständigen Definition des Imperialismus beginnen. Der Imperialismus ist ein besonderes historisches Stadium des Kapitalismus. Diese Besonderheit ist eine dreifache: der Imperialismus ist 1. monopolistischer Kapitalismus; 2. parasitärer oder faulender Kapitalismus; 3. sterbender Kapitalismus. Die Ablösung der freien Konkurrenz durch das Monopol ist der ökonomische Grundzug, das Wesen des Imperialismus“ [18]
Verschiedene selbsternannte Marxisten bezeichnen Russland als "abhängig" oder "peripher" und suggerieren - oder behaupten ausdrücklich (wie David Norths WSWS/ICFI [19], die PO/Altamira/CRCI-Tradition [20] oder die gesamte spartakistische Tradition) - dass Russland von ausländischen Monopolen (Konzernen, Banken usw.) beherrscht wird oder von ihnen abhängig ist. Dies ist in Wirklichkeit nicht der Fall. Russlands Wirtschaft wird in erster Linie vom russischen Monopolkapital beherrscht. Ein kürzlich veröffentlichtes akademisches Buch über die russische Wirtschaft kommt zu dem Schluss, dass "der Anteil der Investitionen in russische, ausländische und Joint-Venture-Unternehmen in den letzten fünf Jahren gleichgeblieben ist: 86,3 %, 7,3 % bzw. 6,4 %. " [21] (Siehe Tabelle 1)
Tabelle 1. Anteil der Investitionen in Russland durch russische, ausländische und Joint-Venture-Unternehmen, 2015 [22]
Herkunft der Investitionen Anteil der Investitionen in Russland
Russische Unternehmen 86,3%
Ausländische Unternehmen 7,3%
Joint-Venture-Gesellschaften 6,4%
Dies ist auch im Bankensektor der Fall. Wie in einem anderen kürzlich veröffentlichten Buch dargelegt wird, ist der Anteil ausländischen Kapitals im russischen Bankensektor in den letzten zehn Jahren sogar zurückgegangen. "Im Oktober 2018 waren 150 ausländische Banken in Russland tätig, darunter 63 Banken unter ausländischer Kontrolle mit 100 % ausländischer Beteiligung, 17 Banken unter ausländischer Kontrolle mit ausländischen Anteilen von 51-99 % und 70 ausländische Banken mit einer Kapitalbeteiligung von weniger als 50 %. Die Zahl der ausländischen Banken ist von 2014 bis 2018 stetig zurückgegangen, was darauf hindeutet, dass ausländische Investoren ihre Investitionspläne in Russland möglicherweise überdenken. Ausländisch kontrollierte Banken mit ausländischen Anteilen von 51-99% und ausländische Banken mit einer Kapitalbeteiligung von weniger als 50% gingen um 63% bzw. 54% zurück. Der Anteil der ausländischen Banken am gesamten Satzungskapital des russischen Bankensektors sank von 23 % im Jahr 2014 auf 13,44 % im Oktober 2018. Es ist anzumerken, dass etwa 11 % der ausländischen Banken maßgeblich von in Russland ansässigen Personen kontrolliert werden. " [23] (Siehe auch Tabelle 2)
Tabelle 2. Anteil ausländischer Banken am russischen Bankensektor, 2014 und 2018 [24]
Anteil der ausländischen Banken
2014 2018
23% 13,44%
Darüber hinaus hat Russland keine nennenswerten Schulden bei ausländischen imperialistischen Institutionen (im Gegensatz zu vielen halb-kolonialen Ländern). Seine Staatsverschuldung betrug Ende 2020 nur 18 % des BIP. "Von den gesamten russischen Auslandsschulden in Höhe von 470 Mrd. $ waren nur 66 Mrd. $ Staatsschulden, davon 21 Mrd. $ in Fremdwährungen und 43,8 Mrd. $ in auf Rubel lautenden Anleihen, so die russische Zentralbank. Von den übrigen Auslandsschulden entfielen 72,5 Mrd. USD auf Banken (vermutlich fast ausschließlich staatliche Banken) und 318,5 Mrd. USD auf andere Unternehmen." Das Land hat stetige Leistungsbilanzüberschüsse, und seine internationalen Währungsreserven belaufen sich Ende 2020 auf 596 Milliarden Dollar (womit es der Staat mit den fünftgrößten Devisenreserven der Welt ist). [25]
Es sei darauf hingewiesen, dass sich der russische Kapitalismus insofern vom westlichen "Modell" unterscheidet, als der Staat eine entscheidende Rolle spielt. Eine beträchtliche Anzahl seiner Monopole ist eine Mischung aus staatlichen und privaten Anteilen; daher ist der Staatskapitalismus ein wesentliches Merkmal der russischen Wirtschaft (das Gleiche gilt übrigens in noch stärkerem Maße für China). Laut einer aktuellen IWF-Studie lag der Anteil des russischen Staates an der Wirtschaft (berechnet als Anteil am BIP) im Jahr 2016 zwischen 30 und 35 %. Der Bericht fährt fort: "Korrigiert man den Anteil des informellen Sektors an der Wertschöpfung und der Beschäftigung, steigt der Anteil des russischen Staates deutlich an, auf fast 40 Prozent der Aktivitäten des formellen Sektors und knapp 50 Prozent der Beschäftigung im formellen Sektor. ” [26]
Eine Gruppe russischer Wirtschaftswissenschaftler fasst den besonderen Charakter des russischen Kapitalismus mit seiner Dominanz durch einige wenige Oligarchen, die eng mit dem Staat verbunden sind, folgendermaßen zusammen: "Im russischen Privatsektor dominiert das Großkapital - 400 führende Unternehmen (mit einem Jahresumsatz von mindestens 384 Millionen Dollar im Jahr 2014, einschließlich staatlich kontrollierter Unternehmen) erwirtschaften 41 % des russischen BIP. Es ist wichtig zu wissen, dass ein typisches russisches Großunternehmen nicht von zahlreichen Anteilseignern kontrolliert wird, sondern von einer sehr begrenzten Anzahl von Einzelpersonen (d. h. Oligarchen), von denen viele den Posten des CEO in ihren eigenen Unternehmen innehaben. So befinden sich beispielsweise rund 22 % der Aktien des größten russischen Privatunternehmens LUKOIL im Besitz des Präsidenten V. Alekperov und 9,7 % im Besitz des Vizepräsidenten L. Fedun. Die meisten russischen Oligarchen haben ihr Vermögen durch die beschleunigte Privatisierungspolitik der 1990er Jahre erworben und sind mit der föderalen und regionalen Bürokratie verbunden. (...) Daher haben die Oligarchen mit dieser Bürokratie ein politisch korrektes Verhältnis, aber um ihr Vermögen zu sichern, übertragen sie ihre Vermögenstitel an Offshore-Unternehmen und kombinieren dies erfolgreich mit Steuerhinterziehung. So gehören beispielsweise alle führenden russischen Metallunternehmen ganz (100 % von Metalloinvest) oder teilweise (86 % von MMK und NLMK, 51 % von Severstal, wesentliche Teile von Evraz und RUSAL) formell zu Offshore-Firmen, die von ihren russischen Eigentümern gegründet wurden. Dieser oligarchische Geschäftskapitalismus koexistiert mit dem Staatskapitalismus. Zum Beispiel sind von den 19 führenden russischen Ölgesellschaften 13 privat (LUKOIL ist die größte) und 6 staatlich kontrolliert (Rosneft ist die größte). ” [27]
Ein ähnliches Bild zeigt sich im Finanzsektor, der von staatseigenen Banken mit engen Beziehungen zu russischen Oligarchen dominiert wird. Einer anderen Studie zufolge "dominieren die staatlichen Banken jetzt und verteilten 2016 mehr als 65 Prozent der Privatkundenkredite und 71 Prozent der Unternehmenskredite." [28]
Diese Zahl zeigt die entscheidende Rolle des Staatskapitalismus in Russland. In der Tat hat die Rolle des Staates erheblich zugenommen, seit Russland eine imperialistische Macht geworden ist und insbesondere seit der Verschärfung der Großmächterivalität. Einer Studie russischer Wirtschaftswissenschaftler zufolge "lag der Anteil (Beitrag) staatlicher Unternehmen am BIP im Jahr 2015 bei 29 %-30 % und der Gesamtbeitrag des öffentlichen Sektors bei 70 % (gegenüber 35 % im Jahr 2005). ” [29]
Wir wollen an dieser Stelle nicht im Detail auf die Gründe für die herausragende Stellung des Staatskapitalismus in Russland eingehen. Es genügt zu sagen, dass diese Entwicklung im Wesentlichen mit der Schwäche der einheimischen Kapitalistenklasse zusammenhängt, die nach dem Zusammenbruch der UdSSR als degenerierter Arbeiterstaat 1991 als neue Klasse entstanden ist. Hinzu kommt die traditionell starke Rolle des Staates in der Geschichte Russlands. In jedem Fall war diese entscheidende Rolle des neuen kapitalistischen Staates eine wichtige Voraussetzung dafür, dass ausländisches Kapital während des chaotischen und zerstörerischen Prozesses der kapitalistischen Restauration in den 1990er Jahren keine dominierende Stellung in der russischen Wirtschaft erlangen konnte. [30]
Kapitalexport und das Problem des "Round-Tripping" ausländischer Direktinvestitionen
Das Volumen der ausländischen Direktinvestitionen (ADI) in Russland ist nicht unbedeutend, auch wenn es, wie wir später sehen werden, verschiedene Probleme mit den offiziellen Statistiken gibt. Beginnen wir jedoch mit der Liste der 15 wichtigsten Länder, die russische ADI empfangen bzw. aus denen ADI in Russland stammen. In Tabelle 3 sehen wir den Bestand an akkumuliertem Kapital mit der Liste der 15 wichtigsten Länder für jede Kategorie sowohl für die Jahre 2013 als auch für 2018.
Tabelle 3. Die 15 wichtigsten Aufnahmeländer für russische OFDI-Bestände und die 15 wichtigsten Quellen für russische IFDI-Bestände in den Jahren 2013 und 2018 (in Millionen Dollar) [31]
OFDI-Bestand aus Russland IFDI-Bestand in Russland
2013 2018 2013 2018
Zypern 152.702 Zypern 172.461 Zypern 183.276 Zypern 126.366
BVI 74.412 Niederlande 40.415 Niederlande 48.948 Niederlande 40309
Niederlande 45.012 Österreich 26.710 Bahamas 31.964 Bahamas 39.031
Österreich 25.500 Schweiz 17.760 Bermuda 29.565 Bermuda 29830
USA 20.943 BVI 11.277 UK 21.759 Luxemburg 19.561
Schweiz 12.096 Bahamas 8806 BVI 18.925 Frankreich 17291
Deutschland 9607 Türkei 8229 Deutschland 18.898 Deutschland 16410
UK 7901 Deutschland 8125 U.S. 17.979 UK 14933
Bahamas 6416 U.S. 7332 Schweden 16.176 Schweiz 11029
Ukraine 5968 Spanien 6441 Frankreich 14.075 BVI 10356
Türkei 5277 UK 6378 Luxemburg 12.780 Jersey 9945
Spanien 4772 Weißrussland 3960 Österreich 11.816 Irland 5824
Jersey 4128 Singapur 3471 Schweiz 6040 Österreich 5604
Weißrussland 4089 Kasachstan 3302 Irland 5210 Italien 4626
Frankreich 3629 Ukraine 3104 Jersey 5013 Schweden 4531
Legende: BVI ist Britische Jungferninseln; UK ist Vereinigtes Königreich; U.S. ist Vereinigte Staaten
Wie der Leser erkennen wird, enthält diese Liste eine Reihe von Zielen, die als Offshore-Steuerparadiese bekannt sind: Zypern, die Britischen Jungferninseln (BVI), die Bahamas, Bermuda, Jersey usw. Auch die Niederlande sind ein von Oligarchen sehr geschätztes Steuerparadies. Wir haben bereits in unserer Studie von 2014 auf dieses Thema hingewiesen. Wie wir an dieser Stelle feststellten, bedeutet dies nicht zwangsläufig, dass es sich bei den russischen ADI in diese Länder einfach um Kapitalflucht handelt. Wie die Tabelle zeigt, gibt es auch ein großes Volumen an ausländischen Direktinvestitionen, die aus denselben Steuerparadiesen stammen. Wirtschaftswissenschaftler nennen dies Round-Tripping. Russische Kapitalisten "investieren" in ausländischen Offshore-Destinationen und investieren ihrerseits von diesen Destinationen aus in Russland. Das Round-Tripping führt also dazu, dass die russischen ADI in beide Richtungen überschätzt werden. Ein wichtiger Grund für russische multinationale Unternehmen, in solche Offshore-Destinationen zu "investieren", ist die Strategie, dadurch Steuern zu minimieren. [32]
Darüber hinaus nutzen russische Monopole solche Offshore-Ziele auch für Auslandsinvestitionen in Drittländern. Ein russischer Wirtschaftswissenschaftler erklärt: "Ein Unternehmen kann in Erwägung ziehen, in China aus anderen Ländern zu investieren, die von russischen Unternehmen üblicherweise genutzt werden, um Gewinne zu erzielen, wie die Niederlande oder Zypern. Wichtig ist, dass in der Investitionsstruktur keine russischen Staatsangehörigen als Direktoren vertreten sind, um zu vermeiden, dass sie unter die "Russen-Investitionskontrolle" fallen, obwohl es im Ermessen der Banken liegt, die Offenlegung der gesamten Eigentümerstruktur, einschließlich der wirtschaftlichen Eigentümer, zu verlangen. [33]
Aus einem anderen Bericht russischer Wirtschaftswissenschaftler geht hervor, dass die offiziellen russischen ADI in Kasachstan zwar relativ gering sind, in Wirklichkeit aber angesichts der umfangreichen ADI aus den Niederlanden (die, wie oben erwähnt, ein bevorzugtes Ziel russischer Monopole sind) viel größer sein könnten. "Für Kasachstan stellt sich die Situation umgekehrt dar: Die aus Russland stammenden ausländischen Direktinvestitionen machen nur 2,5 % des gesamten Bestands an ausländischen Direktinvestitionen aus. Der Anteil der Niederlande liegt jedoch bei mehr als 40 Prozent. Viele russische Unternehmen sind in den Niederlanden registriert oder lassen dort ihre Tochtergesellschaften Geschäfte im Ausland abwickeln. Daher könnte die Aufdeckung des ursprünglichen Ursprungs der niederländischen ADI in Kasachstan den Anteil der russischen ADI um ein Vielfaches erhöhen. "[34] Natürlich werden solche ADI in den offiziellen Statistiken nicht als russische ADI gezählt.
Infolgedessen handelt es sich bei einem beträchtlichen Teil der "Auslandsinvestitionen" in Russland in Wirklichkeit um russische Investitionen ("coming home" unter günstigen Steuerbedingungen). Außerdem tätigen russische Unternehmen von solchen Offshore-Zentren aus auch Auslandsinvestitionen in anderen Ländern. Es liegt auf der Hand, dass derartige Komplikationen eine konkrete Schätzung der tatsächlichen russischen Auslandsinvestitionen bzw. der Auslandsinvestitionen in Russland erschweren. Ein finnischer Universitätsprofessor, der dieses Problem eingehend untersucht hat, kommt zu folgendem Schluss. "Nach Angaben der Russischen Zentralbank (CBR) sind Ende 2014 zwei Drittel der russischen OFDI in der EU, einschließlich Zypern, gelandet. Die geografische Verteilung der russischen OFDI-Bestände sollte jedoch nicht zu wörtlich genommen werden, da ein großer Teil der russischen OFDI nicht im ersten Land verbleibt, in dem sie investiert wurden. Es ist unmöglich, genau anzugeben, wie viel russisches Kapital im Ausland verblieben ist und wie viel nach Russland zurückgeflossen ist. Eine Analyse von sechs möglichen Ländern, in denen Kapital umgeschichtet wird, nämlich den Bahamas, den Bermudas, den Britischen Jungferninseln (BVI), den Kaimaninseln, Zypern und Jersey, bringt jedoch etwas Licht in dieses Rätsel. Der Anteil der oben genannten sechs Inselstaaten am russischen OFDI-Bestand lag Ende 2014 bei 40 Prozent. Dementsprechend war der Anteil dieser Länder an den russischen ausländischen Direktinvestitionen im Ausland (IFDI) praktisch gleich hoch. Aufgrund dieser "Verinselung" lag der tatsächliche Betrag der russischen Direktinvestitionen im Ausland Ende 2014 wahrscheinlich eher bei 250 Milliarden US-Dollar als bei den von der UNCTAD gemeldeten 432 Milliarden US-Dollar. Diese "Verinselung" der russischen ADI veranlasst den Autor auch zu der Schlussfolgerung, dass man den offiziellen IFI-Bestand Russlands wahrscheinlich um 40-50 Prozent reduzieren könnte, um die wahre Größe des russischen IFI-Bestands zu ermitteln. ” [35]
Das Putin-Regime versucht jedoch, den Umfang der Kapitalflucht zu verringern, um die Steuereinnahmen des Staates zu erhöhen. "Im Januar 2015 trat ein neues russisches Anti-Offshore-Gesetz in Kraft, das darauf abzielt, die Abwanderung von Bargeld aus Russland in Offshore-Zentren und die Nutzung grenzüberschreitender Steuerhinterziehungssysteme zu verhindern und damit das Round-Tripping von Investitionen zu verringern. "[36] Round-Tripping gibt es zwar immer noch, aber es scheint zurückgegangen zu sein. Die Weltbank berichtet: "Das russische Anti-Offshore-Gesetz, das Ende 2014 verabschiedet wurde, verringert den Umfang und die Reichweite von Round-Tripping-Direktinvestitionen: von 2013 bis April 2019 sank der Bestand an ausländischen Direktinvestitionen in Russland um 25 Prozent. " [37] Derzeit versucht das Putin-Regime, auch das Volumen des russischen Kapitals, das in die Niederlande fließt, zu reduzieren. "Die Rolle der Niederlande als günstiges Steuerparadies könnte sich 2021 ändern, da der Kreml auf der Jagd nach mehr Steuereinnahmen versucht, mehr russische Unternehmen an Land zu bringen, und damit droht, das Doppelbesteuerungsabkommen zu beenden, das so viele russische Firmen dazu ermutigt hat, sich dort niederzulassen. Zypern hat bereits einer Erhöhung der Steuer nachgegeben, aber Zypern ist viel stärker vom russischen Geschäft abhängig als die Niederlande, wo die Gespräche noch laufen, so dass der Ausgang dieser Verhandlungen noch ungewiss ist." [38]
"Phantom-Direktinvestitionen": Keine russische Besonderheit, sondern ein globales Phänomen
Der enorme Umfang der Auslandsinvestitionen in Russland wurde oft als Beispiel für die Schwäche des russischen Kapitals und als Beweis für seinen nicht-imperialistischen Charakter angeführt. In unseren Studien über Russland aus dem Jahr 2014 haben wir dieser Auffassung entgegengehalten, dass Russland nicht das einzige Land ist, in dem das Kapital in Offshore-Finanzzentren fließt, und dass dieses Phänomen auch in anderen imperialistischen Ländern auftritt. Seitdem wir diesen Standpunkt vor einigen Jahren dargelegt haben, wurden einige hochinteressante Studien veröffentlicht, die dieses Thema sehr detailliert analysiert haben. Diese neuen Untersuchungen bestätigen unsere Einschätzung nachdrücklich. Eine Studie schätzt ein: "Laut dem Sonderbericht des Economist über Offshore-Finanzierung gibt es weltweit 50-60 Steuerparadiese, die als Sitz für mehr als 2 Mio. Papierunternehmen sowie Tausende von Banken, Fonds und Versicherungen dienen. Der Bericht schätzt, dass über 30 % der weltweiten ausländischen Direktinvestitionen über Steueroasen abgewickelt werden. ” [39]
Eine andere, erst kürzlich veröffentlichte Studie schätzt, dass der Anteil solcher "Phantom-DI" seither sogar auf 40 % aller weltweiten ADI gestiegen ist! "Die Autoren schätzen, dass im Jahr 2017 ADI im Wert von 15 Billionen US-Dollar von 40 Billionen US-Dollar nicht mit einer realen Tätigkeit verbunden sind und als 'Phantom-DI' bezeichnet werden können. Der Anteil ist von knapp über 30 Prozent im Jahr 2009 auf fast 40 Prozent im Jahr 2017 gestiegen." [40]
Einige Leser könnten annehmen, dass solche "Phantom-DI" nur für schwache Volkswirtschaften der sogenannten "Dritten Welt" typisch sind. Tatsächlich ist dies nicht der Fall. Erstens wäre es absurd, sich vorzustellen, dass die armen Länder über so viel Kapital verfügen würden. Nein, es sind in erster Linie die imperialistischen Staaten, in denen das meiste Kapital beheimatet ist. Darüber hinaus haben detaillierte Untersuchungen gezeigt, dass die westlichen imperialistischen Staaten in der OECD eine Hauptquelle für "Phantom-Direktinvestitionen" sind. "Die Ergebnisse werfen ein neues Licht auf die Determinanten von Offshore-Direktinvestitionen. Zunächst einmal zeigen wir, dass sie weit verbreitet sind und sowohl reiche als auch Entwicklungsländer betreffen. Überraschenderweise scheinen Offshore-Direktinvestitionen angesichts ihrer immateriellen Natur genauso empfindlich auf die räumliche Entfernung zu reagieren wie reale Direktinvestitionen. Während die Kolonialgeschichte kaum einen direkten Einfluss auf die realen DI zu haben scheint, sind die Offshore-DI-Verbindungen zwischen den Kolonialmächten und ihren derzeitigen und ehemaligen Kolonien besonders stark. In Bezug auf Wirtschaftsabkommen zeigen wir, dass die OECD zwar eine führende Rolle bei der Bekämpfung von Steuerhinterziehung spielt, aber Offshore-DI außerhalb ihrer Mitglieder aktiver unterdrückt hat als seitens ihrer Mitglieder. Was die Besteuerung betrifft, so werden sowohl reale als auch Offshore-Direktinvestitionen über Wege ohne Quellensteuer geleitet, was bestätigt, dass Unternehmen sich so organisieren, dass sie die steuerliche Effizienz interner Kapitalbewegungen maximieren. In dieser Hinsicht finden wir Belege für ein weit verbreitetes "Vertrags-Shopping" in Drittländern. Schließlich finden wir entgegen den Erwartungen keinen Zusammenhang zwischen Offshore-Direktinvestitionen und Rechtsstaatlichkeit oder kommunistischer Vergangenheit.” [41]
Während viel über die Schließung solcher Steueroasen gesprochen wurde, haben die von den OECD-Staaten durchgeführten Reformen das System nur umgestaltet, aber nicht abgeschafft (zumindest bis jetzt). "Politisch gesehen ist das wichtigste Ergebnis die offensichtliche Bestätigung der weit verbreiteten Klagen, dass die von der OECD geführten Initiativen gegen Steueroasen starke, aber letztlich perverse Auswirkungen auf die Offshore-Finanzierung hatten. Anstatt das Gesamtniveau der Offshore-Steuerhinterziehung/-vermeidung zu senken, scheinen sie zu einer hierarchischen Neuordnung der Offshore-Finanzierung geführt zu haben, innerhalb derer die 'abtrünnigen' OECD-Offshore-Finanzzentren (OFC) die Hauptnutznießer und die schwächsten und marginalsten OFC die Hauptverlierer waren. Im Gegensatz dazu scheinen die EU-Initiativen bis zum Jahresende 2010 nur wenige oder gar keine Auswirkungen gehabt zu haben. [42]
Zusammenfassend lässt sich sagen, dass Auslandsinvestitionen im Umlaufverfahren oder "Phantom-Direktinvestitionen" keineswegs eine russische Besonderheit sind, sondern ein globales Phänomen. Sie finden sowohl in westlichen als auch in östlichen imperialistischen Ländern statt. Es ist nicht gerechtfertigt, den Umfang der russischen "Phantom-DI" als Argument für den angeblich "nicht-imperialistischen" Charakter Russlands zu verwenden.
Russlands führende multinationale Konzerne und ihre Auslandsinvestitionen
Wie das obige Zitat zeigt, gehen unsere Kritiker davon aus, dass Russlands außenwirtschaftliche Beziehungen zu halb-kolonialen Ländern nicht auf Profit und Ausbeutung, sondern vielmehr auf die Subventionierung dieser Volkswirtschaften ausgerichtet sind. "Anstatt seine Verbündeten und Abhängigen in der Gemeinschaft Unabhängiger Staaten (alle ehemalige Sowjetrepubliken) wirtschaftlich auszubeuten, subventioniert der Kreml deren Volkswirtschaften, indem er Energie zu Preisen liefert, die erheblich unter den aktuellen Weltmarktpreisen liegen.”
Auch hier handelt es sich um eine Karikatur der Tatsachen. Tatsächlich beruhen die russischen Auslandsinvestitionen - wie die Auslandsinvestitionen anderer Länder - auf den Profitinteressen privater und staatlicher Monopole. Verschaffen wir uns einen kurzen Überblick über die führenden russischen multinationalen Unternehmen. In Tabelle 4 finden Sie eine von der UNCTAD veröffentlichte Liste, in der die 15 größten russischen Nicht-Finanzmonopole nach ihrem Auslandsvermögen geordnet sind.
Tabelle 4. Größte russische nichtfinanzielle multinationale Unternehmen, nach Auslandsvermögen, 2017 [43]
Rang Unternehmen
Branche
Auslandsvermögen Anteil von
Staatsbesitz
(Milliarden Dollar) Auslandsvermögen in %
am Gesamtvermögen (%)
1 Lukoil Öl und Gas 24,3 27 -
2 Gazprom Öl und Gas 19,5 6 50,2
3 Rosneft Öl und Gas 17,6 8 69,5
4 Sovkomflot Transport 5,7 78 100
5 Severgroup Konglomerat 5.4 .. -
6 En Konglomerat 5,0 23 -
7 Atomenergoprom Kernenergie 4,7 9 100
8 Evraz Stahl 3,7 36 -
9 Russische Eisenbahnen Transport 3,5 9 100
10 TMK Stahl 2.0 36 -
11 Eurochem Chemie 1,7 17 -
12 Sistema Konglomerat 1,5 8 -
13 NLMK Stahl 1,5 14 -
14 Zarubezhneft Öl und Gas 1,2 38 100
15 Polymetall Nichteisenmetalle 1,0 32 -
Insgesamt oder durchschnittlich 105,1 12
Aus dieser Tabelle lassen sich mehrere bemerkenswerte Fakten ableiten. Erstens spielen diese 15 führenden Monopole eine sehr dominante Rolle bei den ausländischen Direktinvestitionen Russlands. Ihr gemeinsames Auslandsvermögen in Höhe von 105,1 Mrd. USD macht einen großen Teil des gesamten russischen Auslandskapitalstocks aus - auch wenn sich der Gesamtbetrag nicht auf 250 Mrd. USD, sondern auf 432 Mrd. USD beläuft. Nach Berechnungen der UNCTAD "entfielen Ende 2017 auf die 15 größten multinationalen Unternehmen (ohne große staatliche Banken wie die Bank VTB und die Sberbank) 28 Prozent der ausländischen Direktinvestitionen des Landes.” [44]
Zweitens sehen wir, dass staatliche Unternehmen eine wichtige Rolle spielen, aber private Monopole die Liste dominieren (9 von 15). Ein Wirtschaftswissenschaftler geht vernünftigerweise davon aus, dass "Phantom-DI" von privaten und nicht von staatlichen Monopolen getätigt werden. Aber selbst wenn man dies berücksichtigt, machen private multinationale Unternehmen immer noch etwa ¾ der russischen ausländischen Direktinvestitionen aus. "Wenn man jedoch davon ausgeht, dass der Großteil der Kapitalumschichtungen, die etwa 40 % des russischen OFDI-Bestands ausmachen, auf private Unternehmen entfällt, könnte dies dazu führen, dass sich bis zu einem Viertel der "realen" Auslandsaktiva Russlands in den Händen staatlicher russischer Unternehmen befinden könnte. Dies würde jedoch bedeuten, dass sich drei Viertel des russischen OFDI-Bestands nach wie vor in privater Hand befinden würden, und so argumentiert der Autor, dass die russischen OFDI weiterhin von privaten Unternehmen mit vielfältigen Beziehungen zur Regierungspolitik dominiert werden. ” [45]
Drittens ist festzustellen, dass der Öl- und Gassektor und die Metallindustrie bei den russischen Investitionen im Ausland eine führende Rolle spielen. Ein Wirtschaftswissenschaftler weist jedoch darauf hin, dass Russlands Monopole in einer ganzen Reihe von Wirtschaftszweigen eine Rolle spielen. "Der Öl- und Gassektor und die Metallindustrie dominieren die russischen OFDI. Die drei größten russischen Konzerne im Kohlenwasserstoffgeschäft außerhalb der russischen Grenzen sind Lukoil, Gazprom und Rosneft. In der Metallbranche sind Russlands Weltmarktführer wahrscheinlich Evraz, Severstal, Mechel und Rusal. Die Expansion Russlands im Ausland beschränkt sich jedoch nicht auf die rohstoffbasierten Sektoren: Auch Unternehmen, die in der verarbeitenden Industrie und im Dienstleistungssektor tätig sind, haben außerhalb der russischen Grenzen expandiert. Zum Beispiel Maschinenbau (GAZ und OMZ), Stromerzeugung (INTER RAO UES und Atomenergoprom), Chemie (Eurochem und Agron), Lebensmittel (Wimm-Bill-Dann), Telekommunikation (Sistema, Vimpelcom und MTS), Informationstechnologie (LANIT, IBS und Kaspersky Lab), Transportwesen (Sovcomflot, Globaltrans, Russische Eisenbahnen), Bankwesen (Sberbank, Gazprombank und Alfa-bank) und Medien (CTC Media und Interfax) können neben einigen anderen Sektoren genannt werden. ” [46]
Eine andere, neuere Studie über die multinationalen Unternehmen Russlands ergibt folgendes Bild. "Von den 15 führenden russischen multinationalen Unternehmen außerhalb des Finanzsektors, die 2017 nach ihrem Auslandsvermögen bewertet wurden, waren vier in der Metallurgie, vier in der Öl- und Gasindustrie, zwei im Transportwesen, eines in der Chemieindustrie und eines in der Kernenergie tätig. Drei führende russische multinationale Unternehmen sind Konglomerate. Im Gegensatz dazu ist die industrielle Verteilung in der zweiten Reihe der russischen multinationalen Unternehmen wesentlich vielfältiger. In Europa, Asien und Afrika ist die sektorale Verteilung russischer Direktinvestitionen recht breit gefächert, während in Nordamerika russische Direktinvestitionen hauptsächlich von multinationalen Metallurgieunternehmen getätigt wurden. Laut der IMEMO-Datenbank für ausländische Direktinvestitionen entfielen Ende 2016 in Eurasien außerhalb der GUS die meisten russischen Direktinvestitionen auf die Sektoren Öl und Gas (34,3 Prozent), Kommunikation und IT (19,7 Prozent) sowie Finanzen (12,9 Prozent). Der Anteil der Eisenmetalle am russischen OFDI-Bestand ist am deutlichsten zurückgegangen. Nach Angaben von Eurostat entfielen Ende 2016 80,7 Prozent der russischen DI-Bestände in der EU auf den Dienstleistungssektor. Erwähnenswert sind auch noch die Energieversorgung (4,0 Prozent) und das private Grundstücks- und Wohnungswesen (3,3 Prozent). Unter den Dienstleistungssektoren stehen die Erbringung von Finanz- und Versicherungsdienstleistungen (47,9 Prozent) an erster Stelle, aber auch die Erbringung von freiberuflichen, wissenschaftlichen und technischen Dienstleistungen (22,4 Prozent) spielt eine wichtige Rolle. Unseres Erachtens ergibt sich hier jedoch ein verzerrtes Bild aufgrund von SPEs und Transaktionen über Drittländer.” [47]
Wie das eingangs angeführte Zitat zeigt, behaupten unsere Kritiker, dass russische Monopole, die in halb-kolonialen Ländern tätig sind, von Investitionen absehen würden. Ein UNCTAD-Bericht aus dem letzten Jahr berichtet über den Rückgang der Gewinne russischer (wie auch vieler anderer) multinationaler Unternehmen. [48] Gleichzeitig liefert der Bericht auch Zahlen, die eine beträchtliche Kapitalakkumulation dieser Monopole widerspiegeln, die durch ihre massiven Gewinne finanziert werden. "Nach Ausbruch der COVID-19-Krise wurden die Gewinnprognosen der 36 größten russischen multinationalen Unternehmen um 41 Prozent nach unten korrigiert, ähnlich wie bei anderen multinationalen Unternehmen aus Schwellenländern. Diese Entwicklung schränkt die Fähigkeit russischer multinationaler Unternehmen ein, ihre Gewinne zu reinvestieren, die fast zwei Drittel ihrer ausländischen Direktinvestitionen im Jahr 2019 und mehr als ein Drittel in den drei Vorjahren ausmachten.” [49]
Kurz gesagt, wir sehen, dass russische multinationale Unternehmen, die im Ausland investieren, unter den gleichen Problemen leiden wie andere kapitalistische Monopole. Sie machen erhebliche Gewinne, erleiden in der Rezession Verluste und reinvestieren einen großen Teil ihrer Gewinne. Nein, russische Monopole haben nichts Außergewöhnliches an sich. Sie sind keine wohlwollende Kraft, die arme Länder subventioniert, wie unsere verwirrten Kritiker behaupten. Sie sehen aus wie imperialistische Monopole, sie riechen wie imperialistische Monopole ... sie sind imperialistische Monopole!
Imperialistische Überausbeutung durch Kapitalexport
Wie auch andere imperialistische Monopole investiert das russische Kapital sowohl in imperialistischen Staaten als auch in halb-kolonialen Ländern. Aus den oben genannten Gründen ("Roundtripping") ist es schwierig, sich ein genaues Bild von den Zielen des russischen Kapitalexports zu machen.
Das IMEMO (Institut für Weltwirtschaft und internationale Beziehungen) - eine der renommiertesten russischen Denkfabriken - hat versucht, die wichtigsten Ziele des russischen Kapitalexports zu ermitteln. Es kam zu folgenden Schlussfolgerungen in Bezug auf Auslandsinvestitionen in Ländern außerhalb der halb-kolonialen GUS in Eurasien. "Die FDI-Projektdatenbank von IMEMO, in der Projekte mit einem FDI-Bestand von mehr als 3 Millionen US-Dollar erfasst sind, vermittelt unter Verwendung einer anderen Methodik möglicherweise ein viel genaueres Bild als die offiziellen Daten. Demnach waren Ende 2016 die wichtigsten Zielländer in Nicht-GUS-Eurasien Italien, Deutschland, Großbritannien, die Türkei, die Schweiz, der Irak und Bulgarien. Aus dieser Datenbank geht hervor, dass die russischen ADI-Bestände in Zypern gering sind. Ebenso ist die tatsächliche russische DI-Präsenz in Luxemburg, Spanien, Irland, Lettland und den Niederlanden viel geringer als offiziell registriert." [50] Von den osteuropäischen Ländern haben auch Bulgarien, Serbien, Rumänien, die Tschechische Republik und Polen erhebliche Mengen an russischen Auslandsinvestitionen erhalten. [51]
Russische Monopole spielen auch in den eurasischen Ländern eine wichtige Rolle, wenn auch in einigen mehr als in anderen. Zwei russische Wirtschaftswissenschaftler geben die folgende Einschätzung ab. "2014 beliefen sich die russischen Direktinvestitionen in die Eurasische Wirtschaftsunion (EAWU) auf fast 15,4 Milliarden US-Dollar, was 4,0 Prozent der gesamten russischen Direktinvestitionen entspricht. Beide Zahlen haben sich innerhalb von zwei Jahren (2012-14) nach der Gründung der Zollunion zwischen Russland, Belarus und Kasachstan fast verdoppelt. Dieser bescheidene Anteil könnte doppelt so hoch sein, wenn man den ADI-„Round-Tripping“ von den Gesamtzahlen abzieht (etwa die Hälfte des russischen ADI-Bestands von 388 Mrd. USD befindet sich in Zypern und den BVI). Die Rolle der russischen Investitionen ist von Land zu Land unterschiedlich. Im Falle Weißrusslands ist Russland das Herkunftsland von 57 % der ausländischen Direktinvestitionen, während Zypern und ähnliche Gebiete für weniger als 15 % dieses Bestandes verantwortlich sind. Auch in Armenien sind die russischen DI bedeutend (35 % der gesamten DI-Bestände im Ausland). Für Kasachstan ist die Situation umgekehrt: Die aus Russland stammenden DI machen nur 2,5 % des Gesamtbestands an ausländischen Direktinvestitionen aus. Der Anteil der Niederlande liegt jedoch bei mehr als 40 Prozent. Viele russische Unternehmen sind in den Niederlanden registriert oder lassen dort ihre Tochtergesellschaften Geschäfte im Ausland abwickeln. Daher könnte die Aufdeckung der ursprünglichen Herkunft niederländischer ADI in Kasachstan den Anteil russischer ADI um ein Vielfaches erhöhen. Die russischen Investitionen in Kirgisistan sind sowohl absolut als auch relativ gesehen gering. Kirgisistan wurden umfangreiche Investitionen versprochen, um seinen Beitritt zur EAEU attraktiver zu machen, aber die wirtschaftlichen Probleme Russlands in den Jahren 2015-16 haben ihre Umsetzung in Frage gestellt.” [52]
Die gleichen Autoren kommen zu dem Schluss: "Die russischen Direktinvestitionen in die EAWU erscheinen im Vergleich zu den russischen Direktinvestitionen insgesamt bescheiden. Genaue Berechnungen sind aufgrund von Kapitalumschichtungen schwierig. Die tatsächlichen Ströme sind viel höher als die offiziellen Angaben der CBR oder der UNCTAD, da große russische Unternehmen ihre Übernahmen häufig über Offshore-Länder abwickeln. Die Unternehmensdaten spiegeln die tatsächliche Präsenz und den Einfluss der russischen Wirtschaft in den Ländern der EAEU besser wider. ” [53]
A. V. Kuznetsov, ein renommierter russischer Wirtschaftswissenschaftler, rechnet vor, dass die russischen Auslandsinvestitionen in den eurasischen Ländern deutlich unterschätzt und in Lateinamerika und der Karibik überschätzt werden. "In den Jahren 2014-16 hatte die CBR die Detaillierung der veröffentlichten Daten über russische ADI erheblich erweitert. Bei der Analyse ihrer Geografie bleibt jedoch das Hauptproblem ungelöst, nämlich die Berücksichtigung von Investitionen in Ländern der Dritten Welt über Offshore-Gesellschaften und ähnliche Gerichtsbarkeiten. Verzerrungen in den offiziellen Statistiken, einschließlich der Spiegeldaten der Zentralbanken der Länder, die russische ADI empfangen, sind allen Empfängerländern gemeinsam. In den post-sozialistischen Ländern mit ihrem dysfunktionalen Investitionsklima und dem Wunsch vieler Unternehmen, ihre in dubiosen Privatisierungsgeschäften erworbenen Vermögenswerte nicht zu veröffentlichen, nutzen russische Unternehmen jedoch besonders häufig Umschlagplätze, was dazu führt, dass die Rolle russischer transnationaler Unternehmen (TNK) in den Nachbarländern unterschätzt wird. Wie die Beobachtung der gegenseitigen Investitionen in den GUS-Ländern, die IMEMO seit Ende 2011 durchführt, zeigt, wird das Volumen der russischen ADI-Bestände in der Ukraine um mindestens das 2,5- bis 3-fache, in Kasachstan um das 3- bis 4-fache und in Weißrussland um etwa 50 % unterschätzt. In Lateinamerika und der Karibik hingegen, wo ein beträchtlicher Teil der bei russischen Investoren beliebten Offshores angesiedelt ist, wird die Präsenz russischer transnationaler Unternehmen überbewertet. Nach unseren Schätzungen des Umfangs der russischen Vermögenswerte im Ausland an ihrem tatsächlichen Standort belaufen sich die russischen ADI in Nord- und Südamerika außerhalb der Vereinigten Staaten und Kanadas auf etwa 3 Milliarden USD. Das ist etwa 15-30 Mal weniger als die offiziell von der Zentralbank veröffentlichten Zahlen. [54]
Es gibt auch Zahlen für einzelne Länder in der eurasischen Region, wobei allerdings das oben erwähnte Problem der verzerrten Herkunft ausländischer Investitionen berücksichtigt werden muss. Einem Bericht zufolge ist Russland mit einem Anteil von 7 % der fünftgrößte ausländische Investor in Tadschikistan (China ist der größte ausländische Investor). [55]
In Kasachstan sind die russischen Monopole offiziell der viertgrößte Investor. Wie bereits erwähnt, ist ihr tatsächlicher Anteil jedoch sicherlich wesentlich höher, wenn man bedenkt, dass die Niederlande - ein wichtiges Ziel russischer Offshore-Investitionen - verdächtigerweise der mit Abstand größte ausländische Investor sind (29,1 % im Jahr 2017). [56]
Russische multinationale Unternehmen haben eine absolut dominante Stellung in Usbekistan. 55,6% aller ausländischen Investitionen stammen aus Russland, wobei China der zweitgrößte Investor ist (15%). "Russland ist ein wichtiger ausländischer Investor in Usbekistan. Zu den Investitionsprojekten mit Investitionen aus Russland gehören die Öl- und Gasproduktion (9.016,3 Mrd. Som), Information und Kommunikation (467,4 Mrd. Som), die Produktion von nichtmetallischen Mineralien (10,5 Mrd. Som), die metallurgische Industrie (10,4 Mrd. Som) und viele andere." [57]
Nach der Aufzählung der russischen Investitionen in einigen eurasischen Ländern ist es auch wichtig, die Grenzen Russlands zu erkennen. Vor allem chinesische Monopole übernehmen zunehmend die Führung - was angesichts der wirtschaftlichen Überlegenheit der neuen Großmacht nicht überrascht. Moskau versucht jedoch, einen Modus Vivendi mit Peking zu finden. [58]"Russland und China haben sich auch über Zentralasien geeinigt. Moskau und Peking haben Wege gefunden, ihre Einflüsse aufzuteilen, wobei China den Energiebereich und Russland den Sicherheitsbereich dominiert", schreiben Analysten über ihre Beziehungen. Russlands Macht in Zentralasien beruhte in erster Linie, wenn auch nicht ausschließlich, auf seinen militärischen Fähigkeiten. (...) Obwohl Russland den Ehrgeiz hat, seinen wirtschaftlichen Einfluss in der Region zu bewahren, ist es zunehmend unfähig, mit Peking zu konkurrieren, und hat gelernt, Chinas Führung im Austausch für Pekings Anerkennung von Russlands militärischer und politischer Dominanz in der ehemaligen Sowjetregion zu akzeptieren. In der Zwischenzeit richtet sich die chinesische militärische Aufmerksamkeit weniger auf Zentralasien als auf die Regionen Ostasien und Asien-Pazifik. In der zentralasiatischen Region hat Peking keine Truppen stationiert und auch nicht den Wunsch geäußert, militärische Einrichtungen zu pachten. Aus militärischer Sicht bleibt Russland daher die dominierende Macht in der Region. ” [59]
Die UNCTAD berichtet, dass auch russische Monopole versuchen, eine Präsenz in Afrika aufzubauen. "Es wird erwartet, dass russische multinationale Unternehmen weiterhin nach Investitionsmöglichkeiten auf dem afrikanischen Kontinent suchen werden, ermutigt durch eine öffentliche Initiative, die auf dem ersten Russland-Afrika-Gipfel und -Wirtschaftsforum im Jahr 2019 verabschiedet wurde. Das jährliche Volumen der russischen ausländischen Direktinvestitionen in Afrika ist normalerweise gering. Es gibt jedoch auch Ausnahmen. Im Jahr 2019 flossen beispielsweise 779 Millionen US-Dollar an russischen Direktinvestitionen in den Kongo, als Lukoil, der größte ausländische Investor des Landes, 25 Prozent des Gasunternehmens Marine XII kaufte, das sich derzeit in der Explorationsphase befindet. Andere russische Unternehmen, die sich in Afrika engagieren, sind die staatliche Alrosa (die in Angola, Botswana und Simbabwe investiert), die auf den Bahamas registrierte, aber in russischem Besitz befindliche Renova (die in Gabun, Mosambik und Südafrika Bergbau betreibt), der staatliche Kernkraftbetreiber Rosatom (der in Ägypten und Nigeria investiert) und die staatliche Rosneft (die in Ägypten investiert).
Der Russland-Afrika-Gipfel 2019 bot auch die Gelegenheit, neue Projekte zu unterzeichnen, von denen die wichtigsten für ausländische Direktinvestitionen die folgenden waren:
Das staatliche IT-Sicherheitsunternehmen Avtomatika (Teil der Rostec Corporation) unterzeichnete einen Vertrag mit dem angolanischen Mobilfunkbetreiber Movicel zum Schutz der IT-Infrastruktur des Unternehmens.
Der russische Hersteller von Spezialfetten EFKO Group und United Oil (Ägypten) unterzeichneten eine Absichtserklärung zur Gründung eines Gemeinschaftsunternehmens für eine Produktionsanlage im Wert von rund 300 Millionen Dollar.
Rosatom und die Regierung Ruandas unterzeichneten ein Abkommen über den Bau eines Zentrums für Nuklearwissenschaften und -technologie in Kigali.
Die in Zypern registrierte, aber in russischem Besitz befindliche Uralchem und die angolanische Grupo Opaia Holding (die in den Bereichen Hoch- und Tiefbau, Solarenergie, Trinkwassersysteme, Tourismus, Landwirtschaft, Finanzwesen und anderen Branchen tätig ist) unterzeichneten ein Memorandum über den Bau einer Harnstoffanlage in Angola für 1 Mrd. USD.
Die staatliche Bank VEB unterzeichnete einen Vertrag über den Bau einer Ölraffinerie in Marokko für 2,2 Milliarden Dollar." [60]
Zusammenfassend lässt sich sagen, dass die russischen Monopole erhebliche Auslandsinvestitionen sowohl in imperialistischen als auch in halb-kolonialen Ländern haben. Diese Investitionen sind kein Akt der Wohltätigkeit, wie unsere Kritiker behaupten. Nein, es sind profitorientierte Investitionen der imperialistischen Monopole.
Imperialistische Überausbeutung durch Migration
Wenn wir schließlich über die russische Überausbeutung der halb-kolonialen Länder in Eurasien sprechen, ist es wichtig, auch auf die Rolle der Migration hinzuweisen. [Wie wir in anderen Arbeiten ausführlich dargelegt haben, ist die Migration eine der vier Hauptformen der imperialistischen Überausbeutung kolonialer und halb-kolonialer Länder, da sie einen erheblichen Werttransfer vom unterdrückten zum unterdrückenden Land ermöglicht. (Die anderen Formen sind der Kapitalexport als produktive Investition, der Kapitalexport als Geldkapital (Kredite, Währungsreserven, Spekulation usw.) und der Werttransfer durch ungleichen Austausch). [62]
Wie wir in unserer Studie von 2014 dargelegt haben, profitiert der russische Imperialismus enorm von der Überausbeutung von Migranten. Wir bezogen uns auf offizielle Statistiken, die errechneten, dass sich etwa 11,6 Millionen legale Migranten in Russland aufhalten. Im Juni 2019 gab es offiziell 10,13 Millionen ausländische Bürger in Russland [63], obwohl diese Zahl während des Höhepunkts der von der Konterrevolution COVID-19 im Jahr 2020 provozierten Lockdown-Politik vorübergehend sank. [64] Die überwiegende Mehrheit dieser legalen Migranten (8,59 Millionen oder 85 %) stammt aus den halb-kolonialen GUS-Ländern in Zentralasien und Osteuropa. (Siehe Tabelle 5)
Tabelle 5. In der Russischen Föderation lebende ausländische Staatsangehörige aus GUS-Staaten, 2019 [65]
Land Anzahl
Aserbaidschan 650.495
Armenien 491.767
Weißrussland 655.846
Kasachstan 496.096
Kirgisistan 716.118
Moldawien 326.178
Tadschikistan 1.303.302
Usbekistan 2.188.835
Ukraine 1.763.930
GUS, insgesamt 8.592.567
Mit einer offiziellen Bevölkerungszahl von 146,7 Millionen (2019) machen legale Migranten 6,9 % der russischen Bevölkerung aus. Zu dieser Zahl muss man eine unbekannte Anzahl von illegal in Russland lebenden Migranten hinzurechnen. Es gibt verschiedene Schätzungen über die Gesamtzahl der illegalen Migranten, die von 1,5 bis 15 Millionen reichen. Natürlich sind wir nicht in der Lage, die genaue Zahl zu kennen, aber mehrere Wissenschaftler gehen von 3-5 Millionen illegalen Migranten aus. [66] Wenn diese Zahl stimmt, kann man davon ausgehen, dass derzeit etwa 13-15 Millionen legale und illegale Migranten in Russland leben (also etwa 9-10 % der Gesamtbevölkerung).
Zu diesen legalen und illegalen Migranten kommt noch eine unbekannte Zahl von Migranten aus Russlands internen Kolonien hinzu. Als altes Imperium ist eine beträchtliche Minderheit der Bevölkerung (etwa 19 %) nicht-russischer Herkunft. Wie wir in unserer Studie von 2014 dargelegt haben, handelt es sich bei diesen Minderheiten um national unterdrückte Völker, die meist unter schlechteren wirtschaftlichen und sozialen Bedingungen leben als die Mehrheitsbevölkerung. Infolgedessen verlassen viele dieser unterdrückten Minderheiten ihre Heimat und ziehen in größere Städte - in Gebiete, die von der russischen Mehrheitsbevölkerung dominiert werden - in der Hoffnung, dort einen Arbeitsplatz zu finden.
So wanderten beispielsweise in den 1990er Jahren etwa 100.000 Tschetschenen in die Region Moskau ein. Später sank die Zahl auf etwa 25.000. Viele der dort lebenden Tschetschenen sind jedoch entweder nicht registriert oder besitzen nur eine befristete Aufenthaltsgenehmigung. Ebenso leben mehrere zehntausend Tschetschenen in St. Petersburg. [67] Wenn man bedenkt, dass die Tschetschenen ein zahlenmäßig kleines Volk sind und in Tschetschenien nur etwa 1,2 Millionen Menschen leben, wird deutlich, dass der Anteil der Migranten aus den inneren Kolonien Russlands erheblich ist. Natürlich ist uns bewusst, dass der Anteil der in der Diaspora lebenden Tschetschenen angesichts der schrecklichen Unterdrückung, die sie in zwei Kriegen (1994-96 und 1999-2009) durch die russische Armee erlitten haben und in deren Verlauf bis zu 200.000 Tschetschenen getötet und viele weitere gewaltsam zu Flüchtlingen gemacht wurden, sicherlich besonders hoch ist. [68]
Natürlich ist der Anteil der Migranten an der Erwerbsbevölkerung deutlich höher als an der Gesamtbevölkerung, da die meisten Migranten nach Russland kommen, um zu arbeiten und Geld zu verdienen. Auf der anderen Seite gibt es eine Überalterung der einheimischen russischen Bevölkerung. Aus Tabelle 6 geht hervor, dass Migranten (die Zahl umfasst nur legale Migranten) einen beträchtlichen Anteil der Schlüsselsektoren der russischen Wirtschaft ausmachen.
Tabelle 6. Beschäftigungsquoten von Migranten in der Russischen Föderation im Jahr 2016 (%) [69]
Wirtschaftssektor Anteil der in diesem Sektor beschäftigten Migranten
% der Gesamtzahl der Beschäftigten
Verarbeitendes Gewerbe 14,4%
Bauwesen 7,2%
Dienstleistungssektor (Einzelhandel,Haushalte/Sonstige
Wartung technischer Geräte usw.) 15,9%
Landwirtschaft 6,5%
Man kann mit Fug und Recht davon ausgehen, dass die Zahl der Migranten in Russland in den nächsten Jahren zunehmen wird. Das liegt zum einen daran, dass die globale kapitalistische Krise die ärmeren Länder besonders hart trifft. Infolgedessen wird der Migrationsprozess aus diesen Ländern in die imperialistischen Staaten weiter zunehmen.
Andererseits steht Russland vor einem langfristigen demografischen Problem, da seine einheimische Bevölkerung schrumpft. (Nebenbei bemerkt: Westeuropa, Japan und die weiße Mehrheitsbevölkerung in den USA haben das gleiche Problem.) Das Putin-Regime versucht, dem entgegenzuwirken, indem es mehr Migranten anlockt und ihnen die doppelte russische Staatsbürgerschaft erlaubt. "Im April 2020 unterzeichnete Putin ein Gesetz, das Ausländern die doppelte russische Staatsbürgerschaft erlaubt, in der Hoffnung, bis zu 10 Millionen Migranten anzulocken, vor allem aus Ländern mit einer großen russischsprachigen Bevölkerung.” [70]
Wie in anderen imperialistischen Ländern werden auch in Russland Migranten als billige Arbeitskräfte ausgebeutet. Ein Team von drei russischen Universitätsprofessoren hat errechnet, dass "der Lohn von Migranten in der Regel etwa 70 % des Lohns von Russen beträgt. " [71] Sie schätzen den Beitrag von Migranten zur russischen Wirtschaftsleistung. "Ausgehend von der Tatsache, dass sich das BIP im Jahr 2016 auf 86.044 Milliarden Rubel belief, wurden zusätzliche 5.592,8 Milliarden Rubel durch den Einsatz ausländischer Arbeitskräfte erwirtschaftet, was 6,5 % des gesamten russischen BIP entspricht. "[72] Sie zitieren auch andere Experten, die den Beitrag der Migranten auf 7,56 % des russischen BIP schätzen. Man muss sich jedoch darüber im Klaren sein, dass diese drei Ökonomen bei ihrer Berechnung davon ausgehen, dass der Anteil der legalen und illegalen Migranten an der russischen Erwerbsbevölkerung nur 6,5 % beträgt, was angesichts der Tatsache, dass alleine der Anteil der legalen Migranten (d. h. ohne illegale) an der Gesamtbevölkerung Russlands 6,9 % beträgt, sicherlich eine Unterschätzung ist. Daher können wir davon ausgehen, dass der tatsächliche Beitrag der Migranten zur russischen Wirtschaft nicht unwesentlich höher als 6,5 % ist.
Zusammenfassend lässt sich sagen, dass das imperialistische Russland, ähnlich wie andere imperialistische Länder, Millionen von Migranten beherbergt, die als billige Arbeitskräfte ausgebeutet werden, um den Mehrwert der Bourgeoisie zu steigern.
Schlussfolgerungen
Wir schließen unsere Untersuchung ab, indem wir die Analyse der RCIT über Russland als imperialistische Macht bestätigen, die wir bereits vor einigen Jahren erstellt haben. Der imperialistische Charakter Russlands zeigt sich nicht nur an seinen politischen und militärischen Merkmalen, sondern auch anhand seiner Wirtschaft. Diese wird weder von ausländischen Konzernen beherrscht, noch leidet sie unter finanzieller Abhängigkeit von ausländischen imperialistischen Institutionen. Es handelt sich um eine relativ starke, von inländischen Monopolen beherrschte Wirtschaft mit geringer Auslandsverschuldung und großen Devisenreserven. Russlands Monopolkapitalisten - die so genannten "Oligarchen" - sind eng mit dem Staatsapparat verbunden, der eine starke, regulierende Rolle spielt.
Der russische Kapitalexport wird von diesen Monopolen dominiert. Auch hier spielen die staatlichen Unternehmen eine wichtige Rolle, obwohl sich die meisten dieser Unternehmen in Privatbesitz befinden. Russlands Auslandsinvestitionen sind sowohl auf imperialistische als auch auf halb-koloniale Länder ausgerichtet. Natürlich spielt Russland in halb-kolonialen Ländern, die Teil der UdSSR waren, eine stärkere Rolle. Heute sind mehrere dieser Staaten Mitglieder der "Eurasischen Wirtschaftsunion", einer von Russland dominierten östlichen Version der Europäischen Union.
Entgegen der Annahme unserer Kritiker exportieren die russischen Monopole Kapital, um Gewinne zu erzielen, und nicht aus wohltätigen Gründen. Die wirtschaftlichen Beziehungen zu halb-kolonialen Ländern in Osteuropa und Zentralasien sind auf die Schaffung von Mehrwert ausgerichtet und nicht darauf, diese Länder zwecks irgendwelcher abstrakten politischen Ziele zu subventionieren.
Wir leugnen jedoch keineswegs die Besonderheit Russlands, das als militärische Macht viel stärker ist als als Wirtschaftsmacht. Aber, wie wir gezeigt haben, sind viele imperialistische Staaten ungleichmäßig entwickelt, wobei die wirtschaftliche, politische und militärische Stärke erheblich voneinander abweichen kann. Die Marxisten haben jedoch nie eine ökonomistische Definition des Imperialismus angewandt und dabei die politischen und militärischen Aspekte außer Acht gelassen, sondern sind von einem Verständnis der imperialistischen Staaten in der Gesamtheit ihrer wirtschaftlichen, politischen und militärischen Merkmale ausgegangen.
Nachdem die RCIT den imperialistischen Charakter Russlands festgestellt hat, wiederholt sie, dass es für Sozialisten einem politischen Verbrechen gleichkäme, sich in einem Konflikt zwischen rivalisierenden mit Großmächten auf die Seite eines dieser Staates zu stellen. Russland in einem Konflikt mit westeuropäischen Staaten, den USA oder Japan zu unterstützen, ist gleichbedeutend mit Sozial-Imperialismus, d.h. einer oder mehreren imperialistischen Mächten unter dem Deckmantel sozialistischer Phrasen zu dienen. Im Gegensatz dazu befürwortet die RCIT die Strategie des revolutionären Defätismus, wie sie von Lenin ausgearbeitet wurde. Wir stellen uns gegen die Großmächte des Westens sowie auch des Ostens. [73]
Gleichzeitig unterstützen wir die nationalen Befreiungskämpfe der unterdrückten Völker gegen jede dieser imperialistischen Mächte. So haben wir den Widerstandskampf des afghanischen Volkes gegen die US/NATO-Besatzung seit 2001 unterstützt. [74] Ebenso haben wir uns auf die Seite des Widerstands des irakischen Volkes gegen die westliche imperialistische Aggression [75] und auf die Seite des afrikanischen Volkes in Mali gegen den französischen Imperialismus [76] gestellt. Und aus den gleichen Gründen unterstützen wir den Kampf des syrischen Volkes gegen den russischen Imperialismus und seine Verbündeten [77], und wir verteidigen mit den Uiguren gegen die Unterdrückung durch den chinesischen Staat. [78]
Für uns in der RCIT ist es ein unumstößliches Axiom, dass man nur für eine sozialistische Zukunft kämpfen kann, wenn dies den unnachgiebigen anti-imperialistischen Kampf gegen alle Großmächte (USA, China, Westeuropa, Russland und Japan) sowie die bedingungslose Unterstützung der Befreiungskämpfe aller unterdrückten Völker miteinschließt!
Trotzki merkte einmal an: "Die ungeheure praktische Bedeutung einer richtigen theoretischen Orientierung kommt besonders grell zum Vorschein in einer Periode scharfer sozialer Konflikte, rascher politischer Verschiebungen, schroffer Umschwünge der Lage. In solchen Perioden nutzen politische Begriffe und Verallgemeinerungen sich schnell ab und verlangen entweder gänzliche Ersetzung (was leichter ist), oder Konkretisierung, Präzisierung. teilweise Richtigstellungen (was schwerer ist). Gerade in solchen Perioden entstehen notwendigerweise alle Art Übergangs- und Zwischensituationen und -kombinationen. die gegen die gewohnten Schemata verstoßen und doppelte, scharfe theoretische Aufmerksamkeit erfordern. Mit einem Wort, war es in einer friedlichen und geregelten Epoche (vor dem Kriege) noch möglich, von den Zinsen einiger fertiger Abstraktionen zu leben, so paukt einem heutigentags jedes neue Ereignis das wichtigste Gesetz der Dialektik ein: «Die Wahrheit ist stets konkret»." [79]
Gerade in historischen Perioden wie der jetzigen werden theoretische Konzepte auf die Probe gestellt. Eine falsche Analyse, die Unfähigkeit, die marxistische Methode auf die konkrete Realität anzuwenden, kann einen in das Lager des Sozial-Imperialismus führen - ungeachtet der "besten marxistischen Absichten"! Wir streiten also nicht mit unseren Kritikern wegen dieser oder jener theoretischen Formulierung. Es geht vielmehr um die Frage, ob man sich im Klassenkampf auf die richtige oder die falsche Seite der Barrikade stellt! Für oder gegen alle imperialistischen Großmächte - das ist die Frage, um die es geht! Unsere Kritiker springen leider in das Lager des russischen und chinesischen Imperialismus. Wir haben keinen Grund, ihnen zu folgen!
Arbeiter und Unterdrückte: Kämpft gegen alle Großmächte in Ost und West!
Fußnoten
[1] Michael Pröbsting: Anti-Imperialismus im Zeitalter der Großmachtrivalität. Die Faktoren der sich beschleunigenden Rivalität zwischen den USA, China, Russland, der EU und Japan. Eine Kritik an der Analyse der Linken und ein Abriss der marxistischen Perspektive, RCIT Books, Wien 2019, https://www.thecommunists.net/theory/anti-imperialism-in-the-age-of-great-power-rivalry/
[2] Wir haben uns in vielen Arbeiten mit dem Niedergang der USA beschäftigt, da er ein entscheidendes Merkmal der Veränderungen in der imperialistischen Weltordnung ist. Unsere letzte Broschüre, die sich mit diesem Thema beschäftigt, stammt von Michael Pröbsting: "Ein wirklich guter Streit". US-China Alaska-Treffen: Der zwischenimperialistische Kalte Krieg geht weiter, 23. März 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/us-china-alaska-meeting-shows-continuation-of-inter-imperialist-cold-war/
[3] Siehe dazu z.B. von Michael Pröbsting: Die GAM/L5I und die Europäische Union: Eine Rechtswende weg vom Marxismus. Die jüngste Positionsänderung von GAM/L5I hin zur Befürwortung der EU-Mitgliedschaft verkörpert eine Abwendung von der eigenen Tradition, von der marxistischen Methode und von den Tatsachen; August 2016, in: Revolutionary Communist Nr. 55, https://www.thecommunists.net/home/deutsch/l5i-brexit/; vom gleichen Autor: Verkörpert die EU einen „bürgerlich-demokratischen Fortschritt“? Noch einmal zur EU und den Taktiken der Arbeiterklasse Ein Nachtrag auf unsere Kritik zur Rechtswende von GAM/L5I und ihrer Befürwortung der EU-Mitgliedschaft, 16.09.2016, https://www.thecommunists.net/home/deutsch/l5i-brexit-artikel/; The British Left and the EU-Referendum: The Many Faces of pro-UK or pro-EU Social-Imperialism. Eine Analyse des Versagens der Linken, für eine unabhängige, internationalistische und sozialistische Haltung sowohl gegen den britischen als auch gegen den europäischen Imperialismus zu kämpfen, Revolutionary Communism Nr. 40, August 2015 http://www.thecommunists.net/theory/british-left-and-eu-referendum/; siehe auch: Die Frage der Vereinigung Europas im Lichte der marxistischen Theorie. Zur Frage eines supranationalen Staatsapparates des EU-Imperialismus und der marxistischen Staatstheorie. Die Diskussion zur Losung der Vereinigten Sozialistischen Staaten von Europa bei Lenin und Trotzki und ihre Anwendung unter den heutigen Bedingungen des Klassenkampfes, in: Unter der Fahne der Revolution Nr. 2/3 (2008), http://www.thecommunists.net/theory/marxismus-und-eu/
[4] Die RCIT hat zahlreiche Dokumente über den Kapitalismus in Russland und dessen Aufstieg zu einer imperialistischen Macht veröffentlicht. Siehe dazu z.B. das oben erwähnte Buch von Michael Pröbsting: Anti-Imperialismus im Zeitalter der Großmachtrivalität. Siehe auch mehrere Broschüren desselben Autors: Russland und China: Weder kapitalistisch noch Großmächte? A Reply to the PO/CRFI and their Revisionist Whitewashing of Chinese and Russian imperialism, 28. November 2018, https://www.thecommunists.net/theory/russia-and-china-neither-capitalist-nor-great-powers-reply-to-po-crfi/; The Catastrophic Failure of the Theory of "Catastrophism". Zur marxistischen Theorie des kapitalistischen Zusammenbruchs und ihrer Fehlinterpretation durch die Partido Obrero (Argentinien) und ihr "Koordinationskomitee für die Neugründung der Vierten Internationale", 27. Mai 2018, https://www.thecommunists.net/theory/the-catastrophic-failure-of-the-theory-of-catastrophism/; Lenins Theorie des Imperialismus und der Aufstieg Russlands zur Großmacht. Über das Verständnis und Missverständnis der heutigen zwischenimperialistischen Rivalität im Lichte der Leninschen Imperialismustheorie. Eine weitere Antwort an unsere Kritiker, die Russlands imperialistischen Charakter leugnen, August 2014, http://www.thecommunists.net/theory/imperialism-theory-and-russia/; Russland als imperialistische Großmacht. Die Entstehung des russischen Monopolkapitals und seines Imperiums - Eine Antwort an unsere Kritiker, 18. März 2014, in: Revolutionärer Kommunismus Nr. 21, http://www.thecommunists.net/theory/imperialist-russia/. Siehe verschiedene andere RCIT-Dokumente zu diesem Thema auf einer speziellen Unterseite auf der Website der RCIT: https://www.thecommunists.net/theory/china-russia-as-imperialist-powers/
[5] Unsere erste Analyse der Umwandlung Russlands in eine imperialistische Macht ("Politische und wirtschaftliche Probleme der kapitalistischen Restauration in Russland") stammt aus dem Jahr 2001 und wurde als Anhang in der oben erwähnten Broschüre Russland als imperialistische Großmacht (2014) wiederveröffentlicht.
[6] Unsere These von China als aufstrebender imperialistischer Macht wurde erstmals von Genosse Peter Main in unserer Vorgängerorganisation ("Liga für die Fünfte Internationale") im Jahr 2010 aufgestellt. Sie wurde auf unserem Kongress im selben Jahr angenommen. Die L5I - die die Gründungsgruppe der RCIT im April 2011 ausschloss - versäumte es jedoch, eine umfassende Analyse zum Beweis dieser These zu erarbeiten. Dies geschah 2012 in einem Pamphlet von Michael Pröbsting: Chinas Transformation in eine imperialistische Macht. Eine Studie zu den wirtschaftlichen, politischen und militärischen Aspekten der Großmacht China (2012), in: Revolutionärer Kommunismus Nr. 4, http://www.thecommunists.net/publications/revcom-number-4. Seitdem haben wir unsere Analyse in einer Reihe von Arbeiten aktualisiert und erweitert. Siehe z.B. vom gleichen Autor unser oben genanntes Buch "Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry". Weitere für dieses Thema relevante Arbeiten desselben Autors sind ein Aufsatz, der in der zweiten Ausgabe von The Palgrave Encyclopedia of Imperialism and Anti-Imperialism (herausgegeben von Immanuel Ness und Zak Cope), Palgrave Macmillan, Cham, 2020, https://link.springer.com/referenceworkentry/10.1007%2F978-3-319-91206-6_179-1, veröffentlicht wurde; How is it possible that some Marxists still Doubt that China has Become Capitalist? (A Critique of Owned Enterprises and its political consequences, 18 September 2020, https://www.thecommunists.net/theory/pts-ft-and-chinese-imperialism-2/ ; Unable to See the Wood for the Trees (PTS/FT and China). Eclectic empiricism and the failure of the PTS/FT to recognize the imperialist character of China, 13. August 2020, https://www.thecommunists.net/theory/pts-ft-and-chinese-imperialism/. Viele weitere RCIT-Dokumente finden Sie auf einer speziellen Unterseite auf der RCIT-Website: https://www.thecommunists.net/theory/china-russia-as-imperialist-powers/.
[7] Die Analyse der RCIT zu dem Scharmützel im Schwarzen Meer finden Sie in den folgenden Dokumenten: RCIT: Russland feuert Warnschüsse gegen britisches Kriegsschiff im Schwarzen Meer ab. Nieder mit der kalten Kriegstreiberei! Keine Unterstützung für imperialistische Großmächte - weder Großbritannien noch die USA noch Russland! 24. Juni 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/russia-fires-warning-shots-against-uk-warship-in-black-sea/; Michael Pröbsting: "Nächstes Mal werden wir das Ziel bombardieren". Schießerei im Schwarzen Meer zwischen Großbritannien und Russland zeigt, dass der Kapitalismus im Verfall in Richtung Krieg stolpert, 24. Juni 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/russia-uk-next-time-we-will-bomb-the-target/#anker_2; Laurence Humphries: Skirmish in Black Sea: Imperialistischer Patriotismus in Großbritannien, 27. Juni 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/imperialist-patriotism-in-uk-on-skirmish-in-black-sea/; Michael Pröbsting: Beispiele für pro-russischen Sozial-Imperialismus. British Stalinism and the misnamed "World Socialist Web Site" on the shooting incident in the Black Sea between UK and Russia, 28. Juni 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/examples-of-pro-russian-social-imperialism/
[8] Michael Pröbsting: Diener zweier Herren. Der Stalinismus und der neue Kalte Krieg zwischen imperialistischen Großmächten in Ost und West, 10. Juli 2021, https://www.thecommunists.net/theory/servants-of-two-masters-stalinism-and-new-cold-war/
[9] BT: UK/NATO: Raus aus den russischen Hoheitsgewässern! Neutralität heißt “bewusste oder unbewusste” Unterstützung der Imperialisten, 10.7.2021, https://bolsheviktendency.org/2021/09/10/uk-nato-raus-aus-den-russischen-hoheitsgewassern/
[10] Siehe hierzu verschiedene RCIT-Erklärungen wie: Ukraine: Weder Brüssel noch Moskau! Für eine unabhängige Arbeiterrepublik! 18.12.2013, in: Revolutionärer Kommunismus Nr. 18, http://www.thecommunists.net/worldwide/europe/ukraine-neither-brussels-nor-moscow/; Rechte Kräfte übernehmen die Macht in der Ukraine: Mobilisiert die Arbeiterklasse gegen die neue Regierung! 25.2.2014, in: Revolutionärer Kommunismus Nr. 19, http://www.thecommunists.net/worldwide/europe/right-wing-coup-in-ukraine/; Ukraine: Rivalitäten zwischen imperialistischen Mächten eskalieren nach Staatsstreich der Rechten – Stoppt das imperialistische Säbelrasseln, 2.3.2014, http://www.thecommunists.net/home/deutsch/ukraine-imperialistische-rivalitaeten/; insbesondere verweisen wir auf das Pamphlet von Michael Pröbsting: Der Aufstand in der Ostukraine und der russische Imperialismus. Eine Analyse der jüngsten Entwicklungen im ukrainischen Bürgerkrieg und ihre Konsequenzen für die revolutionäre Taktik, 22. Oktober 2014, https://www.thecommunists.net/theory/ukraine-and-russian-imperialism. Siehe auch den Beitrag von Genosse Petr Sedov: Über den Aufstand im Donbass im Frühjahr 2014. Eine notwendige Korrektur unserer Einschätzung der Frühphase des "antifaschistischen" Aufstands in der Ostukraine, Juli 2019, https://www.thecommunists.net/theory/reconsidering-the-donbass-uprising-in-spring-2014/.
[11] Die Gemeinschaft Unabhängiger Staaten ist eine Institution, der die meisten der ehemaligen Mitgliedstaaten der UdSSR angehören. Sie wird vom imperialistischen Russland dominiert, während alle anderen Länder einen halb-kolonialen kapitalistischen Charakter haben.
[12] Siehe dazu z.B. unser oben genanntes Buch "Anti-Imperialismus im Zeitalter der Großmachtrivalität", S. 94-102. Wir haben diese Frage auch in der oben erwähnten Broschüre "Lenins Imperialismustheorie und der Aufstieg Russlands zur Großmacht" behandelt.
[13] Wladimir Andreff: Maturing Strategies of Russian Multinational Companies: A Historical Perspective, in: Kari Liuhto, Sergei Sutyrin und Jean-Marc F. Blanchard (Eds.): The Russian Economy and Foreign Direct Investment, Routledge, New York 2017, S. 26-27
[14] Siehe z.B. die Auswahl der Zitate in unserem oben erwähnten Buch "Anti-Imperialismus im Zeitalter der Großmachtrivalität", S. 127-129
[15] W.I.Lenin: Der Imperialismus und die Spaltung des Sozialismus (1916), in: LW 23, S. 113
[16] Die aktuellsten Statistiken finden Sie im Kapitel "Ein Blick auf die militärische Stärke der Großmächte" in unserer oben erwähnten Broschüre "Diener zweier Herren".
[17] Andrea Murphy, Eliza Haverstock, Antoine Gara, Chris Helman und Nathan Vardi: How The World's Biggest Public Companies Endured The Pandemic, Forbes, 13. Mai 2021, https://www.forbes.com/lists/global2000/#360e8b5a5ac0
[18] W.I. Lenin: Der Imperialismus und die Spaltung des Sozialismus; in: LW 23, S. 102
[19] Siehe dazu z.B. den oben erwähnten Artikel von Michael Pröbsting: Beispiele für pro-russischen Sozial-Imperialismus.
[20] Siehe hierzu z.B. die oben genannten Schriften von Michael Pröbsting: Russland und China: Weder kapitalistisch noch Großmächte? Eine Antwort auf die PO/CRFI und ihre revisionistische Schönfärberei des chinesischen und russischen Imperialismus, 28. November 2018, https://www.thecommunists.net/theory/russia-and-china-neither-capitalist-nor-great-powers-reply-to-po-crfi/ ; Das katastrophale Scheitern der Theorie des "Katastrophismus". Über die marxistische Theorie des kapitalistischen Zusammenbruchs und ihre Fehlinterpretation durch die Partido Obrero (Argentinien) und ihr "Koordinationskomitee für die Neugründung der Vierten Internationale", 27. Mai 2018, https://www.thecommunists.net/theory/the-catastrophic-failure-of-the-theory-of-catastrophism/
[21] Veronika Chernova, Sergey U. Chernikov, Alexander Zobov, und Ekaterina Degtereva: TNCs in Russia: Challenges and Opportunities, in: Bruno S. Sergi (Hrsg.): Exploring the Future of Russia's Economy and Markets: Towards Sustainable Economic Development, Emerald Publishing Limited, Bingley 2019, S. 188
[22] Ebd., S. 188
[23] Victor Gorshkov: Fundamentals and Recent Trends in Russian Banking, in: Steven Rosefielde (Hrsg.): Putin's Russia : Wirtschaft, Verteidigung und Außenpolitik, World Scientific Publishing, Singapur 2021, S. 81
[24] Ebd., S. 81
[25] Anders Åslund und Maria Snegovaya: The impact of Western sanctions on Russia and how they can be made even more effective, The Atlantic Council, Mai 2021, S. 10 und 18; siehe auch Anders Åslund: The Russian economy in health, oil, and economic crisis, 27. Mai 2020, https://www.atlanticcouncil.org/commentary/long-take/the-russian-economy-in-health-oil-and-economic-crisis/
[26] Gabriel Di Bella, Oksana Dynnikova, Slavi Slavov: Die Größe des russischen Staates und sein Fußabdruck: Have they Increased? IMF Working Paper WP/19/53, March 2, 2019, S. 13; siehe auch Congressional Research Service: Russia: Domestic Politics and Economy, 9. September 2020, S. 29-30; Alexander Abramov, Alexander Radygin, Maria Chernova: State-owned enterprises in the Russian market: Ownership structure and their role in the economy, in: Russian Journal of Economics 3 (2017), S. 1-23
[27] Alexander Bulatov, Alexey Kuznetsov, Yuri Kvashnin, Alice Maltseva und Ninel Seniuk: Russian MNCS: Empirical and Theoretical Aspects; in: Rob van Tulder, Alain Verbeke, Jorge Carneiro, Maria Alejandra Gonzalez-Perez: The Challenge of BRIC Multinationals, Progress in International Business Research Volume, Emerald Group Publishing Limited, 2017, S. 398-399
[28] David Szakonyi: Monopolies Rising. Consolidation in the Russian Economy, PONARS Eurasia Policy Memo No. 491, November 2017, S. 4
[29] Alexander Abramov, Alexander Radygin, Maria Chernova: State-owned enterprises in the Russian market: Ownership structure and their role in the economy, in: Russian Journal of Economics 3 (2017), S. 2; siehe auch S. 14
[30] Dies wurde auch von bürgerlichen Ökonomen festgestellt. "Viele dieser systembedingten Hindernisse im russischen Unternehmensumfeld hängen mit der Veränderung der Eigentumsverhältnisse in den Unternehmen während des Übergangs zur Marktwirtschaft zusammen. Staatliche Unternehmen (SOEs) wurden im Rahmen von Programmen privatisiert, die zu einer starken inländischen Vermögenskonzentration führten und ausländische Direktinvestitionen vernachlässigbar machten. Der hohe Grad an vertikaler Integration der ehemaligen Staatsbetriebe bot ausländischen Unternehmen nur wenige Möglichkeiten. "(M. Domínguez-Jiménez und N. Poitiers: FDI another day: Russian reliance on European investment, Policy Contribution 03/2020, Bruegel, S. 2) Und ein anderer Autor berichtet: "Neben der Besetzung von Schlüsselpositionen mit seinen Verbindungen hat Putin auch darauf hingewirkt, die Kontrolle des Staates über den Ölsektor durch Renationalisierung zu verstärken. Wie im Abschnitt über die Eigentumsverhältnisse dargelegt, wurden zwischen 2003 und 2016 Yukos, Sibneft, TNK-BP und Bashneft durch den Verkauf an die staatliche Ölgesellschaft Rosneft bzw. im Fall von Sibneft an die staatliche Gasgesellschaft Gazprom faktisch renationalisiert. Im Jahr 2016 waren von dem ursprünglichen Dutzend vertikal integrierter Unternehmen nur noch LUKoil und Surgut nicht unter staatlicher Kontrolle, und der Anteil der Ölproduktion staatlicher Unternehmen stieg von einem postsowjetischen Tiefstand von 15 % im Jahr 2004 auf 57 % im Jahr 2016 und dürfte mit den ehrgeizigen Plänen von Rosneft zur Ausweitung der Produktion weiter steigen. Auf diese Weise hat sich Russland in der Zeit nach 2000 durch die Rückgängigmachung eines Großteils der Privatisierung der Ölindustrie in den 1990er Jahren wieder in eine Reihe mit den meisten anderen großen ölproduzierenden Ländern der Welt gestellt, in denen der Staat einen Großteil der Ölproduktion eines Landes kontrolliert." (Nat Moser: Oil and the Economy of Russia. From the Late-Tsarist to the Post-Soviet Period, Routledge, New York 2018, S. 108)
[31] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, in: Ágnes Szunomár, eds, Emerging-market Multinational Enterprises in East Central Europe, Palgrave Macmillan, Cham 2020, S. 159
[32] Ebd., S. 184-185
[33] Maria Kotova: Russia's 2021 Trade and Investment Turn To Asia, Dezan Shira & Associates St.Petersburg, 8. März 2021, https://www.russia-briefing.com/news/russia-s-2021-trade-and-investment-turn-to-asia.html/
[34] Elena Efimova und Vladimir Sherov-Ignatev: Russische ausländische Direktinvestitionen in der Eurasischen Wirtschaftsunion in: Kari Liuhto, Sergei Sutyrin und Jean-Marc F. Blanchard (Eds.): The Russian Economy and Foreign Direct Investment, Routledge, New York 2017, S. 160-161
[35] Kari Liuhto: Does Ownership Matter in an OFDI Decision of a Russian Firm? The Case of Russia's Ten Largest Investors Abroad, in: Kari Liuhto, Sergei Sutyrin und Jean-Marc F. Blanchard (Eds.): The Russian Economy and Foreign Direct Investment, Routledge, New York 2017, S. 248-249
[36] Csaba Weiner: Russische multinationale Direktinvestitionen in ostmitteleuropäischen Ländern, S. 155
[37] Weltbank: Russia Economic Report #42. Russlands Wirtschaft verliert inmitten der COVID-19-Wiederbelebung an Schwung; erwartet Entlastung durch Impfstoff, Dezember 2019, S. 27
[38] Maria Kotova: Russlands Handel und Investitionen wenden sich 2021 Asien zu
[39] Daniel Haberly und Dariusz Wójcik: Tax havens and the production of offshore FDI: an empirical analysis, in: Journal of Economic Geography 15 (2015), S. 75
[40] Kasper Brandt: Illicit financial flows and the Global South. A review of methods and evidence, WIDER Working Paper 2020/169, Dezember 2020, S. 10
[41] Daniel Haberly und Dariusz Wójcik: Steuerparadiese und die Produktion von Offshore-Direktinvestitionen: eine empirische Analyse, S. 78
[42] Ebd., S. 94
[43] UNCTAD: World Investment Report 2019. Sonderwirtschaftszonen, S. 59
[44] Ebd., S. 58
[45] Kari Liuhto: Does Ownership Matter in an OFDI Decision of a Russian Firm? S. 260. Ein anderer Wirtschaftswissenschaftler kommt zu folgendem Schluss: "Im Gegensatz zu China wird die russische Auslandsexpansion hauptsächlich von Privatunternehmen vorangetrieben. Die staatliche Unterstützung für russische multinationale Unternehmen ist aufgrund des Mangels an entwickelten politischen Instrumenten recht schwach. " (Csaba Weiner: Russische multinationale Direktinvestitionen in ostmitteleuropäischen Ländern, S. 166)
[46] Kari T. Liuhto und Saara S. Majuri: Outward Foreign Direct Investment from Russia: A Literature Review, in: Journal of East-West Business, 20, 2014, S. 201
[47] Csaba Weiner: Russische multinationale Direktinvestitionen in ostmitteleuropäischen Ländern, S. 163-164
[48] "Bei den 5.000 größten multinationalen Unternehmen weltweit, auf die der größte Teil der weltweiten ausländischen Direktinvestitionen entfällt, wurden die erwarteten Gewinne für das Jahr im Durchschnitt um 40 Prozent nach unten korrigiert, wobei einige Branchen sogar in die Verlustzone gerieten. "(UNCTAD: World Investment Report 2020. International Production Beyond The Pandemic, S. x)
[49] UNCTAD: Weltinvestitionsbericht 2020. International Production Beyond The Pandemic, S. 58
[50] Csaba Weiner: Russische multinationale Direktinvestitionen in ostmitteleuropäischen Ländern, S. 161
[51] Ebd., S. 184-185
[52] Elena Efimova und Vladimir Sherov-Ignatev: Russische ausländische Direktinvestitionen in der Eurasischen Wirtschaftsunion, S. 160-161
[53] Ebd., S. 167
[54] A. V. Kuznetsov: Prospects of Diversifying Russian Direct Investment Abroad, in: Studien zur wirtschaftlichen Entwicklung Russlands, 2017, Vol. 28, No. 1, S. 79
[55] Samruk Kazyna: Überblick über die Investitionsattraktivität der zentralasiatischen Länder, Januar 2018, S. 28
[56] Ebd., S. 19
[57] Ebd., S. 19 und 22
[58] Siehe hierzu auch Andrei Kazantsev, Svetlana Medvedeva und Ivan Safranchuk: Between Russia and China: Zentralasien in Greater Eurasia, in: Journal of Eurasian Studies, 2021, Vol. 12(1), S. 57-71; siehe auch Ariel Cohen und James Grant: Foreign Investment in Central Asia: Actors and Drivers, International Tax and Investment Center, Dezember 2020
[59] Andrei P. Tsygankov: Russlands "Wende nach Osten", 2012-2018, in: Steven Rosefielde (Hrsg.): Putin's Russia : Wirtschaft, Verteidigung und Außenpolitik, World Scientific Publishing, Singapur 2021, S. 8 in: Steven Rosefielde (Hrsg.): Putin's Russia : Wirtschaft, Verteidigung und Außenpolitik, World Scientific Publishing, Singapur 2021, S. 477
[60] UNCTAD: Weltinvestitionsbericht 2020. International Production Beyond The Pandemic, S. 60
[61] Zur Analyse der Migration durch die RCIT siehe z.B. Michael Pröbsting: Patriotischer "Antikapitalismus" für Idioten. Yet Again on the CWG/LCC's Support for "Workers'" Immigration Control and Protectionism in the US, 30.5.2017, https://www.thecommunists.net/theory/cwg-lcc-us-protectionism/; Michael Pröbsting und Andrew Walton: The Slogan of "Workers' Immigration Control": Ein Zugeständnis an den Sozialchauvinismus, 27.3.2017, https://www.thecommunists.net/theory/workers-immigrationcontrol/ ; Michael Pröbsting und Andrew Walton: A Social-Chauvinist Defence of the Indefensible. Another Reply to the CWG/LCC's Support for "Workers'" Immigration Control, 14.5.2017, https://www.thecommunists.net/theory/cwg-immigration-control/; RCIT: Marxism, Migration and Revolutionary Integration, https://www.thecommunists.net/oppressed/revolutionary-integration/; Kapitel 8.iv) und 14ii) von Michael Pröbsting: The Great Robbery of the South. Continuity and Changes in the Super-Exploitation of the Semi-Colonial World by Monopoly Capital. Consequences for the Marxist Theory of Imperialism, RCIT Books, Wien 2013, https://www.thecommunists.net/theory/greatrobbery-of-the-south/ (ein Großteil dieses Buch wurde auf Deutsch übersetzt und vom Promedia-Verlag veröffentlicht. Es kann über unsere Kontaktadresse (rcit@thecommunists.net) bzw. über http://www.mediashop.at/typolight/index.php/buecher/items/michael-proebsting---der-grosse-raub-im-sueden) zum Preis von 17,90,- Euro (plus Porto) bestellt werden.); Michael Pröbsting: The British Left and the EU-Referendum: The Many Faces of pro-UK or pro-EU Social-Imperialism, August 2015, Kapitel II.2, https://www.thecommunists.net/theory/british-left-and-eu-referendum/part-5-1/, RCIT-Programm, Kapitel V: https://www.thecommunists.net/rcit-manifesto/fight-against-oppression-of-migrants/, RCIT-Manifesto Kapitel IV: https://www.thecommunists.net/rcit-program-2016/chapter-iv/; und verschiedene aktuelle Statements und Artikel hier: https://www.thecommunists.net/worldwide/europe/articles-on-refugees/. Siehe auch Michael Pröbsting: Migration und Überausbeutung: Marxistische Theorie und die Rolle der Migration in der gegenwärtigen Periode des kapitalistischen Verfalls, in: Critique: Zeitschrift für sozialistische Theorie (Band 43, Heft 3-4, 2015), S. 329-346, http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/03017605.2015.1099846. Eine ausführliche Studie zu Migration und marxistischem Programm haben wir auch in deutscher Sprache veröffentlicht. Siehe Michael Pröbsting: Marxismus, Migration und revolutionäre Integration (2010); in: Der Weg des Revolutionären Kommunismus, Nr. 7, S. 38-41, http://www.thecommunists.net/publications/werk-7
[62] Zu unserer theoretischen Analyse der verschiedenen Formen der imperialistischen Überausbeutung siehe z.B. Kapitel VI in unserem oben erwähnten Buch Der große Raub des Südens.
[63] Wikipedia: Einwanderung nach Russland, https://en.wikipedia.org/wiki/Immigration_to_Russia
[64] The Moscow Times: Russia Lost 5M Migrants During Pandemic, Dec. 16, 2020, https://www.themoscowtimes.com/2020/12/16/russia-lost-5m-migrants-during-pandemic-a72373
[65] Н.Мкртчян, Ю.Флоринская: МИГРАЦИОННЫЙ ПРИРОСТ: АНОМАЛЬНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ, in: МОНИТОРИНГ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ В РОССИИ, ТЕНДЕНЦИИ И ВЫЗОВЫ СОЦИАЛЬНО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ, № 12(95) Июль 2019 г, S. 17
[66] Yelena B. Yakovleva, Nataliya P. Kuznetsova und Oleg A. Drozdov: Externe Arbeitsmigration im Kontext der Marketingforschung (Evidenz aus Russland). Innovative Marketing, 15(1), 2019, S. 35
[67] Tschetschenen in der Russischen Föderation. Report from Danish Immigration Service's fact finding mission to Moscow and St. Petersburg, the Russian Federation 12 to 29 June 2011, pp. 13-14; see also European Asylum Support Office: EASO Country of Origin Information Report: Russische Föderation. The situation for Chechens in Russia, August 2018, S. 13-15
[68] Die RCIT hat das tschetschenische Volk in beiden Kriegen bedingungslos verteidigt und die Niederlage der russischen Aggression gefordert. Siehe z.B. Solidarität mit dem Freiheitskampf des tschetschenischen Volkes! Offener Brief an das unterdrückte Volk der Tschetschenen, Februar 2018, https://www.thecommunists.net/home/deutsch/solidarit%C3%A4t-mit-dem-freiheitskampf-des-tschetschenischen-volkes/; siehe auch die Zusammenstellung älterer Stellungnahmen zu Tschetschenien hier: https://www.thecommunists.net/home/deutsch/solidarit%C3%A4t-mit-tschetschenien/.
[69] Yelena B. Yakovleva, Nataliya P. Kuznetsova und Oleg A. Drozdov: Externe Arbeitsmigration im Kontext der Marketingforschung (Erkenntnisse aus Russland), S. 34
[70] Kristyna Foltynova: Migranten willkommen: Versucht Russland, seine demografische Krise durch die Anwerbung von Ausländern zu lösen? 19. Juni 2020, https://www.rferl.org/a/migrants-welcome-is-russia-trying-to-solve-its-demographic-crisis-by-attracting-foreigners-/30677952.html
[71] Yelena B. Yakovleva, Nataliya P. Kuznetsova und Oleg A. Drozdov: Externe Arbeitsmigration im Kontext der Marketingforschung (Erkenntnisse aus Russland), S. 33
[72] Ebd., S. 35
[73] Zu unserem programmatischen Ansatz zu zwischen imperialistischen Konflikten siehe z.B. RCIT: Thesen zum revolutionären Defeatismus in imperialistischen Staaten, 8. September 2018, https://www.thecommunists.net/theory/theses-on-revolutionary-defeatism-in-imperialist-states/; siehe auch die Kapitel XVI bis XX im oben genannten Buch von Michael Pröbsting: Anti-Imperialismus im Zeitalter der Großmachtrivalität. Siehe auch den deutschsprachigen Aufsatz desselben Autors: Lenin, die Bolschewiki und ihr Kampf gegen den imperialistischen Krieg. "Umwandlung des imperialistischen Krieges in den Bürgerkrieg", https://www.thecommunists.net/home/deutsch/lenin-und-der-imperialistische-krieg/
[74] Unsere jüngste Erklärung zur Niederlage der USA in Afghanistan finden Sie unter: Afghanistan: Auf Nimmerwiedersehen, Yankees! Die Bedeutung des US-Rückzugs aus Afghanistan und seine Folgen für den inner-imperialistischen Kalten Krieg mit China, 17. April 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/afghanistan-good-riddance-yankees/#anker_1; für Erklärungen, die unsere Bewegung im Jahr 2001 veröffentlicht hat, siehe die Zusammenstellung von Artikeln hier: https://www.thecommunists.net/home/deutsch/us-krieg-vs-afghanistan-2001/
[75] Siehe dazu z.B. Kapitel 13 in unserem oben erwähnten Buch Der große Raub des Südens.
[76] Die RCIT hat eine Reihe von Erklärungen zur französischen Intervention in Mali veröffentlicht. Siehe z.B. RCIT: Vertreiben wir den französischen Imperialismus aus Westafrika! Macron und seine G5-Lakaien planen die Intensivierung ihrer kolonialistischen "Operation Barkhane", 15. Januar 2020, https://www.thecommunists.net/worldwide/africa-and-middle-east/expel-french-imperialism-from-west-africa/; Michael Pröbsting: Au Revoir, Français! Der Volkswiderstand zwingt den französischen Imperialismus, seine Truppen in der afrikanischen Sahelzone zu reduzieren, 13. Juni 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/africa-and-middle-east/france-is-forced-to-reduce-its-troops-in-sahel/#anker_5
[77] Die RCIT hat eine Reihe von Broschüren, Erklärungen und Artikeln über die syrische Revolution veröffentlicht, die auf einer speziellen Unterseite dieser Website nachgelesen werden können: https://www.thecommunists.net/worldwide/africa-and-middle-east/collection-of-articles-on-the-syrian-revolution/
[78] Für die Analyse der Unterdrückung der Uiguren durch die RCIT siehe z.B. Michael Pröbsting: China: Verteidigt die muslimischen Uiguren gegen Unterdrückung! 18.10.2018, https://www.thecommunists.net/worldwide/asia/china-defend-the-muslim-uyghurs-against-oppression/; Michael Pröbsting: 37 Unterschriften sagen mehr als tausend Worte. Zu einem Schreiben von 37 Staaten, darunter muslimische Länder, an die Vereinten Nationen, in dem sie die Behandlung der Uiguren in Xinjiang durch China verteidigen, 16.7.2019, https://www.thecommunists.net/home/deutsch/uiguren-in-china-37-unterschriften-sagen-mehr-als-tausend-worte/
[79] Leo Trotzki: Bonapartismus und Faschismus (1934), in: Leo Trotzki: Schriften zu Deutschland, Europäische Verlagsanstalt, S.677, https://sites.google.com/site/sozialistischeklassiker2punkt0/trotzki/1934/leo-trotzki-bonapartismus-und-faschismus
[레닌 제국주의론 관점에서 본]
- 러시아의 독점자본/ 자본수출/ 초과착취에 대하여
노동자혁명당(준), 2021년 10월
* * * * *
This is the Korean translation of Michael Pröbsting’s pamphlet “The Peculiar Features of Russian Imperialism, A Study of Russia’s Monopolies, Capital Export and Super-Exploitation in the Light of Marxist Theory”.
It has been slightly shortened und Part 1 has been replaced with a new introduction by the comrades of the Workers' Revolutionary Party (Provisional) which deals with the peculiar features of the social-imperialist current within the Korean workers movement. The full text with all tables can be viewed only in the PDF version below.
차례
1부
1.1 들어가며
1.2 러시아 경제를 지배하는 것은 외국 독점체가 아니라 내국 독점체다
1.3 자본수출과 “라운드트리핑” 해외직접투자 문제
2부
2.1 "유령 FDI": 러시아 특유의 현상이 아니라 글로벌 현상
2.2 러시아의 주요 다국적기업들과 그들의 해외투자
3부
3.1 자본수출을 통한 제국주의 초과착취
3.2 이주자에 대한 제국주의 초과착취
3.3 맺으며
* * * *
1부
1.1 들어가며
“사회주의”를 자임하는 많은 세력들이 여전히 현 중국·러시아를 사회주의 국가 또는 “반제” 국가라고 부른다. 이들은 그에 따라 미·중 대결을 비롯하여 현재 급격히 고조되고 있는 강대국들 간 제국주의 패권쟁투에서 미국·서방에 대항하여 중국·러시아를 방어하고 편드는 입장을 취한다. 양쪽 제국주의를 다 반대하지 못하고, 한 쪽 제국주의에 반대하여 다른 쪽 제국주의를 지지하는 사회제국주의 (말로는 “사회주의”되, 행동으로는 제국주의 지지)로 빠져들고 있다.
남한 운동진영 가운데 강대국 패권쟁투에서 적어도 미국 (및 서방)을 편드는 친미 세력은 없기 때문에 남한 노동운동 내 사회제국주의자들은 친중·러 사회제국주의자들이 대부분이다. 우리가 거듭 밝혀왔듯이, 남한 노동운동 내 다수파를 점하는 민족자주파가 바로 중·러 제국주의를 섬기는 사회제국주의 시종들이다. 우리는 소책자 <<레닌 제국주의론 관점에서 본 중국 제국주의>>에서 제국주의 열강으로서의 중국에 대한 맑스주의적 평가 분석을 제시하며, “혁명적 노동자계급의 반제국주의는 미 제국주의와 중국 제국주의 둘 다에 (나아가 제국주의 열강 모두에) 반대하는 것이어야 한다”고 밝혔다. 그리하여 중국을 “사회주의” 국가, “반제 역량”으로 성격규정하며 미·중 대결을 제국주의 대 “반제 역량”의 대립으로 보고 싶어 하는 자주파의 “중국 제국주의 현실에 대한 이러한 축소은폐가 미·중 대결에서 중국을 편드는 것으로 이어지는 것은 필연”이라고 지적했다.
“ ‘반제’를 말하면서 (또 다른) 제국주의를 지지하는 이러한 ‘사회’제국주의는 우리의 자주파 이전에 이미 오래전부터 세계 노동운동에서 기회주의 세력의 속성이었다. 노동자운동 내에서 제국주의를 지지하고 노동자들 사이에 제국주의 부르주아지의 영향력을 실어 나르고 있기 때문에 레닌은 이들 ‘사회’제국주의자들을 가장 위험한 내부의 적이라고 보았다. 1차 제국주의 세계대전에서 친독 사회제국주의 또는 친영·불 사회제국주의로 빠져들어 제국주의 전쟁을 지지하고 부르주아지의 진영으로 탈주한 제2인터내셔널 우익 사민주의자들처럼 말이다.” (<자주파는 어떻게 제국주의의 마름으로 나서고 있는가?> <<... 중국 제국주의>>, 55쪽).
이제 우리는 중국 제국주의에 이어 러시아 제국주의에 대한 맑스주의적 평가·분석을 이 글에서 제시하고자 한다. 두루 알다시피, 자주파는 중국뿐만 아니라 러시아도 “반제” 국가로 규정하고, “국제반제자주연대는 [미국의] 아프간 패주 뒤 강화되는 추세” (<<민플러스>>)라며 강대국 패권쟁투에서 노동자계급은 중국과 함께 러시아를 지지해야 한다는 입장을 내비치고 있다.
이 글에서 우리는 러시아 제국주의 분석평가와 관련된 몇 가지 쟁점에 초점을 맞출 것이다. 러시아는 제국주의가 아니라는 논거로 흔히 제시되는 논리들은 주로 다음과 같은 것들이다. 1) ‘외국 독점체가 러시아 경제를 지배한다’? 2) ‘러시아는 자본수출국이 아니라 자본수입국이다’? 3) ‘러시아와 주변 반식민지 나라들과의 관계는 제국주의 초과착취 관계가 아니다’?
이제 이러한 쟁점들을 비롯해 몇몇 관련 쟁점을 차례로 검토 평가해보자.
* 전문은 위에 첨부한 PDF 파일 참조
Un estudio de los monopolios, la exportación de capital y la superexplotación de Rusia a la luz de la teoría marxista
Un folleto (con 6 tablas) de Michael Pröbsting, secretario internacional de la Corriente Comunista Revolucionaria Internacional (CCRI), 10 de agosto de 2021, www.thecommunists.net
Contenido
Introducción
Otra negación del carácter imperialista de Rusia
El fracaso metodológico de nuestros críticos
Economía de Rusia: dominada por monopolios nacionales, no extranjeros
La exportación de capital y el problema de las inversiones extranjeras directas de “ida y vuelta”
“Inversión Extranjera Directa fantasma”: no es una peculiaridad rusa sino un fenómeno mundial
Las principales corporaciones multinacionales de Rusia y sus inversiones extranjeras
Superexplotación imperialista a través de la exportación de capital
Superexplotación imperialista a través de la migración
Conclusiones
Introducción
En los últimos, dos años, se ha hecho de conocimiento común entre los observadores de la situación mundial que la escalada de la rivalidad interimperialista entre las Grandes Potencias ha desembocado en una nueva Guerra Fría. De hecho, es sólo cuestión de tiempo que esta Guerra Fría se caliente, es decir, que desemboque en un enfrentamiento armado entre las potencias.
De ahí que la lucha por la supremacía global entre las Grandes Potencias (Estados Unidos, China, Europa Occidental, Rusia y Japón) se haya convertido en un eje clave sobre el que gira la situación mundial. Esto hace que un análisis concreto de las respectivas Grandes Potencias y las relaciones entre ellas sea una tarea crucial para los marxistas. Sin tal análisis, es imposible para los marxistas encontrar una orientación correcta en tales conflictos. Sólo una comprensión concreta de la naturaleza imperialista de todas las Grandes Potencias (es decir, tanto las de Occidente como las de Oriente) permite la elaboración y aplicación del enfoque marxista; en otras palabras, un enfoque que reconozca el carácter reaccionario de cualquier conflicto entre estos estados y la necesidad de la lucha revolucionaria contra todos ellos.
Desde su fundación hace diez años, la CCRI ha publicado una cantidad considerable de trabajos sobre estos temas, incluido nuestro libro Anti-Imperialismo en la Era de la Rivalidad de las Grandes Potencias. [1] Analizamos el declive histórico de EE. UU. como hegemón durante mucho tiempo entre los estados imperialistas [2], los problemas específicos y las contradicciones del imperialismo de Europa Occidental [3], el extraordinario ascenso de China como una nueva Gran Potencia y la consolidación del capitalismo ruso después de la traumática década de 1990 y su surgimiento como una nueva potencia imperialista desde entonces. [4]
Es el tema del carácter de clase de China y Rusia lo que ha provocado la mayor controversia entre los marxistas. Muchos estalinistas, bolivarianos y también algunos pseudotrotskistas aún ven a China como un estado “socialista” o “obrero deformado”. Otros reconocen la completa restauración del capitalismo en estos países, pero caracterizan a China y a Rusia como países “semicoloniales”, “dependientes” o “periféricos”, supuestamente dominados por las viejas potencias imperialistas. ¡Claramente, es mucho más fácil repetir viejas fórmulas que estudiar y comprender nuevos desarrollos!
En el momento en que elaboramos nuestros análisis de la transformación de Rusia (en 2001) [5] y de China (en 2010-2012) [6], estábamos casi solos en ese momento en reconocer el carácter imperialista de estos estados. Esto ha cambiado hasta cierto punto a lo largo de los años. La realidad golpea de frente e incluso algunos de esos marxistas, que suelen proceder en su pensamiento sin dialéctica ni creatividad, ya no pueden negar los hechos.
Sin embargo, todavía hay numerosos autoproclamados marxistas que niegan enfáticamente el carácter imperialista de China y Rusia. Esta tesis suele servir como justificación de su política socialimperialista de ponerse del lado de estas potencias en la rivalidad interimperialista.
En el texto que nos ocupa, nos centraremos en algunas cuestiones relativas al análisis del imperialismo ruso. La discusión sobre el carácter de clase de Rusia ha vuelto a ser muy actual dado el tiroteo en el Mar Negro entre un destructor naval británico y las fuerzas rusas en junio de este año. En este punto no nos ocuparemos de este incidente que hemos hecho extensamente en otros documentos. [7]
La escaramuza en el Mar Negro ha provocado un amplio interés en Rusia como Gran Potencia. Como era de esperar, este evento impulsó a numerosas fuerzas estalinistas y semiestalinistas a lanzar dos Declaraciones Conjuntas en apoyo de Rusia (y China). No repetiremos nuestra crítica de estos partidarios socialimperialistas de las dos grandes potencias orientales y referiremos a los lectores interesados a un folleto publicado recientemente que trata este tema. [8]
Otra negación del carácter imperialista de Rusia
Sin embargo, otros críticos, más reflexivos, del análisis marxista del imperialismo ruso también han utilizado el incidente en el Mar Negro para reafirmar su caso. Un ejemplo de esto es la “Corriente Bolchevique” (BT), una organización que se origina en la llamada corriente espartaquista, una notoria corriente estalinófila que apoyó la represión de la burocracia soviética contra los levantamientos obreros (por ejemplo, en Polonia 1980/1981). Es producto de una escisión hace tres años (con la IBT) y una de las principales diferencias para esta ruptura fue la caracterización de Rusia. Mientras que sus antiguos camaradas reconocieron el carácter imperialista de Rusia, los camaradas, que ahora están en la BT, se negaron a hacerlo.
Hace unas semanas, la BT publicó un artículo sobre la escaramuza en el Mar Negro, en el que reafirmaba su apoyo socialimperialista a Rusia a partir de la tesis de que esta última constituiría un “Estado no imperialista”. “Los marxistas genuinos defienden inequívocamente a Rusia contra el acoso y la agresión de la OTAN, el Reino Unido y los Estados Unidos, tal como lo hacemos con Irán, Venezuela y otros objetivos potenciales. Por supuesto, no ofrecemos ningún apoyo político a los regímenes antiobreros en esos países, mientras que al mismo tiempo declaramos inequívocamente que en caso de que la escalada de hostilidades se convierta en un conflicto candente, defendemos la derrota de los agresores imperialistas y la defensa de sus víctimas previstas”. [9]
También criticaron a quienes reconocen su carácter de clase imperialista. En este contexto polemizaron contra el análisis de la CCRI (así como contra sus antiguos camaradas del IBT y el grupo pro-sionista británico AWL). Como era de esperar, critican que la CCRI “adoptó abiertamente una posición derrotista dual sobre cualquier conflicto entre la OTAN y Rusia o China.”
Como parte de su polémica contra nuestro análisis, plantearon el siguiente argumento: “Las muchas organizaciones ostensiblemente revolucionarias que aclamaron el golpe de Estado de 2014 diseñado por EE. UU. como un levantamiento popular y se opusieron a la adhesión de Crimea a Rusia a pesar del respaldo abrumador de la población afectada, lo hicieron con el argumento de que Rusia es “imperialista”. Sin embargo, a diferencia de las potencias imperialistas reales, cuyas relaciones depredadoras con las colonias o los países semicoloniales se centran en sacarles valor, la débil clase capitalista de Rusia no ha invertido en el establecimiento de fábricas, minas o plantaciones; ni se han comprometido a construir la infraestructura de transporte —ferrocarril, puertos, canales, etc.— necesaria para explotar dichos activos. De hecho, en lugar de explotar económicamente a sus dependientes y aliados en la Comunidad de Estados Independientes (todas las antiguas repúblicas soviéticas), el Kremlin ha estado subsidiando sus economías mediante el suministro de energía a precios sustancialmente reducidos de las tasas actuales del mercado mundial. Hasta donde sabemos, ninguno de los variados impresionistas y cabezas de chorlito "marxistas" que proclaman con tanta ligereza que Rusia es "imperialista" ha hecho ningún intento serio de explicar exactamente cómo se supone que funciona esto. Los insumos/subsidios económicos ciertamente no son ningún secreto.”
Señalemos de paso, que la CCRI en ningún momento apoyó o simpatizó de ninguna manera con el levantamiento reaccionario de Maidan en Ucrania en la primavera de 2014. Todo lo contrario, lo denunciamos desde el principio. [10]
En el texto que nos ocupa, nos centraremos en defender el análisis marxista de Rusia como Gran Potencia imperialista. Los camaradas de la BT no son los primeros y probablemente tampoco los últimos que niegan el carácter de clase imperialista de Rusia y en nuestros trabajos anteriores sobre el imperialismo ruso ya hemos tratado con varios de estos críticos.
Para tal efecto, este folleto proporcionará una actualización de nuestro análisis del imperialismo ruso. Más concretamente, nos ocuparemos de la economía de Rusia, sus monopolios y su relación con otros países. Por lo tanto, no nos ocuparemos de los aspectos políticos y militares del imperialismo ruso, algo que hemos hecho extensamente en otros trabajos.
Tal actualización de nuestro análisis económico de Rusia es útil ya que la última vez que hicimos un trabajo tan completo fue hace ya siete años. Sin embargo, también hay otras razones que hacen necesario dicho estudio. Varias organizaciones autoproclamadas marxistas que niegan el carácter imperialista de Rusia basan su posición en la (supuesta) debilidad de los monopolios de Rusia en términos de exportación de capital. Relacionado con esto, niegan una relación imperialista de superexplotación entre Rusia y varios países semicoloniales de la Comunidad de Estados Independientes (CEI). [11]
Como ya hemos tratado varias veces el tema de la teoría del imperialismo en general y del imperialismo ruso en particular, no repetiremos todo nuestro análisis y referiremos a los lectores a los trabajos respectivos. Por lo tanto, el folleto que nos ocupa debe entenderse como una continuación de nuestros estudios anteriores en los que tratamos la teoría marxista del imperialismo, el surgimiento de China y Rusia como nuevas Grandes Potencias y la posterior aceleración de la rivalidad interna imperialista.
El fracaso metodológico de nuestros críticos
Aquellos que niegan el carácter imperialista de Rusia a menudo señalan su economía relativamente débil (en comparación con los EE.UU.). Sin embargo, tal enfoque es incompatible con la teoría marxista del imperialismo, es más bien una especie de caricatura económica. Como hemos señalado en varias ocasiones, es ajeno al enfoque de Lenin o Trotsky reducir el análisis de un estado imperialista al volumen de sus exportaciones de capital. Ciertamente, este es un criterio importante, pero ni mucho menos el único. Siempre ha habido estados imperialistas con diferentes características. Como corroboramos con una serie de estadísticas históricas, existieron varias potencias imperialistas en el pasado que fueron caracterizadas por los clásicos marxistas como "imperialistas" a pesar de tener solo una cantidad relativamente pequeña de exportación de capital o ninguna exportación neta de capital. Ejemplos de esto son Rusia antes de 1917, Italia, Austria-Hungría o Japón. [12]
Hemos demostrado en trabajos anteriores que Rusia antes de 1917 no era un exportador neto de capital, es decir, recibió muchas más inversiones extranjeras de los países imperialistas occidentales de lo que invirtió en el exterior. Aquí está la conclusión de otra descripción general de la historia de la inversión extranjera de Rusia en un libro publicado recientemente: “[D] invertir significativamente en el extranjero. En 1913, la entrada de IED ascendió a ₽ 553 millones, un tercio de la inversión total de capital en la industria rusa este año, y fue notablemente mayor que la OFDI (Outward Foreign Direct Investment, Ed.) en la balanza de pagos. Francia (31 por ciento del total), Inglaterra (24 por ciento), Alemania (20 por ciento), Bélgica (14 por ciento) y EE. UU. (5 por ciento) fueron las principales fuentes de IFDI. (Inversión extranjera directa entrante, Ed.) (…) Al revés, las empresas rusas comenzaron a invertir en el extranjero en las dos últimas décadas del siglo XIX en China, Mongolia y Persia. Entre 1886 y 1914, las exportaciones de capital acumuladas de Rusia ascendieron a unos 2.300 millones. En 1914, el valor actual de las acciones de la OFDI rusa alcanzó los 3.800 millones de dólares, muy por debajo de las británicas (18.300 millones de dólares), las francesas (8.700 millones de dólares) y las estadounidenses (7.100 millones de dólares), pero por encima de las de la OFDI canadiense de 3.700 millones de dólares. Antes de 1914, unos pocos bancos rusos habían establecido agencias en Europa occidental, mientras que varios bancos extranjeros tenían acciones en el capital de los bancos nacionales de Rusia. Vinculada a las compras francesas de bonos estatales rusos, la industria bancaria francesa se había extendido a Rusia: en 1914, la Société Marseillaise de Crédit Industriel et Commercial tenía una participación del 21 por ciento en el Banco de Azov en Don, Paribas 37 por cientoen el Banco de Siberia en San Petersburgo, Crédit Mobilier 57 porciento en el Banco del Tratado Privado en San PEtersburgo, y Societé Générale 65 por ciento en el Banco Ruso-asiático". [13]
Independientemente de estos hechos, Lenin y los bolcheviques nunca tuvieron ninguna duda de que Rusia antes de 1917 era una Gran Potencia imperialista. Hemos proporcionado numerosas citas que demuestran esto. [14] Obviamente, los clásicos marxistas eran plenamente conscientes de la debilidad económica de la Rusia zarista. Pero no abordaron la cuestión del imperialismo de manera mecanicista y economicista, sino que aplicaron un enfoque dialéctico. Tal Lenin escribió en 1916: “El último tercio del siglo XIX es un periodo de transición a una nueva época, a la época imperialista. Disfruta del monopolio no el capital financiero de una sola gran potencia, sino el de unas cuantas, muy pocas. (En el Japón y en Rusia, el monopolio de la fuerza militar, de un territorio inmenso o de facilidades especiales para despojar a los pueblos alógenos, a China, etc., completa y en parte sustituye el monopolio del capital financiero más moderno)”. [15]
Por lo tanto, la teoría del imperialismo de Lenin nunca se limitó a los campos económicos o incluso al campo de la exportación de capital únicamente. Por lo tanto, la CCRI siempre ha enfatizado que el carácter de clase de un estado dado no se basa únicamente en un solo criterio (como el volumen de exportación de capital) sino más bien en la totalidad de sus características económicas, políticas y militares. Ha sido ese enfoque del que derivamos nuestra definición científica de un estado imperialista. Como hemos desarrollado en varios trabajos, la CCRI considera la siguiente definición como la más adecuada: Un estado imperialista es un estado capitalista cuyos monopolios y aparatos estatales tienen una posición en el orden mundial donde, ante todo, dominan a otros estados y naciones. Como resultado obtienen ganancias excedentes y otras ventajas económicas, políticas y/o militares de tal relación basada en la superexplotación y la opresión.
Esto nos lleva al siguiente error metodológico relacionado de muchos marxistas. A menudo comparan un estado dado con los EE. UU. y concluyen a partir de esto que este o aquel país (por ejemplo, China o Rusia) no podría considerarse "imperialista" ya que es sustancialmente más débil que los EE. UU. Por lo tanto, ignoran que los EE. UU., como el hegemon desde hace mucho tiempo entre los estados imperialistas – tiene características únicas y no es un “modelo”. De hecho, un número de estados imperialistas tienen desiguales características desarrolladas. Alemania y Japón, por ejemplo, no han desplegado sus fuerzas armadas en el extranjero desde 1945 (Japón) o lo han hecho solo como componentes subordinados de las intervenciones dirigidas por EE. UU. y la OTAN (Alemania). Ninguno de los dos tiene armas nucleares, en contraste con estados económicamente más débiles como India, Pakistán o Corea del Norte. Corea del Sur se ha convertido en un estado imperialista con una fuerza económica similar a la de Francia o Gran Bretaña, pero sigue estando muy por detrás en el campo militar.
[1] Michaek Pröbsting: Anti-imperialismo en la Era de la Rivalidad de las Grandes Potencias. Los factores detrás de la acelerada rivalidad entre los EE.UU., China, Rusia, la UE y Japón. Una crítica del análisis de la izquierda y un esbozo de la perspectiva MArxista, RCIT Books, Viena 2019, https://www.thecommunists.net/home/espa%C3%B1ol/libro-anti-imperialismo-en-la-era-de-la-rivalidad-de-las-grandes-potencias/
[2] Hemos tratado el declive de los EE. UU. en muchos trabajos, ya que es una característica crucial de los cambios en el orden mundial imperialista. Nuestro último folleto que trata este tema es de Michael Pröbsting: "Una pelea bastante buena". Encuentro EE.UU.-China en Alaska: Continúa la Guerra Fría Interimperialista, 23 de marzo de 2021, https://www.thecommunists.net/home/espa%C3%B1ol/encuentro-ee-uu-china-en-alaska-continua-la-guerra-fr%C3%ADa-interimperialista/
[3] Ver, p. por Michael Pröbsting: Marxism, the European Union and Brexit. The L5I and the European Union: A Right Turn away from Marxism. The recent change in the L5I’s position towards the support for EU membership represents a shift away from its own tradition, of the Marxist method, and of the facts; August 2016, in: Revolutionary Communist No. 55, http://www.thecommunists.net/theory/eu-and-brexit/; por el mismo autor: Does the EU Represent "Bourgeois Democratic Progress"? Once again, on the EU and the Tactics of the Working Class – An Addendum to our Criticism of the L5I’s Turn to the Right and Its Support for EU Membership, 16.09.2016, https://www.thecommunists.net/theory/eu-brexit-article/; The British Left and the EU-Referendum: The Many Faces of pro-UK or pro-EU Social-Imperialism. An analysis of the left’s failure to fight for an independent, internationalist and socialist stance both against British as well as European imperialism, Revolutionary Communism Nr. 40, August 2015 http://www.thecommunists.net/theory/british-left-and-eu-referendum/; ver también (en alemán solamente): Die Frage der Vereinigung Europas im Lichte der marxistischen Theorie. Zur Frage eines supranationalen Staatsapparates des EU-Imperialismus und der marxistischen Staatstheorie. Die Diskussion zur Losung der Vereinigten Sozialistischen Staaten von Europa bei Lenin und Trotzki und ihre Anwendung unter den heutigen Bedingungen des Klassenkampfes, in: Unter der Fahne der Revolution Nr. 2/3 (2008), http://www.thecommunists.net/theory/marxismus-und-eu/
[4] La CCRI ha publicado numerosos documentos sobre el capitalismo en Rusia y su ascenso a potencia imperialista. Ver en esto, p. el libro antes mencionado de Michael Pröbsting: Anti-imperialismo en la era de la rivalidad de las grandes potencias. Ver también varios folletos del mismo autor: Neither Capitalist nor Great Powers? A Reply to the PO/CRFI and their Revisionist Whitewashing of Chinese and Russian imperialism, 28 November 2018, https://www.thecommunists.net/theory/russia-and-china-neither-capitalist-nor-great-powers-reply-to-po-crfi/; The Catastrophic Failure of the Theory of “Catastrophism”. On the Marxist Theory of Capitalist Breakdown and its Misinterpretation by the Partido Obrero (Argentina) and its “Coordinating Committee for the Refoundation of the Fourth International”, 27 May 2018, https://www.thecommunists.net/theory/the-catastrophic-failure-of-the-theory-of-catastrophism/; Lenin’s Theory of Imperialism and the Rise of Russia as a Great Power. On the Understanding and Misunderstanding of Today’s Inter-Imperialist Rivalry in the Light of Lenin’s Theory of Imperialism. Another Reply to Our Critics Who Deny Russia’s Imperialist Character, August 2014, http://www.thecommunists.net/theory/imperialism-theory-and-russia/; Russia as a Great Imperialist Power. The formation of Russian Monopoly Capital and its Empire – A Reply to our Critics, 18 March 2014, in: Revolutionary Communism No. 21, http://www.thecommunists.net/theory/imperialist-russia/. Consulte otros documentos de la CCRI sobre este tema en una subpágina especial en el sitio web de la CCRI: https://www.thecommunists.net/theory/china-russia-as-imperialist-powers/
[5] Nuestro primer análisis de la transformación de Rusia en una potencia imperialista (“Political and Economic Problems of Capitalist Restoration in Russia”) fue escrito en el año 2001 y ha sido reeditado como apéndice en el folleto antes mencionado Russia as a Great Imperialist Power (2014).
[6] Nuestra tesis de China como una potencia imperialista emergente fue establecida por primera vez por el camarada Peter Main en nuestra organización predecesora ("Liga por la Quinta Internacional") en el año 2010. Fue adoptada en nuestro congreso en el mismo año. Sin embargo, la L5I –que expulsó al grupo fundador del RCIT en abril de 2011– no logró elaborar un análisis exhaustivo para probar esta tesis. Esto se hizo en 2012 en un panfleto de Michael Pröbsting: China‘s transformation into an imperialist power. A study of the economic, political and military aspects of China as a Great Power (2012), en: Revolutionary Communism No. 4, http://www.thecommunists.net/publications/revcom-number-4. Desde entonces, hemos actualizado y ampliado nuestro análisis en varios trabajos. Véase, por ejemplo. del mismo autor nuestro libro mencionado anteriormente “Anti-imperialismo en la Era de la Rivalidad de las Grandes Potencias”. Otros trabajos relevantes para este número del mismo autor son un ensayo publicado en la segunda edición de The Palgrave Encyclopedia of Imperialism and Anti-Imperialism (editado por Immanuel Ness y Zak Cope), Palgrave Macmillan, Cham, 2020, https://link.springer.com/referenceworkentry/10.1007%2F978-3-319-91206-6_179-1; ¿Cómo es posible que algunos marxistas sigan dudando de que China se ha vuelto capitalista? (Una crítica del PTS/FT). Un análisis del carácter capitalista de las empresas estatales de China y sus consecuencias políticas, 8 de septiembre de 2020, https://www.thecommunists.net/home/espa%C3%B1ol/pts-ft-y-imperialismo-chino-2/; Incapaces de ver el bosque por ver los árboles. El empirismo ecléctico y la falla del PTS/FT en reconocer el carácter imperialista de China, 13 de agosto de 2020, https://www.thecommunists.net/home/espa%C3%B1ol/pts-ft-y-imperialismo-chino/; Vea muchos más documentos de la CCRI en una subpágina especial en el sitio web de la CCRI: https://www.thecommunists.net/theory/china-russia-as-imperialist-powers/
[7] Para el análisis del RCIT de la escaramuza en el Mar Negro, consulte los siguientes documentos: Rusia lanza disparos de advertencia contra un buque de guerra del Reino Unido en el Mar Negro. ¡Abajo el conato de guerra fría! Ningún apoyo para ninguna Gran Potencia imperialista, ¡ni Reino Unido, ni Estados Unidos ni Rusia!, 24 de junio de 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/russia-fires-warning-shots-against-uk-warship-in-black-sea/#anker_3; Michael Pröbsting: “Next Time We Will Bomb the Target”. Shooting incident in Black Sea between UK and Russia shows that capitalism in decay is stumbling towards war, 24 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/russia-uk-next-time-we-will-bomb-the-target/; Laurence Humphries: Skirmish in Black Sea: Imperialist Patriotism in the UK, 27 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/imperialist-patriotism-in-uk-on-skirmish-in-black-sea/; Michael Pröbsting: Examples of Pro-Russian Social-Imperialism. British Stalinism and the misnamed “World Socialist Web Site” on the shooting incident in the Black Sea between UK and Russia, 28 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/examples-of-pro-russian-social-imperialism/
[8] Michael Pröbsting: Siervos de dos amos. El estalinismo y la nueva guerra fría entre las grandes potencias imperialistas de Oriente y Occidente, 10 de julio de 2021, https://www.thecommunists.net/theory/servants-of-two-masters-stalinism-and-new-cold-war/#anker_9
[9] BT: UK/NATO: stay out of Russia’s territorial waters! Neutrality equals ‘conscious or unconscious’ support for imperialists, 10.7.2021, https://bolsheviktendency.org/2021/07/10/uk-nato-stay-out-of-russias-territorial-waters/
[10] Ver en este varias declaraciones RCIT como: Ukraine: Neither Brussels nor Moscow! For an independent Workers’ Republic! 18.12.2013, in: Revolutionary Communism No. 18, http://www.thecommunists.net/worldwide/europe/ukraine-neither-brussels-nor-moscow/; Right-Wing Forces Take Power in the Ukraine: Mobilize the Working Class against the New Government! 25.2.2014, en: Revolutionary Communism No. 19, http://www.thecommunists.net/worldwide/europe/right-wing-coup-in-ukraine/; Ukraine: Rivalry between Imperialist Powers escalates after Right-Wing Coup: Stop the Imperialist Saber-Rattling! 2.3.2014, in: Revolutionary Communism No. 21, http://www.thecommunists.net/worldwide/europe/ukraine-war-threats/; en particular, llamamos la atención sobre el folleto de Michael Pröbsting: The Uprising in East Ukraine and Russian Imperialism. An Analysis of Recent Developments in the Ukrainian Civil War and their Consequences for Revolutionary Tactics, 22. October 2014, https://www.thecommunists.net/theory/ukraine-and-russian-imperialism/. Ver también la contribución del camarada Petr Sedov: On the Donbass Uprising in Spring 2014. A necessary correction of our assessment of the early phase of the “anti-fascist” Uprising in the Eastern Ukraine, July 2019, https://www.thecommunists.net/theory/reconsidering-the-donbass-uprising-in-spring-2014/
[11] La Comunidad de Estados Independientes es una institución que incluye a la mayoría de los antiguos estados miembros de la URSS. Está dominado por la Rusia imperialista, mientras que todos los demás países tienen un carácter capitalista semicolonial.
[12] Ver sobre esto, por ej. en nuestro libro antes mencionado "Anti-imperialiso en la Era de la Rivalidad de las Grandes Potencias", p. 93 a 101. Hemos tratado este tema en el planfleto antes mencionado "Lenin’s Theory of Imperialism and the Rise of Russia as a Great Power”.
[13] Wladimir Andreff: Maturing Strategies of Russian Multinational Companies: A Historical Perspective, en: Kari Liuhto, Sergei Sutyrin and Jean-Marc F. Blanchard (Eds.): The Russian Economy and Foreign Direct Investment, Routledge, New York 2017, pp. 26-27
[14] Ver, p. ej., la selección de citas presentadas en el libro antes mencionado "Anti-imperialisno en la Era de la Rivalidad de las Grandes Potencias", p. 129 y 130
[15] V. I. Lenin: El imperialismo y la escisión del socialismo (1916), https://www.marxists.org/espanol/lenin/obras/1910s/10-1916.htm
Economía de Rusia: dominada por monopolios nacionales, no extranjeros
A diferencia de Alemania o Japón, Rusia es una superpotencia en el campo militar pero no en el económico. Es la segunda potencia militar más grande, solo detrás de EE. UU. Tiene un inventario total de ojivas nucleares de 6255 (EE. UU.: tiene 5550) y su participación en las exportaciones mundiales de armas es del 20 % (solo detrás de EE. UU., que tiene un 37 %). [1]
Sin embargo, en términos de monopolios y exportación de capital, Rusia no tiene una posición fuerte similar. En la última edición de la lista Forbes Global 2000, Alemania tiene 6 corporaciones entre las 100 principales, Francia 4, Gran Bretaña 3 y Rusia 2. [2] Otras listas clasifican a Rusia aún peor.
Sin embargo, como hemos demostrado en nuestro estudio de 2014 y otros trabajos, el carácter imperialista de Rusia puede derivarse no solo de sus características militares sino también económicas. Hemos enfatizado que el punto de partida del análisis marxista del imperialismo es la dominación de los monopolios. Así escribió Lenin en El Imperialismo y la Escisión del Socialismo, su ensayo teórico más completo sobre el imperialismo: “El imperialismo es una fase histórica especial del capitalismo. Su carácter específico tiene tres peculiaridades: el imperialismo es 1) capitalismo monopolista; 2) capitalismo parasitario o en descomposición; 3) capitalismo agonizante. La sustitución de la libre competencia por el monopolio es el rasgo económico fundamental, la esencia del imperialismo”. [3]
Varios marxistas autoproclamados caracterizan a Rusia como "dependiente" o "periférico" y sugieren, o afirman explícitamente (como el WSWS/ICFI [4] de David North, la tradición PO/Altamira/CRCI [5] o toda la tradición espartaquista) – que Rusia está dominada o depende de monopolios extranjeros (corporaciones, bancos, etc.). De hecho, esto no es cierto. La economía de Rusia está dominada ante todo por el capital monopolista ruso. Un libro académico publicado recientemente sobre la economía de Rusia llega a la conclusión de que “la proporción de inversión en empresas rusas, extranjeras y conjuntas se mantuvo igual durante los últimos cinco años: 86,3 %, 7,3 % y 6,4 %, respectivamente.” [6] (Ver Tabla 1)
Tabla 1. Participación de la inversión en Rusia por parte de empresas rusas, extranjeras y empresas conjuntas, 2015 [7]
Origen de la inversión Participación de la inversión en Rusia
Empresas rusas 86,3%
Empresas Extranjeras 7,3%
Empresas conjuntas 6,4%
Este es también el caso en el sector bancario. De hecho, como se describe en otro libro publicado recientemente, la participación del capital extranjero en el sector bancario de Rusia ha disminuido en la última década. “En octubre de 2018, 150 bancos extranjeros operaban en Rusia, incluidos 63 bancos controlados por extranjeros con una participación extranjera del 100 %; 17 bancos controlados por extranjeros con acciones extranjeras del 51-99%; y 70 bancos extranjeros con participación de capital inferior al 50%. El número de bancos extranjeros ha disminuido constantemente desde 2014 hasta 2018, lo que sugiere que los inversores extranjeros pueden estar reconsiderando sus planes de inversión en Rusia. Los bancos controlados por extranjeros con acciones extranjeras del 51% al 99% y los bancos extranjeros con una participación de capital inferior al 50% disminuyeron un 63% y un 54%, respectivamente. La participación de los bancos extranjeros en el capital social total del sector bancario ruso disminuyó del 23 % en 2014 al 13,44 % en octubre de 2018. Cabe señalar que alrededor del 11 % de los bancos extranjeros están controlados significativamente por residentes rusos. [8] (Ver también Tabla 2)
Tabla 2. Participación de bancos extranjeros en el sector bancario ruso, 2014 y 2018 [9]
2014 2018
Participación de Bancos Extranjeros 23% 13,44%
Además, Rusia no tiene deudas significativas con instituciones imperialistas extranjeras (a diferencia de muchos países semicoloniales). Su deuda pública era solo el 18% del PIB a fines de 2020. “De la deuda externa total de Rusia de $ 470 mil millones, solo $ 66 mil millones eran deuda pública, de los cuales $21 mil millones estaban en monedas extranjeras y $ 43,8 mil millones en bonos denominados en rublos. según el Banco Central de Rusia. De la deuda externa restante, $72.500 millones estaban en manos de bancos (presumiblemente casi exclusivamente bancos estatales) y $318.500 millones en otras corporaciones”. Tiene superávits de cuenta corriente constantes y sus reservas internacionales de divisas ascienden a 596.000 millones de dólares a fines de 2020 (lo que lo convierte en el estado con la quinta reserva de divisas más grande del mundo). [10]
Vale la pena señalar que el capitalismo de Rusia difiere del “modelo” occidental en la medida en que el estado ocupa una posición crucial. Un número considerable de sus monopolios representan una mezcla de acciones estatales y privadas; por lo tanto, el capitalismo de Estado es una característica esencial de la economía de Rusia (por cierto, lo mismo es cierto en un grado aún mayor para China). Según un estudio reciente del FMI, la participación del estado ruso en la economía (calculada como PIB) en 2016 estaba en un rango de 30-35%. El informe continúa: “Corregir el tamaño del sector informal en valor agregado y empleo eleva significativamente la participación del estado ruso, a casi el 40 por ciento de la actividad del sector formal y menos del 50 por ciento del empleo del sector formal.” [11]
Un grupo de economistas rusos resume el carácter peculiar del capitalismo ruso dominado por unos pocos oligarcas estrechamente vinculados al Estado de la siguiente manera: “En el sector privado ruso dominan las grandes empresas: 400 empresas líderes (con ventas anuales no inferiores a 384 millones de dólares en 2014, incluidas las corporaciones controladas por el estado) producen el 41 % del PIB ruso. Es importante señalar que una gran empresa privada rusa típica no está controlada por numerosas partes interesadas, sino por un número muy limitado de individuos (es decir, oligarcas), muchos de los cuales ocupan puestos de directores ejecutivos en sus propias empresas. Por ejemplo, alrededor del 22% de las acciones de la mayor empresa privada rusa LUKOIL son propiedad de su presidente V. Alekperov, y el 9,7% del vicepresidente L. Fedun. La mayoría de los oligarcas rusos han adquirido sus activos debido a la política de privatización acelerada de la década de 1990 afiliada a la burocracia federal y regional. (…) Por lo tanto, los oligarcas son políticamente correctos con esta burocracia, pero para asegurar sus activos transmiten los títulos de sus activos a paraísos fiscales combinándolos con éxito con la evasión fiscal. Por ejemplo, todas las empresas metalúrgicas rusas líderes en su totalidad (100% de Metalloinvest) o parcialmente (86% de MMK y NLMK, 51% de Severstal, partes sustanciales de Evraz y RUSAL) pertenecen formalmente a empresas extraterritoriales establecidas por sus propietarios rusos. Este capitalismo empresarial oligárquico coexiste con el capitalismo de Estado. Por ejemplo, de las 19 principales compañías petroleras rusas, 13 son privadas (LUKOIL es la más grande) y 6 están controladas por el estado (Rosneft es la más grande). todas las empresas metalúrgicas rusas líderes en su totalidad (100% de Metalloinvest) o parcialmente (86% de MMK y NLMK, 51% de Severstal, partes sustanciales de Evraz y RUSAL) pertenecen formalmente a empresas extraterritoriales establecidas por sus propietarios rusos. Este capitalismo empresarial oligárquico coexiste con el capitalismo de Estado. Por ejemplo, de las 19 principales compañías petroleras rusas, 13 son privadas (LUKOIL es la más grande) y 6 están controladas por el estado (Rosneft es la más grande). todas las empresas metalúrgicas rusas líderes en su totalidad (100% de Metalloinvest) o parcialmente (86% de MMK y NLMK, 51% de Severstal, partes sustanciales de Evraz y RUSAL) pertenecen formalmente a empresas extraterritoriales establecidas por sus propietarios rusos. Este capitalismo empresarial oligárquico coexiste con el capitalismo de Estado. Por ejemplo, de las 19 principales compañías petroleras rusas, 13 son privadas (LUKOIL es la más grande) y 6 están controladas por el estado (Rosneft es la más grande)”. [12]
Vemos una imagen similar en el sector financiero que está dominado por bancos estatales con estrechas relaciones con los oligarcas rusos. Según otro estudio, “los bancos estatales ahora dominan, distribuyendo más del 65 por ciento de los préstamos minoristas y el 71 por ciento de los préstamos corporativos en 2016”. [13]
Esta cifra indica el papel crucial del capitalismo de Estado en Rusia. De hecho, el papel del estado se ha incrementado sustancialmente desde que Rusia se convirtió en una potencia imperialista y, en particular, desde la aceleración de la rivalidad entre las grandes potencias. Según un estudio de economistas rusos, “en 2015, la participación (contribución) de las empresas estatales en el PIB fue de cerca del 29 % al 30 % y la contribución total del sector público fue de cerca del 70 % (en comparación con el 35 % en 2005)”. [14]
En este punto no entraremos en detalles sobre las razones del lugar destacado del capitalismo de Estado en Rusia. Baste decir que este desarrollo está básicamente relacionado con la naturaleza débil de la clase capitalista nacional que surgió como una nueva clase después del colapso de la URSS como un estado obrero degenerado en 1991. Añádase a esto el papel tradicionalmente fuerte del estado en toda Rusia. historia. En cualquier caso, un papel tan crucial del nuevo estado capitalista fue una condición previa importante para evitar que el capital extranjero lograra una posición dominante en la economía rusa durante el caótico y destructivo proceso de restauración capitalista en la década de 1990. [15]
La exportación de capital y el problema de las inversiones extranjeras directas de “ida y vuelta”
El volumen de inversión extranjera directa (IED) de Rusia no es insignificante, aunque, como veremos más adelante, existen varios problemas con las estadísticas oficiales. Pero comencemos la lista de los 15 principales países que reciben IED de Rusia, y de donde se origina la IED en Rusia. En la Tabla 3 vemos el stock de capital acumulado con la lista de los 15 primeros países de cada categoría tanto para los años 2013 como para 2018.
Tabla 3. Los 15 principales países anfitriones del stock de OFDI de Rusia y las 15 principales fuentes del stock de IFDI de Rusia, en 2013 y 2018 (Millones de dólares) [16]
Acciones de OFDI de Rusia Acciones de IFDI en Rusia
2013 2018 2013 2018
Chipre 152,702 Chipre 172,461 Chipre 183,276 Chipre 126,366
BVI 74,412 Países Bajos 40,415 Países Bajos 48,948 Países Bajos 40,309
Países Bajos 45,012 Austria 26,710 Bahamas 31,964 Bahamas 39,031
Austria 25,500 Suiza 17,760 Bermudas 29,565 Bermudas 29,830
EE.UU. 20,943 BVI 11,277 Reino Unido 21,759 Luxemburgo 19,561
Suiza 12,096 Bahamas 8,806 BVI 18,925 Francia 17,291
Alemania 9,607 Turquía 8,229 Alemania 18,898 Alemania 16,410
Reino Unido 7,901 Alemania 8,125 EE.UU. 17,979 Reino Unido 14,933
Bahamas 6,416 EE.UU. 7,332 Suecia 16,176 Suiza 11,029
Ucrania 5,968 España 6,441 Francia 14,075 BVI 10,356
Turquía 5,277 Reino Unido 6,378 Luxemburgo 12,780 Jersey 9,945
España 4,772 Bielorrusia 3,960 Austria 11,816 Irlanda 5,824
Jersey 4,128 Singapur 3,471 Suiza 6,040 Austria 5,604
Bielorrusia 4,089 Kazajstán 3,302 Irlanda 5,210 Italia 4,626
Francia 3,629 Ucrania 3,104 Jersey 5,013 Suecia 4,531
Leyenda: BVI es Islas Vírgenes Británicas; UK es Reino Unido; EE. UU. es Estados Unidos
Como el lector reconocerá, esta lista incluye una serie de destinos que son bien conocidos como paraísos fiscales extraterritoriales: Chipre, las Islas Vírgenes Británicas (BVI), Bahamas, Bermudas, Jersey, etc. Asimismo, los Países Bajos también son un paraíso fiscal altamente apreciado por los oligarcas. Ya hemos señalado este problema en nuestro estudio de 2014. Como dijimos en este lugar, esto no significa necesariamente que la IED rusa a tales destinos sea simplemente una fuga de capitales. Como muestra el Cuadro, también existe un gran volumen de IED procedente de los mismos paraísos fiscales. Los economistas llaman a esto ida y vuelta. Los capitalistas rusos “invierten” en destinos extraterritoriales extranjeros y, a su vez, invierten desde estos destinos en Rusia. Por lo tanto, el viaje de ida y vuelta lleva a que la IED rusa se sobrestime en ambas direcciones. Una de las principales razones por las que las multinacionales rusas "invierten" en estos destinos extraterritoriales es la estrategia para minimizar los impuestos. [17]
Además, los monopolios rusos también utilizan ese destino extraterritorial para inversiones extranjeras en terceros países. Un economista ruso explica: “Una empresa puede considerar invertir en China desde otras jurisdicciones comúnmente utilizadas por las empresas rusas para acumular ganancias, como los Países Bajos o Chipre. Es importante destacar que la estructura de inversión no debe incluir a ciudadanos rusos como directores para evitar caer en el "cheque de inversión ruso", aunque los bancos aún tienen la discreción de solicitar la divulgación de toda la estructura de propiedad, incluidos los accionistas beneficiarios finales”. [18]
Otro informe de economistas rusos indica que, si bien la IED rusa oficial en Kazajstán es relativamente pequeña, en realidad podría ser mucho mayor dada la gran IED que se origina en los Países Bajos (que es un destino favorito de los monopolios rusos, como se mencionó anteriormente). “Para Kazajstán, la situación es opuesta: la IED originada en Rusia suma solo el 2,5 por ciento del total de las entradas. Sin embargo, la participación de los Países Bajos es más del 40 por ciento. Muchas empresas rusas están registradas en los Países Bajos, u organizar allí a sus filiales para realizar negocios en el extranjero. Debido a esto, revelar el origen inicial de la IED holandesa en Kazajstán podría aumentar varias veces la participación de la IED rusa.” [19] Naturalmente, dicha IED no se cuenta en las estadísticas como OFDI rusa.
Como resultado, una proporción considerable de la "inversión extranjera" en Rusia es, de hecho, inversión rusa ("volver a casa" en condiciones fiscales favorables). Además, las corporaciones rusas también realizan inversiones extranjeras en otros países desde dichos centros extraterritoriales. Obviamente, tales complicaciones hacen difícil una estimación concreta de la inversión extranjera rusa real y la inversión extranjera en Rusia. Un profesor universitario finlandés, que ha estudiado este problema en detalle, llega a la siguiente conclusión. “Según el Banco Central de Rusia (CBR), a finales de 2014, dos tercios de las existencias de OFDI rusa han aterrizado en la UE, incluido Chipre. Sin embargo, la distribución geográfica del stock de OFDI rusa no debe tomarse demasiado al pie de la letra, ya que una gran parte de la OFDI rusa no se queda en el primer país extranjero en el que se ha invertido. Es imposible decir con precisión cuánto capital ruso ha se quedó en el extranjero, y cuánto ha regresado a Rusia. Sin embargo, un análisis de seis posibles países de ida y vuelta de capital, a saber, las Bahamas, las Bermudas, las Islas Vírgenes Británicas (BVI), las Islas Caimán, Chipre y Jersey arroja algo de luz sobre este misterio. La participación de los seis estados insulares antes mencionados, en el stock de OFDI de Rusia, era del 40 por ciento a fines de 2014. En consecuencia, la participación de estos países en el stock de inversión extranjera directa (IFDI) entrante de Rusia fue prácticamente la misma. Debido a tal “islandización”, la verdadera cantidad de IED rusa en el extranjero a fines de 2014 probablemente estuvo más cerca de los 250 000 millones de dólares en lugar de los 432 000 millones de dólares, cifra informada por la UNCTAD. Esta “deslocalización” de la IED rusa también lleva al autor a concluir que uno probablemente podría reducir el stock oficial de IFDI de Rusia en un 40-50 por ciento, para descubrir el verdadero tamaño del stock de IFDI de Rusia. [20]
Sin embargo, el régimen de Putin intenta reducir la cantidad de capital de ida y vuelta para aumentar los ingresos fiscales del estado. “En enero de 2015 entró en vigor una nueva ley anti-offshore rusa, con el objetivo de evitar la fuga de efectivo de Rusia a los centros offshore, el uso de esquemas de evasión de impuestos transfronterizos y, por lo tanto, reducir la inversión de ida y vuelta.” [21] Si bien todavía existe el viaje de ida y vuelta, parece haberse reducido. El Banco Mundial informa: “La ley anti-offshore rusa adoptada a fines de 2014 está reduciendo la escala y el alcance de la IED de ida y vuelta: desde 2013 hasta abril de 2019, el stock de IED de Chipre en Rusia disminuyó en un 25 por ciento”. [22] Actualmente, el régimen de Putin intenta reducir también el volumen de capital ruso que se traslada a los Países Bajos. “El papel de los Países Bajos como un paraíso fiscal conveniente puede cambiar en 2021, ya que el Kremlin, en su búsqueda de más ingresos fiscales, está tratando de traer más empresas rusas al país y amenaza con poner fin al acuerdo de tratado de doble imposición que alentó a tantos rusos. empresas para incorporarse allí. Chipre ya ha sucumbido a un aumento en el arancel, pero Chipre depende mucho más de los negocios rusos que de los Países Bajos, donde las conversaciones están en curso, por lo que el resultado de esta negociación aún es incierto”. [23]
[1] Las estadísticas más actualizadas se pueden consultar en el capítulo "Una visión de la fuerza militar de las Grandes Potencias" en nuestro folleto antes menciado "Siervos de Dos Amos".
[2] Andrea Murphy, Eliza Haverstock, Antoine Gara, Chris Helman and Nathan Vardi: How The World's Biggest Public Companies Endured The Pandemic, Forbes, 13 Made mayo de 2021, https://www.forbes.com/lists/global2000/#360e8b5a5ac0
[3] V. I. Lenin: El imperialismo y la escisión del socialismo (1916)
[4] Ver sobre esto en el artículo mencionado anteriormente por Michael Pröbsting: Russia and China: Neither Capitalist nor Great Powers? A Reply to the PO/CRFI and their Revisionist Whitewashing of Chinese and Russian imperialism, 28 de noviembre de 2018, https://www.thecommunists.net/theory/russia-and-china-neither-capitalist-nor-great-powers-reply-to-po-crfi/; The Catastrophic Failure of the Theory of “Catastrophism”. On the Marxist Theory of Capitalist Breakdown and its Misinterpretation by the Partido Obrero (Argentina) and its “Coordinating Committee for the Refoundation of the Fourth International”, 27 de mayo de 2018, https://www.thecommunists.net/theory/the-catastrophic-failure-of-the-theory-of-catastrophism/
[5] Veronika Chernova, Sergey U. Chernikov, Alexander Zobov, and Ekaterina Degtereva: TNCs in Russia: Challenges and Opportunities, in: Bruno S. Sergi (Ed.): Exploring the Future of Russia’s Economy and Markets: Towards Sustainable Economic Development, Emerald Publishing Limited, Bingley 2019, p. 188
[6] Veronika Chernova, Sergey U. Chernikov, Alexander Zobov, and Ekaterina Degtereva: TNCs in Russia: Challenges and Opportunities, en: Bruno S. Sergi (Ed.): Exploring the Future of Russia’s Economy and Markets: Towards Sustainable Economic Development, Emerald Publishing Limited, Bingley 2019, p. 188
[7] Ibid, p. 188
[8] Victor Gorshkov: Fundamentals and Recent Trends in Russian Banking, in: Steven Rosefielde (Ed.): Putin’s Russia: Economy, Defence and Foreign policy, World Scientific Publishing, Singapore 2021, p. 81
[9] Ibid, p. 81
[10] Anders Åslund y Maria Snegovaya: The impact of Western sanctions on Russia and how they can be made even more effective, The Atlantic Council, May 2021, p. 10 and 18; see also Anders Åslund: The Russian economy in health, oil, and economic crisis, Mayo 27, 2020, https://www.atlanticcouncil.org/commentary/long-take/the-russian-economy-in-health-oil-and-economic-crisis/
[11] Gabriel Di Bella, Oksana Dynnikova, Slavi Slavov: The Russian State's Size and its Footprint: Have they Increased? IMF Working Paper WP/19/53, 2 de marzo de 2019, p. 13; see also Congressional Research Service: Russia: Domestic Politics and Economy, 9 de septiembre de 2020, pp. 29-30; Alexander Abramov, Alexander Radygin, Maria Chernova: State-owned enterprises in the Russian market: Ownership structure and their role in the economy, en: Russian Journal of Economics 3 (2017), pp. 1–23
[12] Alexander Bulatov, Alexey Kuznetsov, Yuri Kvashnin, Alice Maltseva and Ninel Seniuk: Russian MNCS: Empirical and Theoretical Aspects; in: Rob van Tulder, Alain Verbeke, Jorge Carneiro, Maria Alejandra Gonzalez-Perez: The Challenge of BRIC Multinationals, Progress in International Business Research Volume, Emerald Group Publishing Limited, 2017, pp. 398-399
[13] David Szakonyi: Monopolies Rising. Consolidation in the Russian Economy, PONARS Eurasia Policy Memo No. 491, November 2017, p. 4
[14] Alexander Abramov, Alexander Radygin, Maria Chernova: State-owned enterprises in the Russian market: Ownership structure and their role in the economy, in: Russian Journal of Economics 3 (2017), p. 2; ver también p. 14
[15] Esto también ha sido señalado por los economistas burgueses. “Muchos de estos obstáculos sistémicos en el entorno empresarial ruso se relacionan con el cambio en la propiedad corporativa durante la transición a una economía basada en el mercado. Las empresas estatales (SOEs) fueron privatizadas a través de esquemas que resultaron en una fuerte concentración interna de la riqueza y que hicieron que la IED fuera insignificante. El alto grado de integración vertical de las antiguas empresas estatales proporcionó pocas oportunidades para las empresas extranjeras”. (M. Domínguez-Jiménez y N. Poitiers: FDI another day: Russian reliance on European Investment, Policy Contribution 03/2020, Bruegel, p. 2) Y otro autor informa: “Además de ocupar puestos clave con sus conexiones, Putin también actuó aumentar el control del estado sobre el sector petrolero a través de la renacionalización. Como se describe en la sección sobre propiedad, entre 2003 y 2016, Yukos, Sibneft, TNK-BP y Bashneft fueron renacionalizados de manera efectiva al ser vendidos a la compañía petrolera estatal Rosneft, o en el caso de Sibneft, a la compañía gasista estatal Gazprom. En 2016, de la docena original de empresas integradas verticalmente, las únicas dos que no estaban bajo control estatal eran LUKoil y Surgut, y la proporción de producción de petróleo de empresas estatales aumentó desde un mínimo postsoviético del 15 % en 2004 al 57 % en 2016. 2016, y estaba previsto que aumentara aún más con los ambiciosos planes de Rosneft para expandir la producción. De esta manera, Rusia, en el período posterior al año 2000, al revertir gran parte de la privatización de la industria petrolera de la década de 1990, se restableció junto a sus contrapartes en la mayoría de los otros países productores de petróleo importantes del mundo donde el estado controla la mayoría de una producción de petróleo de la nación”.
(Nat Moser: Oil and the Economy of Russia. From the Late-Tsarist to the Post-Soviet Period, Routledge, New York 2018, p. 108)
[16] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, en: Ágnes Szunomár, eds, Emerging-market Multinational Enterprises in East Central Europe, Palgrave Macmillan, Cham 2020, p. 159
[17] Ibid, pp. 184-185
[18] Maria Kotova: Russia’s 2021 Trade And Investment Turn To Asia, Dezan Shira & Associates St.Petersburg, March 8, 2021, https://www.russia-briefing.com/news/russia-s-2021-trade-and-investment-turn-to-asia.html/
[19] Elena Efimova and Vladimir Sherov-Ignatev: Russian Foreign Direct Investments in the Eurasian Economic Union in: Kari Liuhto, Sergei Sutyrin and Jean-Marc F. Blanchard (Eds.): The Russian Economy and Foreign Direct Investment, Routledge, New York 2017, pp. 160-161
[20] Kari Liuhto: Does Ownership Matter in an OFDI Decision of a Russian Firm? The Case of Russia’s Ten Largest Investors Abroad, in: Kari Liuhto, Sergei Sutyrin and Jean-Marc F. Blanchard (Eds.): The Russian Economy and Foreign Direct Investment, Routledge, New York 2017, pp. 248-249
[21] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, p. 155
[22] World Bank: Russia Economic Report #42. Russia's economy loses momentum amidst COVID-19 resurgence; awaits relief from vaccine, December 2019, p. 27
[23] Maria Kotova: Russia’s 2021 Trade And Investment Turn To Asia
“Inversión extranjera dierecta fantasma”: No es una peculiaridad rusa sino un fenómeno global
La gran cantidad de inversión extranjera de ida y vuelta de Rusia se ha citado a menudo como un ejemplo de la debilidad del capital de Rusia y como prueba de su carácter no imperialista. En nuestros estudios de 2014 sobre Rusia, argumentamos en contra de esta opinión de que Rusia no es el único país donde el capital acude en masa a los centros financieros extraterritoriales y que ese fenómeno también existe en otros países imperialistas. Desde que expusimos este punto de vista hace varios años, se han publicado algunos muy interesantes que analizan este tema con mucho detalle. Esta nueva investigación confirma fuertemente nuestra evaluación. Un estudio estima: “Según el Informe especial de The Economist sobreFinanzas extraterritoriales El mundo tiene entre 50 y 60 paraísos fiscales, que sirven como domicilio para más de 2 millones de empresas papeleras, junto con miles de bancos, fondos y aseguradoras. El Informe estima que más del 30% de la inversión extranjera directa mundial se reserva a través de paraísos fiscales”. [1]
Otro estudio publicado más recientemente estima que la proporción de dichas “IED fantasma” incluso ha aumentado desde entonces hasta el 40 % de toda la IED mundial. “En 2017, los autores estiman que las IED por valor de 15 billones de dólares de los 40 billones de dólares no están relacionadas con la actividad real y pueden etiquetarse como 'IED fantasma'. La proporción ha ido creciendo desde poco más del 30 % en 2009 hasta casi el 40 % en 2017.” [2]
Algunos lectores podrían suponer que tales “IED fantasma” son una característica exclusiva de las economías débiles del llamado “Tercer Mundo”. De hecho, esto simplemente no es cierto. Primero, sería absurdo imaginar que los países pobres tuvieran tanto capital. No, son ante todo los estados imperialistas donde tiene su sede la mayor parte del capital. Además, una investigación detallada ha demostrado que los estados imperialistas occidentales en la OCDE son una fuente importante de "IED fantasma". “Los resultados arrojan nueva luz sobre los determinantes de la IED en el extranjero. Para empezar, mostramos que es omnipresente y afecta tanto a los países ricos como a los países en desarrollo. Sorprendentemente, dada su naturaleza intangible, la IED extraterritorial parece tan sensible a la distancia física como la IED real. Si bien la historia colonial parece tener poca relación directa con la IED real, los vínculos de la IED en el extranjero son particularmente fuertes entre las potencias coloniales y sus colonias actuales y anteriores. Con respecto a los acuerdos económicos, demostramos que la OCDE, mientras lidera una agenda contra la evasión fiscal, ha suprimido más activamente la IED extraterritorial fuera de sus miembros que dentro de ellos. En el ámbito de la tributación, tanto la IED real como la extraterritorial se encaminan a lo largo de vías de retención de impuestos cero, confirmando que las empresas se organizan para maximizar la eficiencia fiscal de los movimientos internos de capital. En este sentido, encontramos evidencia de una 'compra de tratados' generalizada de terceros países. Finalmente, contrariamente a las expectativas, no encontramos relación entre la IED extraterritorial y el estado de derecho o la historia comunista”. [3]
Si bien se ha hablado mucho sobre el cierre de tales paraísos fiscales, las reformas implementadas por los estados de la OCDE solo reorganizaron el sistema, pero no lo abolieron (al menos hasta ahora). “Políticamente, el hallazgo más importante es la aparente confirmación de las quejas generalizadas de que las iniciativas contra los paraísos fiscales lideradas por la OCDE han tenido impactos poderosos, pero en última instancia perversos, en las finanzas extraterritoriales. En lugar de reducir el nivel general de evasión/elusión fiscal extraterritorial, esto parece haber producido una reorganización jerárquica de las finanzas extraterritoriales dentro de la cual los Centros Financieros Extraterritoriales (OFC) de la OCDE 'renegados internos' han sido los principales beneficiarios, y los OFC más débiles y marginales han sido los principales perdedores. Por el contrario, las iniciativas de la UE parecen haber tenido pocos o ningún efecto a finales de 2010.” [4]
En resumen, la inversión extranjera de ida y vuelta o "IED fantasma" no es de ninguna manera una peculiaridad rusa, sino un fenómeno global. Tiene lugar tanto en los países imperialistas occidentales como en los orientales. No hay justificación para utilizar el monto de la “IED fantasma” de Rusia como argumento de su supuesto carácter “no imperialista”.
Las principales corporaciones multinacionales de Rusia y sus inversiones extranjeras
Como demuestra la cita anterior, nuestros críticos asumen que las relaciones económicas exteriores de Rusia con los países semicoloniales no se centran en el beneficio y la explotación, sino en subsidiar estas economías. “De hecho, en lugar de explotar económicamente a sus dependientes y aliados en la Comunidad de Estados Independientes (todas las antiguas repúblicas soviéticas), el Kremlin ha estado subsidiando sus economías mediante el suministro de energía a precios considerablemente reducidos de las tasas actuales del mercado mundial.”
Una vez más, esta es una caricatura de los hechos reales. De hecho, la inversión extranjera de Rusia se basa, al igual que las inversiones extranjeras de otros países, en los intereses de lucro de los monopolios privados y estatales. Hagamos un breve repaso a las principales multinacionales rusas. En la Tabla 4 proporcionamos una lista publicada por UNCTAD que muestra los 15 monopolios no financieros rusos más grandes clasificados por sus activos en el extranjero.
Tabla 4. Las empresas multinacionales no financieras rusas más grandes, por activos extranjeros, 2017 [5]
Posición Empresa Industria Activos extranjeros Participación Propiedad estatal
(Miles de millones de activos
de dólares) extranjeros (%)
en activos
totales (%)
1 Lukoil Petróleo y gas 24.3 27 -
2 Gazprom Petróleo y gas 19.5 6 50.2
3 Rosneft Petróleo y gas 17.6 8 69.5
4 Sovkomflot Transporte 5.7 78 100.0
5 Severgroup Conglomerado 5.4 .. -
6 En+ Conglomerado 5.0 23 -
7 Atomenergoprom Energía nuclear 4.7 9 100.0
8 Evraz Acero 3.7 36 –
9 Ferrocarriles de Rusia Transporte 3.5 5 100.0
10 TMK Acero 2.0 36 –
11 Eurochem Química 1,7 17 –
12 Sistema Conglomerado 1.5 8 -
13 NLMK Acero 1.5 14 –
14 Zarubezhneft Petróleo y gas 1.2 38 100.0
15 Polimetal Metales no ferrosos 1.0 32 –
Total o promedio 105.1 12 ..
Hay varios hechos dignos de mención que se derivan de esta tabla. En primer lugar, estos 15 monopolios líderes juegan un papel muy dominante en las salidas de IED de Rusia. Sus activos extranjeros combinados de $105.1 mil millones representan una gran proporción del stock de capital extranjero total de Rusia, incluso si la cantidad total no es de $250 mil millones sino de $432 mil millones. La UNCTAD calcula que “a fines de 2017, las 15 empresas multinacionales más grandes (excluyendo los grandes bancos estatales como Bank VTB y Sberbank) representaron el 28 por ciento de las salidas de IED del país”. [6]
En segundo lugar, vemos que las corporaciones estatales juegan un papel destacado, pero los monopolios privados dominan la lista (9 de 15). Un economista asume razonablemente que la “IED fantasma” es realizada por monopolios privados y no estatales. Sin embargo, incluso si se tiene esto en cuenta, las multinacionales privadas seguirán representando alrededor de las tres cuartas partes de las salidas de IED de Rusia. “Sin embargo, si se supone que las corporaciones privadas están detrás de la mayoría de los viajes de ida y vuelta de capital, que representan aproximadamente el 40 por ciento del stock de OFDI de Rusia, esto puede llevar a una situación en la que hasta una cuarta parte de los activos extranjeros "reales" de Rusia podrían estar en manos de empresas estatales rusas. Sin embargo, esto significaría que las tres cuartas partes del stock de SIED de Rusia seguirían estando en manos privadas y, por lo tanto, el autor argumenta que la SIED rusa sigue estando dominada por corporaciones privadas con relaciones versátiles con las políticas gubernamentales”. [7]
En tercer lugar, vemos que el sector del petróleo y el gas y la industria metalúrgica desempeñan un papel destacado en las inversiones de Rusia en el extranjero. Sin embargo, como señala un economista, los monopolios de Rusia desempeñan un papel en una amplia gama de sectores empresariales. “El sector del petróleo y el gas y la industria metalúrgica dominan la OFDI rusa. Las tres corporaciones rusas más grandes en el negocio de los hidrocarburos fuera de las fronteras rusas son Lukoil, Gazprom y Rosneft. En el negocio del metal, los líderes mundiales de Rusia son probablemente Evraz, Severstal, Mechel y Rusal. Sin embargo, la expansión comercial de Rusia en el extranjero no se limita a los sectores basados en recursos naturales: las empresas que operan en la manufactura y los servicios también se han expandido fuera de las fronteras rusas. Por ejemplo, construcción de maquinaria (GAZ y OMZ), generación de electricidad (INTER RAO UES y Atomenergoprom), química (Eurochem y Agron), alimentos (Wimm-Bill-Dann), telecomunicaciones (Sistema, Vimpelcom y MTS), tecnología de la información (LANIT, IBS y Kaspersky Lab), transporte (Sovcomflot, Globaltrans, Russian Railways), banca (Sberbank, Gazprombank and Alfa-bank), y medios (CTC MEdia e Interfax) entre varios otros sectores que se pueden mencionar". [8]
Otro estudio más reciente sobre las multinacionales rusas presenta el siguiente cuadro. “De las 15 principales multinacionales rusas no financieras clasificadas por activos extranjeros en 2017, cuatro estaban en metalurgia, cuatro en petróleo y gas, dos en transporte y una en productos químicos y una en energía nuclear. Tres multinacionales rusas líderes son conglomerados. En cambio, la distribución industrial es mucho más diversa en el segundo escalón de las multinacionales rusas. En Europa, Asia y África, la distribución sectorial de la SIED rusa está bastante diversificada, mientras que en América del Norte, la IED rusa ha provenido principalmente de multinacionales metalúrgicas. Según la base de datos de proyectos de IED de IMEMO, en Eurasia fuera de la CEI, a finales de 2016, la mayor parte de la OFDI rusa estaba dirigida a petróleo y gas (34,3 %), comunicaciones y TI (19,7 %) y finanzas (12,9 %). . Los metales ferrosos han sido testigos de la disminución más notable de su participación en el stock de OFDI de Rusia. Según Eurostat, el sector servicios representó el 80,7 % del stock de IED rusa en la UE a finales de 2016. El sector de suministro de electricidad, gas, vapor y aire acondicionado (4,0 %) y las actividades inmobiliarias privadas (3,3 % ciento) también son dignos de mención. Entre los sectores de servicios destacan las actividades financieras y de seguros (47,9 por ciento), aunque también desempeñan un papel destacado las actividades profesionales, científicas y técnicas (22,4 por ciento). Sin embargo, en nuestra opinión, esto da una imagen distorsionada debido a las SPE y las transacciones a través de terceros países. También destacan el sector de suministro de electricidad, gas, vapor y aire acondicionado (4,0%) y las actividades inmobiliarias privadas (3,3%). Entre los sectores de servicios destacan las actividades financieras y de seguros (47,9 por ciento), aunque también desempeñan un papel destacado las actividades profesionales, científicas y técnicas (22,4 por ciento). Sin embargo, en nuestra opinión, esto da una imagen distorsionada debido a las SPE y las transacciones a través de terceros países. También destacan el sector de suministro de electricidad, gas, vapor y aire acondicionado (4,0%) y las actividades inmobiliarias privadas (3,3%). Entre los sectores de servicios destacan las actividades financieras y de seguros (47,9 por ciento), aunque también desempeñan un papel destacado las actividades profesionales, científicas y técnicas (22,4 por ciento). Sin embargo, en nuestra opinión, esto da una imagen distorsionada debido a las SPE y las transacciones a través de terceros países”. [9]
Como muestra la cita anterior, nuestros críticos afirman que los monopolios rusos que operan en países semicoloniales no se abstendrían de realizar inversiones. Un informe de la UNCTAD del año pasado informa sobre la disminución de las ganancias de las multinacionales rusas (así como de muchas otras). [10] Al mismo tiempo, el informe también proporciona cifras que reflejan la acumulación sustancial de capital de estos monopolios financiados por sus ganancias masivas. “Tras el inicio de la crisis de la COVID-19, las ganancias proyectadas de las 36 multinacionales rusas más grandes se revisaron a la baja un 41 %, de forma similar a las revisiones de otras multinacionales de mercados emergentes. Este desarrollo limita la capacidad de las multinacionales rusas para reinvertir sus ganancias, que representaron casi dos tercios de sus salidas de IED en 2019 y más de un tercio en los tres años anteriores”. [11]
En resumen, vemos que las multinacionales rusas que invierten en el extranjero sufren los mismos problemas que otros monopolios capitalistas. Obtienen ganancias sustanciales, sufren pérdidas durante la recesión y reinvierten una gran proporción de sus ganancias. No, no hay nada extraño en los monopolios rusos. No son una fuerza benévola que subvenciona a los países pobres como sugieren nuestros confundidos críticos. Parecen monopolios imperialistas, huelen a monopolios imperialistas… ¡son monopolios imperialistas!
[1] Daniel Haberly and Dariusz Wójcik: Tax havens and the production of offshore FDI: an empirical analysis, en: Journal of Economic Geography 15 (2015), p. 75
[2] Kasper Brandt: Illicit financial flows and the Global South. A review of methods and evidence, WIDER Working Paper 2020/169, December 2020, p. 10
[3] Daniel Haberly and Dariusz Wójcik: Tax havens and the production of offshore FDI: an empirical analysis, p. 78
[4] Ibid, p. 94
[5] UNCTAD: World Investment Report 2019. Special Economic Zones, p. 59
[6] Ibid, p. 58
[7] Kari Liuhto: Does Ownership Matter in an OFDI Decision of a Russian Firm? p. 260. Otro economista llega a la siguiente conclusión: “Al contrario del caso chino, la expansión hacia el exterior de Rusia está impulsada principalmente por empresas privadas. El apoyo estatal a las multinacionales rusas es bastante débil debido a la falta de instrumentos políticos desarrollados.” (Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, p. 166)
[8] Kari T. Liuhto and Saara S. Majuri: Outward Foreign Direct Investment from Russia: A Literature Review, in: Journal of East-West Business, 20, 2014, p. 201
[9] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, pp. 163-164
[10] “Las 5000 empresas multinacionales más importantes del mundo, que representan la mayor parte de la IED mundial, han visto las ganancias esperadas para el año revisadas a la baja en un 40 por ciento en promedio, y algunas industrias se han hundido en pérdidas”. (UNCTAD: World Investment Report 2020. International Production Beyond The Pandemic, p. x)
[11] UNCTAD: World Investment Report 2020. International Production Beyond The Pandemic, p. 58
Superexplotación imperialista a través de la exportación de capital
Como otros monopolios imperialistas, el capital ruso está invirtiendo tanto en los estados imperialistas como en los países semicoloniales. Por las razones mencionadas anteriormente ("ida y vuelta"), existen algunas dificultades para obtener una imagen precisa de los destinos de las exportaciones de capital de Rusia.
IMEMO (Instituto de Economía Mundial y Relaciones Internacionales), uno de los think tanks más prestigiosos de Rusia, ha tratado de identificar los principales destinos de las exportaciones de capital ruso. Llegó a la siguiente conclusión sobre la inversión extranjera en países fuera de la CEI semicolonial en Eurasia. “Usando una metodología diferente, la base de datos de proyectos de IED de IMEMO, que incorpora proyectos para los cuales las existencias de IED superan los 3 millones de USD, quizás brinde una imagen mucho más precisa que los datos oficiales. Así, a finales de 2016, los principales destinos en Eurasia fuera de la CEI eran Italia, Alemania, Gran Bretaña, Turquía, Suiza, Irak y Bulgaria. Esta base de datos muestra el stock menor de IED rusa en Chipre. Del mismo modo, la presencia real de IED rusa es mucho menor en Luxemburgo, España, Irlanda, Letonia y los Países Bajos que la registrada oficialmente”. [1] Entre los países de Europa del Este, Bulgaria, Serbia, Rumania, Chequia y Polonia también recibieron una cantidad sustancial de inversiones extranjeras rusas. [2]
Los monopolios rusos también juegan un papel importante en los países euroasiáticos, aunque más en unos que en otros. Dos economistas rusos brindan la siguiente evaluación. “En 2014, la OFDI rusa en la UEEA fue cercana a los $15 400 millones, lo que equivale al 4,0 % de la OFDI rusa total. Ambas cifras casi se duplicaron en dos años (2012-14) tras la creación de la Unión Aduanera entre Rusia, Bielorrusia y Kazajstán. Esta modesta participación podría ser el doble, después de restar el volumen de negocios de la IED de las cifras totales (alrededor de la mitad de las acciones de la OFDI rusa de $ 388 mil millones se encuentran en Chipre y las Islas Vírgenes Británicas). El papel de las inversiones rusas varía según el país. Para Bielorrusia, Rusia es el país de origen del 57 por ciento del stock de entrada de IED, mientras que Chipre y territorios similares son responsables de menos del 15 por ciento de ese stock. Para Armenia, la IED rusa también es significativa (35 por ciento del total de entradas). Para Kazajstán, la situación es opuesta: la IED originada en Rusia suma solo el 2,5 por ciento del total de las entradas. Sin embargo, la participación de los Países Bajos es más del 40 por ciento. Muchas empresas rusas están registradas en los Países Bajos u organizan allí a sus filiales para realizar negocios en el extranjero. Debido a esto, revelar el origen inicial de la IED holandesa en Kazajstán podría aumentar varias veces la participación de la IED rusa. Las inversiones rusas en Kirguistán son menores, tanto en términos absolutos como relativos. Se prometieron inversiones sustanciales para Kirguistán, con el fin de hacer más atractiva su adhesión a la UEEA, pero los problemas económicos rusos de 2015-16 han puesto en duda su implementación”. [3]
Los mismos autores concluyen: “La OFDI rusa en la UEEA parece modesta en comparación con la OFDI rusa en general. Los cálculos precisos son difíciles debido a los viajes de ida y vuelta de capital. Los flujos reales son mucho más altos que los informados oficialmente por CBR o UNCTAD, ya que las grandes empresas rusas con frecuencia organizan sus adquisiciones a través de países extraterritoriales. Los datos de la empresa reflejan más adecuadamente la presencia real y la influencia de las empresas rusas en los países de la UEEA”. [4]
AV Kuznetsov, un renombrado economista ruso, calcula que la inversión extranjera rusa se subestima sustancialmente en los países de Eurasia, mientras que se exagera en América Latina y el Caribe. “En 2014-2016, el CBR había ampliado significativamente la detalización de los datos publicados sobre la IED rusa. Sin embargo, al analizar su geografía, queda sin resolver el principal problema, a saber, la cuenta de inversión en países del tercer mundo a través de sociedades offshore y jurisdicciones similares. Las distorsiones en las estadísticas oficiales, incluidos los datos espejo de los bancos centrales de los países que reciben IED rusa, son comunes a todos los países receptores. Sin embargo, en los países post-socialistas con su clima de inversión disfuncional y el deseo de muchas empresas de no publicitar sus activos que se obtuvieron en dudosas transacciones de privatización, las empresas rusas utilizan bases de transbordo con especial frecuencia, lo que resulta en una subestimación del papel de las transnacionales rusas. corporaciones transnacionales (TNC) en los países vecinos. En particular, como se muestra en el seguimiento de las inversiones mutuas en los países de la CEI, que ha estado en curso en IMEMO desde finales de 2011, el volumen del stock de IED rusa se subestima al menos 2,5 a 3 veces en Ucrania, en 3 a 4 veces en Kazajstán y alrededor del 50% en Bielorrusia. En cambio, enEn América Latina y el Caribe, donde se encuentra una parte considerable de los offshore populares entre los inversores rusos, se exagera la presencia de las transnacionales rusas. Según nuestras estimaciones del tamaño de los activos rusos en el extranjero en su ubicación real, la IED rusa en las Américas fuera de los Estados Unidos y Canadá asciende a unos 3 mil millones de dólares. Esto es entre 15 y 30 veces menos que la cifra publicada oficialmente por los datos del Banco Central”. [5]
También existen cifras para países individuales en la región de Eurasia, aunque hay que tener en cuenta la cuestión antes mencionada del origen distorsionado de la inversión extranjera. Según un informe, Rusia es el quinto mayor inversor extranjero en Tayikistán con una participación del 7% (China es el mayor inversor extranjero). [6]
En Kazajstán, los monopolios rusos son oficialmente el cuarto mayor inversor. Sin embargo, como se mencionó anteriormente, su participación real es ciertamente sustancialmente mayor dado el hecho de que los Países Bajos, un destino importante de la inversión rusa en el extranjero, es sospechosamente, con mucho, el mayor inversor extranjero (29,1% en 2017). [7]
Las multinacionales rusas tienen una posición dominante absoluta en Uzbekistán. El 55,6% de toda la inversión extranjera se originó en Rusia, siendo China el segundo mayor inversor (15%). “Rusia es un importante inversor extranjero en Uzbekistán. Los proyectos de inversión con inversiones de Rusia incluyen la producción de petróleo y gas (9.016,3 mil millones de soms), información y comunicaciones (467,4 mil millones de soms), producción de productos minerales no metálicos (10,5 mil millones de soms), industria metalúrgica (10,4 mil millones de soms) y muchos otros”. [8]
Habiendo enumerado las inversiones de Rusia en algunos países de Eurasia, también es importante reconocer sus limitaciones. Son, en particular, los monopolios chinos los que están tomando cada vez más la delantera, algo que no sorprende dada la superioridad económica de la nueva Gran Potencia. Sin embargo, Moscú intenta encontrar un modus vivendi con Pekín. [9] “Rusia y China también llegaron a un entendimiento sobre Asia Central. Como describen los analistas de sus relaciones, “Moscú y Pekín encontraron formas de dividir sus influencias, con China dominando el ámbito energético y Rusia el ámbito de la seguridad”. El poder de Rusia en Asia Central se basó principalmente, aunque no exclusivamente, en capacidades militares. (…) Si bien Rusia tiene la ambición de preservar la influencia económica en la región, es cada vez más incapaz de competir con Beijing y ha aprendido a aceptar el liderazgo de China a cambio del reconocimiento por parte de Beijing del dominio militar y político de Rusia en la antigua región soviética. Mientras tanto, la atención militar china se dirige menos a Asia Central que a las regiones de Asia Oriental y Asia Pacífico. En la región de Asia Central, Beijing no desplegó tropas y no expresó ningún deseo de arrendar instalaciones militares. Por lo tanto, desde un punto de vista militar, Rusia sigue siendo la potencia regionalmente dominante”. [10]
UNCTAD informa que los monopolios rusos también están tratando de construir una presencia en África. “Se espera que las empresas multinacionales rusas continúen buscando oportunidades de inversión en el continente africano, alentadas por una iniciativa pública adoptada en la primera Cumbre y Foro Económico Rusia-África en 2019. El volumen anual de IED rusa en África suele ser pequeño. Sin embargo, ha habido excepciones. En 2019, por ejemplo, el Congo recibió flujos de IED de Rusia por valor de 779 millones de dólares cuando Lukoil, el mayor inversor del país en el extranjero, compró el 25 % de la empresa de gas Marine XII, actualmente en etapa de exploración. Otras empresas rusas que participan en África incluyen la empresa estatal Alrosa (que invierte en Angola, Botswana y Zimbabue), Renova, registrada en las Bahamas, pero de propiedad rusa (minería en Gabón, Mozambique y Sudáfrica), el operador nuclear estatal Rosatom (que invierte en Egipto y Nigeria) y Rosneft, de propiedad estatal (invirtiendo en Egipto).
La Cumbre Rusia-África de 2019 también brindó la oportunidad de firmar acuerdos para nuevos proyectos, los más importantes para la IED fueron los siguientes:
* La empresa estatal de seguridad de TI Avtomatika (parte de Rostec Corporation) firmó un contrato con el operador móvil angoleño Movicel para proteger la infraestructura de TI de la empresa.
* El productor ruso de grasas especializadas EFKO Group y United Oil (Egipto) firmaron un acuerdo de intención para crear una empresa conjunta para una planta de producción valorada en unos 300 millones de dólares.
* Rosatom y el Gobierno de Ruanda firmaron un acuerdo para construir un centro de ciencia y tecnología nuclear en Kigali.
* Uralchem, registrada en Chipre, pero de propiedad rusa, y el angoleño Grupo Opaia Holding (que opera en construcción civil, energía solar, sistemas de agua potable, turismo, agricultura, finanzas y otras industrias) firmaron un memorando para construir una planta de urea en Angola por $1 mil millones.
* El banco estatal VEB firmó un acuerdo para construir una refinería de petróleo en Marruecos por 2.200 millones de dólares”. [11]
En resumen, es evidente que los monopolios rusos tienen importantes inversiones extranjeras tanto en países imperialistas como semicoloniales. Estas inversiones no son actos de benevolencia, como sugieren nuestros críticos. No, son inversiones lucrativas de los monopolios imperialistas.
Superexplotación imperialista a través de la migración
Finalmente, cuando hablamos de la superexplotación de Rusia de los países semicoloniales en Eurasia, es crucial señalar también el papel de la migración. [12] Como hemos elaborado con mucho detalle en otros trabajos, la migración es una de las cuatro formas principales de superexplotación imperialista de los países coloniales y semicoloniales, ya que proporciona una transferencia de valor sustancial del país oprimido al país opresor. (Las otras formas son la exportación de capital como inversión productiva, la exportación de capital como capital monetario (préstamos, reservas de divisas, especulación, etc.) y la transferencia de valor a través del intercambio desigual). [13]
Como señalamos en nuestro estudio de 2014, el imperialismo ruso se beneficia enormemente de la superexplotación de los migrantes. Nos referimos a estadísticas oficiales que calculan que aproximadamente 11,6 millones de inmigrantes legales residen dentro de Rusia. En junio de 2019, había oficialmente 10,13 millones de ciudadanos extranjeros en Rusia [14], aunque este número disminuyó temporalmente durante el apogeo de la política de confinamiento provocada por la contrarrevolución de la COVID-19 en 2020. [15] La gran mayoría de estos inmigrantes legales (8,59 millones o el 85%) provienen de los países semicoloniales de la CEI en Asia Central y Europa del Este. (Ver Tabla 5)
Tabla 5. Ciudadanos extranjeros de países de la CEI que viven en la Federación Rusa, 2019 [16]
País Número
Azerbaiyán 650.495
Armenia 491.767
Bielorrusia 655.846
Kazajistán 496.096
Kirguistán 716.118
Moldavia 326.178
Tayikistán 1.303.302
Uzbekistán 2.188.835
Ucrania 1.763.930
CEI, total 8.592.567
Con una población oficial de 146,7 millones (2019), los inmigrantes legales constituyen el 6,9% de la población de Rusia. A esta cifra hay que sumar un número desconocido de inmigrantes que viven ilegalmente en Rusia. Existen varias estimaciones sobre el número total de inmigrantes ilegales, que van desde 1,5 a 15 millones. Naturalmente, no estamos en condiciones de saber el número exacto, pero varios académicos se fijan en la cifra de 3-5 millones de inmigrantes ilegales. [17] Si esta cifra es precisa, se puede asumir que alrededor de 13-15 millones de inmigrantes legales e ilegales viven actualmente en Rusia (alrededor del 9-10% de la población total).
Además de estos inmigrantes legales e ilegales, se debe agregar un número desconocido de inmigrantes de las colonias internas de Rusia. Como antiguo imperio, una minoría considerable de la población de Rusia (alrededor del 19%) no son rusos. Como señalamos en nuestro estudio de 2014, estas minorías son pueblos nacionalmente oprimidos que en su mayoría viven en peores condiciones económicas y sociales que la población mayoritaria. Como resultado, muchas de estas minorías oprimidas abandonan su lugar de origen y se mudan a ciudades más grandes, en áreas dominadas por la población mayoritaria rusa, con la esperanza de encontrar allí un trabajo.
Por ejemplo, unos 100.000 chechenos emigraron a la región de Moscú durante la década de 1990. Más tarde, el número se redujo a unos 25.000. Sin embargo, muchos chechenos que viven allí no están registrados o poseen un registro de residencia temporal. Asimismo, varias decenas de miles de chechenos viven en San Petersburgo. [18] Si se tiene en cuenta que los chechenos son un pueblo numéricamente pequeño con solo alrededor de 1,2 millones viviendo en Chechenia, se puede ver que la proporción de inmigrantes que se originan en las colonias internas de Rusia es sustancial. Por supuesto, somos conscientes de que la proporción de chechenos que viven en la diáspora es ciertamente particularmente alta dada la terrible opresión que han sufrido por parte del ejército ruso en dos guerras (en 1994-1996 y 1999-2009) y durante las cuales hasta 200.000 chechenos fueron asesinados y muchos más fueron obligados a refugiarse. [19]
Naturalmente, la proporción de inmigrantes entre la fuerza laboral es significativamente mayor que la de la población total, ya que la mayoría de los inmigrantes vienen a Rusia para trabajar y ganar dinero. Por otro lado, está la jubilación de la población nativa rusa. En la Tabla 6 podemos ver que los inmigrantes (la cifra cubre solo a los inmigrantes legales) constituyen una proporción considerable de los sectores clave de la economía de Rusia.
Tabla 6. Tasas de empleo de inmigrantes en la Federación Rusa en 2016 (%) [20]
Sector económico Porcentaje de migrantes empleados en el sector,
% del total de ocupados
Industria manufacturera 14,4%
Construcción 7,2%
Sector servicios (comercio al por menor,
hogar/otros, mantenimiento de aparatos, etc.) 15,9%
Agricultura 6,5%
Se puede suponer con justicia que el número de inmigrantes en Rusia aumentará en los próximos años. Esto se debe, por un lado, a que la crisis capitalista mundial golpea con especial dureza a los países más pobres. Como resultado, el proceso de migración de dichos países a los estados imperialistas seguirá aumentando.
Por otro lado, Rusia enfrenta un problema demográfico a largo plazo ya que su población nativa se está reduciendo. (Por cierto: Europa occidental, Japón y la mayoría de la población blanca de los EE. UU. tienen el mismo problema). El régimen de Putin intenta contrarrestar atrayendo a más inmigrantes y permitiéndoles la doble ciudadanía rusa. En abril de 2020, Putin firmó una ley que permite la doble ciudadanía rusa a los extranjeros con la esperanza de atraer hasta 10 millones de inmigrantes, en su mayoría de países con una población considerable de habla rusa. [21]
Al igual que en otros países imperialistas, los inmigrantes en Rusia son súper explotados como mano de obra barata. Un equipo de tres profesores universitarios rusos calcula que “por regla general, el salario de los inmigrantes es aproximadamente el 70% del salario de los rusos.” [22] Estiman la contribución de los inmigrantes a la producción de Rusia. “Con base en el hecho de que en 2016 el PIB ascendió a 86.044 mil millones de rublos, se recibieron 5.592,8 mil millones de rublos adicionales debido al uso de mano de obra extranjera, lo que representa el 6,5% del PIB total de Rusia. [23] También citan a otros expertos que estiman la contribución de los inmigrantes en un 7,56% del PIB de Rusia. Sin embargo, hay que tener en cuenta que estos tres economistas hacen este cálculo basándose en la suposición de que la proporción de inmigrantes legales e ilegales en la fuerza laboral de Rusia es solo del 6,5%, lo que ciertamente es una subestimación dado el hecho de que la proporción de inmigrantes legales (es decir, sin ilegal) entre la población total de Rusia es del 6,9%. además, hay que tener en cuenta que la proporción de migrantes entre la fuerza laboral siempre es más alta que la proporción entre la población total. Por lo tanto, podemos suponer que la contribución real de los inmigrantes a la economía de Rusia no es insignificantemente superior al 6,5%.
En resumen, al igual que otros países imperialistas, la Rusia imperialista alberga a millones de inmigrantes que son explotados como mano de obra barata para aumentar la plusvalía de la burguesía.
Conclusiones
Concluimos nuestra encuesta confirmando el análisis de la CCRI de Rusia como una potencia imperialista que hemos establecido hace varios años. El carácter imperialista de Rusia es evidente no solo por sus características políticas y militares, sino también por su economía. No está dominado por corporaciones extranjeras, ni sufre de dependencia financiera de instituciones imperialistas extranjeras. Es una economía relativamente fuerte dominada por monopolios internos, con un bajo nivel de deuda externa y grandes reservas de divisas. Los capitalistas monopolistas de Rusia – los llamados “oligarcas” – están estrechamente vinculados con el aparato estatal que juega un fuerte papel regulador.
La exportación de capital de Rusia está dominada por estos monopolios. Aquí también, las corporaciones de propiedad estatal juegan un papel importante, aunque la mayoría de estas corporaciones son de propiedad privada. Las inversiones extranjeras de Rusia están dirigidas tanto a países imperialistas como semicoloniales. Naturalmente, Rusia juega un papel más importante en los países semicoloniales que formaban parte de la URSS. Hoy en día, varios de estos estados son miembros de la “Unión Económica Euroasiática”, una versión oriental de la Unión Europea dominada por Rusia.
Contrariamente a la suposición de nuestros críticos, los monopolios de Rusia están exportando capital para obtener ganancias y no por razones benévolas. Las relaciones económicas con los países semicoloniales de Europa del Este y Asia Central están orientadas a la creación de plusvalía y no a subsidiar a estos países para fines políticos abstractos.
Todo esto no niega la naturaleza específica de Rusia, que es mucho más fuerte como potencia militar que económica. Pero, como hemos demostrado, muchos estados imperialistas se desarrollan de manera desigual donde la fuerza económica, política y militar puede diferir sustancialmente. Sin embargo, los marxistas nunca aplicaron una definición economicista del imperialismo, ignorando los aspectos políticos y militares, sino que procedieron a comprender los estados imperialistas en la totalidad de sus características económicas, políticas y militares.
Habiendo establecido el carácter imperialista de Rusia, la CCRI repite que sería políticamente criminal que los socialistas se pusieran del lado de tal estado en un conflicto con rivales de Gran Potencia. Apoyar a Rusia en cualquier conflicto con los estados de Europa occidental, Estados Unidos o Japón es primordial para el socialimperialismo, es decir, servir a una o varias potencias imperialistas enmascaradas con frases socialistas. Por el contrario, la CCRI defiende la estrategia del derrotismo revolucionario elaborada por Lenin. Nos oponemos a las Grandes Potencias del Oeste, así como del Este. [24]
Al mismo tiempo, apoyamos las luchas de liberación nacional de los pueblos oprimidos contra cualquiera de estas potencias imperialistas. Por lo tanto, hemos apoyado la lucha de resistencia del pueblo afgano contra la ocupación estadounidense/OTAN desde 2001 [25] Asimismo, nos hemos puesto del lado de la resistencia del pueblo iraquí contra la agresión imperialista occidental [26] y del pueblo africano en Malí contra el imperialismo francés [27]. Y por las mismas razones apoyamos la lucha del pueblo sirio contra el imperialismo ruso y sus aliados [28] y nos defendemos con los uigures contra la opresión del estado chino. [29]
Para nosotros en la CCRI es un axioma irrevocable que solo se puede luchar por un futuro socialista, ¡si esto incluye la lucha antiimperialista intransigente contra todas las Grandes Potencias (Estados Unidos, China, Europa Occidental, Rusia y Japón) así como la incondicional apoyo a las luchas de liberación de todos los pueblos oprimidos!
Trotsky dijo una vez: “La gran importancia práctica de una correcta orientación teórica se manifiesta con más evidencia en las épocas de agudos conflictos sociales, de rápidos virajes políticos o de cambios abruptos en la situación. En esas épocas, las concepciones y generalizaciones políticas son rápidamente superadas y exigen su remplazo total -que es relativamente fácil- o su concreción, precisión o rectificación parcial -lo que es más difícil-. Precisamente en esos períodos surgen necesariamente toda clase de combinaciones y situaciones transicionales, intermedias, que superan los patrones habituales y exigen una atención teórica continua y redoblada. En una palabra, sí en la época pacífica y "orgánica" (antes de la guerra) todavía se podía vivir a expensas de unas cuantas abstracciones preconcebidas, en nuestra época cada nuevo acontecimiento forzosamente plantea la ley más importante de la dialéctica: la verdad es siempre concreta.” [30]
En efecto, es en periodos históricos como el actual, donde se ponen a prueba las concepciones teóricas. Un análisis erróneo, la incapacidad de aplicar el método marxista a la realidad concreta, puede llevarnos al campo del socialimperialismo, ¡independientemente de las “mejores intenciones marxistas”! Por lo tanto, no discutimos con nuestros críticos por tal o cual formulación teórica. ¡Lo que está en juego es simplemente la cuestión de si uno se une al lado correcto o incorrecto de la barricada en la lucha de clases! A favor o en contra de todas las grandes potencias imperialistas: ¡esta es la cuestión en juego! Nuestros críticos desafortunadamente saltan al campo del imperialismo ruso y chino. ¡No tenemos ninguna razón para seguirlos!
Obreros y oprimidos: ¡Luchen contra todas las grandes potencias del este y del oeste!
[1] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, p. 161
[2] Ibid, pp. 184-185
[3] Elena Efimova and Vladimir Sherov-Ignatev: Russian Foreign Direct Investments in the Eurasian Economic Union, pp. 160-161
[4] Ibid, p. 167
[5] A. V. Kuznetsov: Prospects of Diversifying Russian Direct Investment Abroad, in: Studies on Russian Economic Development, 2017, Vol. 28, No. 1, p. 79
[6] Samruk Kazyna: Overview of investment attractiveness of Central Asian countries, January 2018, p. 28
[7] Ibid, p. 19
[8] Ibid, p. 19 y 22
[9] Ver también en Andrei Kazantsev, Svetlana Medvedeva and Ivan Safranchuk: Between Russia and China: Central Asia in Greater Eurasia, in: Journal of Eurasian Studies, 2021, Vol. 12(1), pp. 57–71; ver también Ariel Cohen and James Grant: Foreign Investment in Central Asia: Actors and Drivers, International Tax and Investment Center, December 2020
[10] Andrei P. Tsygankov: Russia’s “Turn to the East”, 2012–2018, in: Steven Rosefielde (Ed.): Putin’s Russia : Economy, Defence and Foreign policy, World Scientific Publishing, Singapore 2021, p. 8 en: Steven Rosefielde (Ed.): Putin’s Russia : Economy, Defence and Foreign policy, World Scientific Publishing, Singapore 2021, p. 477
[11] UNCTAD: World Investment Report 2020. International Production Beyond The Pandemic, p. 60
[12] Para el análisis de la migración de la CCRI véase, p. Michael Pröbsting: Patriotic “Anti-Capitalism” for Fools. Yet Again on the CWG/LCC’s Support for “Workers’” Immigration Control and Protectionism in the US, 30.5.2017, https://www.thecommunists.net/theory/cwg-lcc-us-protectionism/; Michael Pröbsting and Andrew Walton: The Slogan of “Workers’” Immigration Control: A Concession to Social-Chauvinism, 27.3.2017, https://www.thecommunists.net/theory/workers-immigrationcontrol/; Michael Pröbsting and Andrew Walton: A Social-Chauvinist Defence of the Indefensible. Another Reply to the CWG/LCC’s Support for “Workers’” Immigration Control, 14.5.2017, https://www.thecommunists.net/theory/cwg-immigration-control/; RCIT: Marxism, Migration and Revolutionary Integration, https://www.thecommunists.net/oppressed/revolutionary-integration/; Michael Pröbsting: The Great Robbery of the South, chapter 8.iv) and 14ii), https://www.thecommunists.net/theory/great-robbery-of-the-south/; Michael Pröbsting: The British Left and the EU-Referendum: The Many Faces of pro-UK or pro-EU Social-Imperialism, August 2015, Chapter II.2, https://www.thecommunists.net/theory/british-left-and-eu-referendum/part-5-1/, RCIT-Program, chapter V: https://www.thecommunists.net/rcit-manifesto/fight-against-oppression-of-migrants/, RCIT-Manifesto chapter IV: https://www.thecommunists.net/rcit-program-2016/chapter-iv/; and various actual statements and articles here: https://www.thecommunists.net/worldwide/europe/articles-on-refugees/. See also Michael Pröbsting: Migration and Super-exploitation: Marxist Theory and the Role of Migration in the present Period of Capitalist Decay, in: Critique: Journal of Socialist Theory (Volume 43, Issue 3-4, 2015), pp. 329-346, http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/03017605.2015.1099846. We have also published a detailed study on migration and the Marxist program in German language. See Michael Pröbsting: Marxismus, Migration und revolutionäre Integration (2010); in: Der Weg des Revolutionären Kommunismus, Nr. 7, pp. 38-41, http://www.thecommunists.net/publications/werk-7
[13] Para nuestro análisis teórico de las diferentes formas de superexplotación imperialista, véase, p. capítulo VI de nuestro ya mencionado libro The Great Robbery of the South.
[14] Wikipedia: Immigration to Russia, https://en.wikipedia.org/wiki/Immigration_to_Russia
[15] The Moscow Times: Russia Lost 5M Migrants During Pandemic, Dec. 16, 2020, https://www.themoscowtimes.com/2020/12/16/russia-lost-5m-migrants-during-pandemic-a72373
[16] Н.Мкртчян, Ю.Флоринская: МИГРАЦИОННЫЙ ПРИРОСТ: АНОМАЛЬНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ, in: МОНИТОРИНГ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ В РОССИИ, ТЕНДЕНЦИИ И ВЫЗОВЫ СОЦИАЛЬНО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ, № 12(95) Июль 2019 г, p. 17
[17] Yelena B. Yakovleva, Nataliya P. Kuznetsova and Oleg A. Drozdov: External labor migration in the context of marketing research (evidence from Russia). Innovative Marketing, 15(1), 2019, p. 35
[18] Chechens in the Russian Federation. Report from Danish Immigration Service’s fact finding mission to Moscow and St. Petersburg, the Russian Federation 12 to 29 June 2011, pp. 13-14; ver también European Asylum Support Office: EASO Country of Origin Information Report: Russian Federation. The situation for Chechens in Russia, August 2018, pp. 13-15
[19] La CCRI defendió incondicionalmente al pueblo checheno en ambas guerras y pidió la derrota de la agresión rusa.Véase, por ejemplo “Where does the RCIT Stand on Russia's Occupation of Chechnya?”, https://www.thecommunists.net/theory/russia-and-chechnya/ and “Russian Troops Out! Self-determination for Chechnya!”, https://www.thecommunists.net/theory/freedom-for-chechnya/
[20] Yelena B. Yakovleva, Nataliya P. Kuznetsova and Oleg A. Drozdov: External labor migration in the context of marketing research (evidence from Russia), p. 34
[21] Kristyna Foltynova: Migrants Welcome: Is Russia Trying To Solve Its Demographic Crisis By Attracting Foreigners? June 19, 2020, https://www.rferl.org/a/migrants-welcome-is-russia-trying-to-solve-its-demographic-crisis-by-attracting-foreigners-/30677952.html
[22] Yelena B. Yakovleva, Nataliya P. Kuznetsova and Oleg A. Drozdov: External labor migration in the context of marketing research (evidence from Russia), p. 33
[23] Ibid, p. 35
[24] Para nuestro enfoque programático sobre los conflictos interimperialistas, véase, p. RCIT: Theses on Revolutionary Defeatism in Imperialist States, 8 September 2018, https://www.thecommunists.net/theory/theses-on-revolutionary-defeatism-in-imperialist-states/; véanse también los capítulos XVI a XX del libro antes mencionado de Michael Pröbsting: Anti-imperialismo en la Era de la Rivalidad de las Grandes Potencias. Véase también el ensayo en alemán del mismo autor: Lenin, die Bolschewiki und ihr Kampf gegen den imperialistischen Krieg. „Umwandlung des imperialistischen Krieges in den Bürgerkrieg“, https://www.thecommunists.net/home/deutsch/lenin-und-der-imperialistische-krieg/
[25] Para nuestra última declaración sobre la derrota de EE. UU. en Afganistán, consulte: Afganistán: Good Riddance, Yankees! The Meaning of the U.S. Retreat from Afghanistan and its Consequences for the inter-imperialist Cold War with China, 17 April 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/afghanistan-good-riddance-yankees/; para las declaraciones que nuestro movimiento publicó en 2001, vea la compilación de artículos aquí: https://www.thecommunists.net/theory/afghanistan-invasion-2001/.
[26] Ver en esto, p. capítulo 13 de nuestro libro mencionado anteriormente The Great Robbery of the South.
[27] La CCRI ha publicado una serie de declaraciones sobre la intervención francesa en Malí. Véase, por ejemplo. RCIT: Expel French Imperialism from West Africa! Macron and his G5 Lackeys plan to intensify their colonialist “Operation Barkhane”, 15 January 2020, https://www.thecommunists.net/worldwide/africa-and-middle-east/expel-french-imperialism-from-west-africa/; Michael Pröbsting: Au Revoir, Français! Popular resistance is forcing French imperialism to reduce its troops in Africa’s Sahel, 13 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/africa-and-middle-east/france-is-forced-to-reduce-its-troops-in-sahel/
[28] La CCRI ha publicado una serie de folletos, declaraciones y artículos sobre la revolución siria que se pueden leer en una subsección especial de este sitio web: https://www.thecommunists.net/worldwide/africa-and-middle-east/collection-of-articles-on-the-syrian-revolution/
[29] Para el análisis de la CCRI sobre la opresión de los uigures, véase, p. Michael Pröbsting: China: Defend the Muslim Uyghurs against Oppression! 18.10.2018, https://www.thecommunists.net/worldwide/asia/china-defend-the-muslim-uyghurs-against-oppression/; Michael Pröbsting: 37 Signatures Are Worth a Thousand Words. On a letter of 37 states, including Muslim countries, sent to the United Nations defending China's treatment of the Uyghurs in Xinjiang, 16 de julio de 2019, https://www.thecommunists.net/worldwide/asia/37-states-defend-china-s-treatment-of-uyghurs/
[30] León Trotsky: Bonapartismo y fascismo (1934), https://ceip.org.ar/Bonapartismo-y-fascismo
Исследование российских монополий, вывоза капитала и сверхэксплуатации в свете марксистской теории
Исследование подготовлено Михаэлем Прёбстингом, международным секретарем Револлюционной Коммунистической Интернациональной Тенденции, август 2021, www.thecommunists.net
Содержание
Предисловие к русскому изданию брошюры "Особенности российского империализма"
Введение
Очередное отрицание империалистического характера России
Методологическая несостоятельность наших критиков
Экономика России: Доминирование отечественных, а не иностранных монополий
Вывоз капитала и проблема "обхода" прямых иностранных инвестиций
"Призрачные прямые иностранные инвестиции": не российская особенность, а глобальный феномен
Ведущие российские транснациональные корпорации и их иностранные инвестиции
Империалистическая сверхэксплуатация через вывоз капитала
Империалистическая сверхэксплуатация через миграцию
Выводы
Предисловие к русскому изданию брошюры "Особенности российского империализма"
Михаэль Прёбстинг, 18 марта 2022 года
С большим удовольствием представляю публикацию этого памфлета на русском языке. Вряд ли может быть более подходящее время для публикации этого документа на родном языке всех тех мужественных активистов в России, которые сопротивляются террористической войне, которую путинский режим в настоящее время ведет против украинского народа!
Как читатель увидит, это исследование продолжает наш теоретический анализ особенностей российского империализма, который мы предприняли в последнее десятилетие. На протяжении многих лет РКИТ был одной из немногих марксистских сил, признававших империалистический характер России. Для многих этот вопрос казался абстрактным, чисто теоретическим спором об использовании конкретной категории. Для нас же это был не только теоретический вопрос, поскольку мы понимали, что он имеет огромные практические последствия.
Собственно говоря, эта теоретическая работа подготовила нас к тому, чтобы подойти к украинской войне и конфликту между НАТО и Россией с последовательной интернационалистской и антиимпериалистической программой. Нам было ясно, что нападение России на Украину представляет собой империалистическую агрессию против полуколониальной страны. В то же время мы отказались от любой поддержки России в ее конфликте против США или ЕС, поскольку признали, что все они представляют империалистические державы.
Следующие годы будут полны империалистических нападений на угнетенные народы, а также межимпериалистических конфликтов и войн между великими державами. Для всех социалистических сил будет крайне важно четко понимать империалистический характер всех великих держав - США, Китая, России, ЕС и Японии - и бороться за антиимпериалистическую программу!
Наконец, пользуясь случаем, я хочу выразить особую благодарность товарищу Дмитрию, который сделал этот перевод возможным!
Введение
В последние один-два года среди наблюдателей за ситуацией в мире стало общеизвестным, что эскалация межимпериалистического соперничества между великими державами привела к новой холодной войне. В действительности, вопрос времени, когда эта холодная война станет горячей, т.е. когда она выльется в вооруженную конфронтацию между державами.
Таким образом, борьба за глобальное превосходство между Великими державами (США, Китай, Западная Европа, Россия и Япония) стала ключевой осью, вокруг которой вращается ситуация в мире. Это делает конкретный анализ соответствующих великих держав и отношений между ними важнейшей задачей марксистов. Без такого анализа марксистам невозможно найти правильную ориентацию в подобных конфликтах. Только конкретное понимание империалистической природы всех Великих держав (т.е. как западных, так и восточных) позволяет выработать и применить марксистский подход, т.е. подход, признающий реакционный характер любого конфликта между этими государствами и необходимость революционной борьбы против всех них.
С момента своего основания десять лет назад РКИТ опубликовал значительное количество работ по этим вопросам, включая нашу книгу "Антиимпериализм в эпоху соперничества великих держав". [1] Мы проанализировали исторический упадок США как многолетнего гегемона среди империалистических государств [2], специфические проблемы и противоречия западноевропейского империализма [3], экстраординарный подъем Китая как новой великой державы и консолидацию российского капитализма после травматических 1990-х годов и его появление в качестве новой империалистической державы с тех пор. [4]
Именно вопрос о классовом характере Китая и России вызвал наибольшие споры среди марксистов. Многие сталинисты, боливарианцы, а также некоторые псевдо-троцкисты по-прежнему считают Китай "социалистическим" или "деформированным рабочим" государством. Другие признают завершенную реставрацию капитализма в этих странах, но характеризуют Китай и Россию как "полуколониальные", "зависимые" или "периферийные" страны, в которых якобы доминируют старые империалистические державы. Очевидно, что повторять старые формулы гораздо легче, чем изучать и осмысливать новые события!
В то время, когда мы разрабатывали наши анализы трансформации России (в 2001 году) [5] и Китая (в 2010-12 годах) [6], мы были почти одиноки в признании империалистического характера этих государств. С годами ситуация в определенной степени изменилась. Реальность бьет в лицо, и даже некоторые из тех марксистов, которые обычно исходят в своем мышлении без диалектики и творчества, уже не могут отрицать факты.
Тем не менее, до сих пор существует множество самопровозглашенных марксистов, которые категорически отрицают империалистический характер Китая и России. Этот тезис обычно служит оправданием их социал-империалистической политики, направленной на поддержку этих держав в межимпериалистическом соперничестве.
В рассматриваемом тексте мы сосредоточимся на некоторых вопросах, касающихся анализа российского империализма. Дискуссия о классовом характере России вновь стала весьма актуальной после инцидента со стрельбой в Черном море между британским военно-морским эсминцем и российскими силами в июне этого года. В данный момент мы не будем рассматривать этот инцидент, что мы подробно сделали в других документах. [7]
Стычка в Черном море вызвала повсеместный интерес к России как к великой державе. Неудивительно, что многочисленные сталинские и полусталинские силы были подстегнуты этим событием и выступили с двумя Совместными заявлениями в поддержку России (и Китая). Мы не будем повторять нашу критику этих социал-империалистических сторонников двух восточных великих держав и отсылаем заинтересованных читателей к недавно опубликованному памфлету, посвященному этому вопросу. [8]
Другое отрицание империалистического характера России
Однако другие - более вдумчивые - критики марксистского анализа российского империализма также использовали инцидент в море Блак для подтверждения своей позиции. В качестве примера можно привести "Большевистскую тенденцию" (БТ) - организацию, которая берет свое начало от так называемой Спартаковской тенденции, печально известного сталинофильского течения, которое поддерживало репрессии советской бюрократии против рабочих восстаний (например, в Польше 1980/81 гг.). Это продукт раскола, произошедшего три года назад (с IBT), и одним из главных разногласий для этого разрыва стала характеристика России. В то время как их бывшие товарищи признавали империалистический характер России, товарищи, которые сейчас находятся в БТ, отказывались это делать.
Несколько недель назад БТ опубликовал статью о стычке в Черном море, в которой они вновь заявили о своей социал-империалистической поддержке России, основанной на тезисе, что последняя будет представлять собой "неимпериалистическое государство". "Подлинные марксисты безоговорочно защищают Россию от издевательств и агрессии НАТО/Великобритании/США, так же как мы защищаем Иран, Венесуэлу и другие потенциальные цели. Разумеется, мы не оказываем никакой политической поддержки антирабочим режимам в этих странах, но в то же время однозначно заявляем, что в случае перерастания военных действий в горячий конфликт мы выступаем за поражение империалистических агрессоров и защиту их предполагаемых жертв". [9]
Они также критиковали тех, кто признает его империалистический классовый характер. В этом контексте они полемизировали против анализа РКИТ (а также против своих бывших товарищей по IBT и просионистской британской группы AWL). Неудивительно, что они критикуют то, что РКИТ "открыто занял двойственную пораженческую позицию в отношении любого конфликта между НАТО и Россией или Китаем".
В рамках своей полемики против нашего анализа они привели следующий аргумент: "Многие якобы революционные организации, которые приветствовали спровоцированный США переворот 2014 года как народное восстание и выступали против присоединения Крыма к России, несмотря на подавляющее одобрение населения, сделали это на том основании, что Россия является "империалистической". Однако в отличие от настоящих империалистических держав, чьи хищнические отношения с колониями или полуколониальными странами направлены на выкачивание из них стоимости, слабый капиталистический класс России не инвестировал в создание заводов, шахт или плантаций; он также не предпринимал усилий по созданию транспортной инфраструктуры - железных дорог, портов, каналов и т.д., - необходимой для эксплуатации таких активов. На самом деле, вместо того, чтобы экономически эксплуатировать своих зависимых и союзников в Содружестве Независимых Государств (все бывшие советские республики), Кремль субсидирует их экономику, поставляя энергоносители по ценам, значительно ниже текущих цен на мировом рынке. Насколько нам известно, никто из многочисленных импрессионистов и "марксистских" тупиц, которые так легкомысленно объявляют Россию "империалистической", не предпринял никакой серьезной попытки объяснить, как именно это должно работать. Экономические вложения/субсидии, конечно, не являются секретом".
Отметим мимоходом, что РКИТ ни в коем случае не поддерживал и не симпатизировал реакционному восстанию на Майдане в Украине весной 2014 года. Напротив, мы осудили его с самого начала. [10]
В данном тексте мы сосредоточимся на защите марксистского анализа России как империалистической великой державы. Товарищи из БТ не первые и, скорее всего, не последние, кто отрицает империалистический классовый характер России, и в наших прошлых работах о российском империализме мы уже имели дело с рядом этих критиков.
С этой целью в данной брошюре будет представлен обновленный анализ российского империализма. Более конкретно, мы будем рассматривать экономику России, ее монополии и их отношения с другими странами. Следовательно, мы не будем рассматривать политические и военные аспекты российского империализма - то, что мы уже делали в других работах.
Такое обновление нашего экономического анализа России полезно, поскольку последний раз мы делали подобный всеобъемлющий труд уже семь лет назад. Однако есть и другая причина, которая делает такое исследование необходимым. Различные самопровозглашенные марксистские организации, отрицающие империалистический характер России, основывают свою позицию на (предполагаемой) слабости российских монополий в плане вывоза капитала. В связи с этим они отрицают империалистические отношения сверхэксплуатации между Россией и различными полуколониальными странами СНГ. [11]
Поскольку мы уже несколько раз касались вопроса теории империализма в целом и российского империализма в частности, мы не будем повторять весь наш анализ и отсылать читателей к соответствующим работам. Таким образом, данную брошюру следует понимать как продолжение наших прошлых исследований, в которых мы рассматривали марксистскую теорию империализма, подъем Китая и России как новых великих держав и последующее ускорение внутриимпериалистического соперничества.
Методологический провал наших критиков
Те, кто отрицает империалистический характер России, часто указывают на ее относительно слабую экономику (по сравнению с США). Однако такой подход несовместим с марксистской теорией империализма, это скорее своего рода экономическая карикатура. Как мы уже неоднократно отмечали, подходу Ленина и Троцкого чуждо сведение анализа империалистического государства к объему экспорта капитала. Безусловно, это важный критерий, но далеко не единственный. Всегда существовали империалистические государства с разными характеристиками. Как показывает историческая статистика, в прошлом существовало несколько империалистических держав, которые классики марксизма характеризовали как "империалистические", несмотря на относительно небольшой объем вывоза капитала или вообще отсутствие чистого вывоза капитала. Примерами этого являются Россия до 1917 года, Италия, Австро-Венгрия или Япония. [12]
В прошлых работах мы показали, что Россия до 1917 года не была чистым экспортером капитала, т.е. она получала гораздо больше иностранных инвестиций от западных империалистических стран, чем сама инвестировала за границу. Вот вывод другого обзора истории иностранных инвестиций в России в недавно опубликованной книге: "В 1881-1914 годах Россия была нетто-импортером ПИИ (FDI, прямых иностранных инвестиций, прим. ред.), будучи недостаточно развитой экономикой для значительных зарубежных инвестиций. В 1913 году приток ПИИ составил ₽553 млн - треть всех капиталовложений в российскую промышленность в этом году - и был заметно больше, чем так исходяшие иностранные инвестиции в платежном балансе. Основными источниками иностранных инвестицийбыли Франция (31 процент от общего объема), Англия (24 процента), Германия (20 процентов), Бельгия (14 процентов) и США (5 процентов). И наоборот, российские предприятия начали инвестировать за границу в последние два десятилетия девятнадцатого века в Китае, Монголии и Персии. В период 1886-1914 годов совокупный вывоз капитала из России составил около 2,3 млрд. В 1914 году текущая стоимость российских ОФДИ достигла 3,8 млрд долларов, что намного ниже британских (18,3 млрд долларов), французских (8,7 млрд долларов) и американских (7,1 млрд долларов), но опережает канадские инвестиции в размере 3,7 млрд долларов. До 1914 года несколько российских банков имели расчетные агентства в Западной Европе, а ряд иностранных банков имели доли в капитале отечественных банков России. В связи с покупкой Францией российских государственных облигаций французская банковская индустрия распространилась в России: в 1914 году Société Marseillaise de Crédit Industriel et Commercial владела 21-процентной долей в Азовском банке на Дону, Paribas - 37-процентной долей в Сибирском банке в Санкт-Петербурге, Crédit Mobilier - 57-процентной долей в Банке частной торговли в Санкт-Петербурге, а Société Générale - 65-процентной долей в Русско-Азиатском банке". [13]
Независимо от этих фактов, Ленин и большевики никогда не сомневались в том, что Россия до 1917 года была империалистической великой державой. Мы приводили многочисленные цитаты, демонстрирующие это. [14] Очевидно, что классики марксизма полностью осознавали экономическую слабость царской России. Но они не подходили к вопросу об империализме механистически и экономически, а применяли диалектический подход. Так Ленин писал в 1916 году: "Последняя треть девятнадцатого века ознаменовалась переходом к новой, империалистической эпохе. Финансовый капитал не одной, а нескольких, хотя и очень немногих, великих держав пользуется монополией. (В Японии и России монополия военной мощи, обширных территорий или специальных средств для ограбления национальных меньшинств, Китая и т.д. отчасти дополняет, отчасти заменяет монополию современного, новейшего финансового капитала)". [15]
Следовательно, ленинская теория империализма никогда не ограничивалась только экономическими областями или даже областью вывоза капитала. Поэтому РКИТ всегда подчеркивал, что классовый характер того или иного государства основывается не только на каком-то одном критерии (например, объеме вывоза капитала), а на совокупности его экономических, политических и военных особенностей. Именно из такого подхода мы вывели наше научное определение империалистического государства. Как мы подробно излагали в ряде работ, РКИТ считает наиболее подходящим следующее определение: Империалистическое государство - это капиталистическое государство, монополии и государственный аппарат которого занимают такое положение в мировом порядке, при котором они прежде всего доминируют над другими государствами и народами. В результате они получают сверхприбыль и другие экономические, политические и/или военные преимущества от таких отношений, основанных на сверхэксплуатации и угнетении.
Это подводит нас к следующей, связанной с этим методологической ошибке многих марксистов. Они часто сравнивают то или иное государство с США и делают из этого вывод, что та или иная страна (например, Китай или Россия) не может считаться "империалистической", поскольку она существенно слабее США. Таким образом, они игнорируют тот факт, что США - как многолетний гегемон среди империалистических государств - имеют уникальные особенности и не являются "образцом". На самом деле, ряд империалистических государств имеют неравномерно развитые черты. Германия и Япония, например, не размещали свои вооруженные силы за рубежом с 1945 года (Япония) или делали это только в качестве подчиненных компонентов интервенций под руководством США/НАТО (Германия). Ни одна из этих двух стран не имеет ядерного оружия - в отличие от экономически более слабых государств, таких как Индия, Пакистан или Северная Корея. Южная Корея стала империалистическим государством с экономической мощью, схожей с Францией или Британией, но остается далеко позади них в военной области.
Экономика России: Доминирование отечественных, а не иностранных монополий
В отличие от Германии или Японии, Россия является сверхдержавой в военной, но не в экономической сфере. Она является второй по величине военной державой - только после США. Ее общий запас ядерных боеголовок составляет 6 255 (у США - 5 550), а ее доля в мировом экспорте оружия составляет 20% (только после США, у которых 37%). [16]
Однако с точки зрения монополий и вывоза капитала Россия не имеет столь сильных позиций. В последней редакции списка Forbes Global 2000 Германия имеет 6 корпораций среди 100 крупнейших, Франция - 4, Великобритания - 3, а Россия - 2. [17] Другие списки оценивают Россию еще хуже.
Тем не менее, как мы показали в нашем исследовании 2014 года и других работах, империалистический характер России можно вывести не только из ее военных, но и из экономических особенностей. Мы подчеркивали, что отправной точкой марксистского анализа империализма является господство монополий. Так писал Ленин в "Империализме и расколе социализма" - своем наиболее полном теоретическом сочинении об империализме: "Мы должны начать с возможно более точного и полного определения империализма. Империализм есть особая историческая стадия капитализма. Его специфика троякая: империализм - это монополистический капитализм; паразитический, или загнивающий капитализм; морибундальный капитализм. Вытеснение свободной конкуренции монополией является фундаментальной экономической чертой, квинтэссенцией империализма." [18]
Различные самопровозглашенные марксисты характеризуют Россию как "зависимую" или "периферийную" и предполагают - или прямо утверждают (как WSWS/ICFI Дэвида Норта [19], традиция PO/Altamira/CRCI [20] или вся спартакистская традиция) - что Россия доминирует или зависит от иностранных монополий (корпораций, банков и т.д.). На самом деле это не так. В экономике России в первую очередь доминирует российский монополистический капитал. В недавно опубликованной научной книге о российской экономике делается вывод, что "доля инвестиций в российские, иностранные и совместные предприятия за последние пять лет оставалась неизменной: 86,3%, 7,3% и 6,4%, соответственно". [21] (см. таблицу 1)
Таблица 1. Доля инвестиций в Россию российских, иностранных и совместных компаний, 2015 год [22]
Происхождение инвестиций Доля инвестиций в Россию
Российские компании 86,3%
Иностранные компании 7,3%
Совместные предприятия 6,4%
То же самое происходит и в банковском секторе. На самом деле, как говорится в другой недавно опубликованной книге, доля иностранного капитала в банковском секторе России за последнее десятилетие снизилась. "В октябре 2018 года в России работало 150 иностранных банков, в том числе 63 банка со 100% иностранной долей; 17 банков с долей иностранного капитала 51-99%; и 70 иностранных банков с участием в капитале менее 50%. Количество иностранных банков неуклонно снижалось с 2014 по 2018 год, что говорит о том, что иностранные инвесторы, возможно, пересматривают свои инвестиционные планы в России. Количество контролируемых иностранных банков с долей иностранного капитала 51-99% и иностранных банков с участием в капитале менее 50% сократилось на 63% и 54% соответственно. Доля иностранных банков в совокупном уставном капитале российского банковского сектора снизилась с 23% в 2014 году до 13,44% в октябре 2018 года. Следует отметить, что около 11% иностранных банков в значительной степени контролируются российскими резидентами." [23] (См. также Таблицу 2)
Таблица 2. Доля иностранных банков в банковском секторе России, 2014 и 2018 годы [24]
2014 2018
Доля иностранных банков 23% 13,44%
Кроме того, у России нет значительных долгов перед иностранными империалистическими институтами (в отличие от многих полуколониальных стран). Ее государственный долг составлял всего 18% ВВП на конец 2020 года. "Из общей суммы внешнего долга России в 470 млрд долларов только 66 млрд долларов составлял государственный долг, из них 21 млрд долларов в иностранной валюте и 43,8 млрд долларов в рублевых облигациях, по данным Центрального банка России. Из оставшегося внешнего долга 72,5 миллиарда долларов приходилось на банки (предположительно, почти исключительно государственные) и 318,5 миллиарда долларов - на другие корпорации". Россия имеет устойчивый профицит счета текущих операций, а ее международные валютные резервы на конец 2020 года составят 596 миллиардов долларов (что делает ее государством с пятым по величине валютным резервом в мире). [25]
Стоит отметить, что российский капитализм отличается от западной "модели" тем, что государство занимает в нем решающее положение. Значительное число ее монополий представляет собой смесь государственных и частных акций; таким образом, государственный капитализм является неотъемлемой чертой российской экономики (кстати, то же самое в еще большей степени справедливо для Китая). Согласно недавнему исследованию МВФ, доля российского государства в экономике (рассчитанная как ВВП) в 2016 году находилась в диапазоне 30-35%. В докладе говорится следующее: "Корректировка на размер неформального сектора в добавленной стоимости и занятости значительно увеличивает долю российского государства, до почти 40% от деятельности формального сектора и менее 50% от занятости в формальном секторе". [26]
Группа российских экономистов резюмирует своеобразный характер российского капитализма с его доминированием нескольких олигархов, тесно связанных с государством, следующим образом: "В российском частном секторе доминирует крупный бизнес - 400 ведущих компаний (с годовым объемом продаж не менее $384 млн в 2014 году, включая контролируемые государством корпорации) производят 41% российского ВВП. Важно отметить, что типичная российская крупная частная компания контролируется не многочисленными акционерами, а очень ограниченным кругом лиц (т.е. олигархами), многие из которых занимают посты генеральных директоров в собственных компаниях. Например, около 22% акций крупнейшей российской частной компании "ЛУКОЙЛ" принадлежит ее президенту В. Алекперову, а 9,7% - вице-президенту Л. Федуну. Большинство российских олигархов приобрели свои активы благодаря политике ускоренной приватизации 1990-х годов, будучи связанными с федеральной и региональной бюрократией. (...) Поэтому олигархи политически корректны с этой бюрократией, но для того, чтобы застраховать свои активы, они передают права собственности на свои активы офшорам, успешно сочетая это с уклонением от уплаты налогов. Например, все ведущие российские металлургические компании полностью (100% Металлоинвеста) или частично (86% ММК и НЛМК, 51% Северстали, значительные доли Евраза и РУСАЛа) формально принадлежат офшорным фирмам, созданным их российскими владельцами. Этот олигархический бизнес-капитализм сосуществует с государственным капитализмом. Например, из 19 ведущих российских нефтяных компаний 13 являются частными (самая крупная - "ЛУКОЙЛ"), а 6 - государственными (самая крупная - "Роснефть")". [27]
Аналогичную картину мы видим и в финансовом секторе, где доминируют государственные банки, имеющие тесные связи с российскими олигархами. Согласно другому исследованию, "государственные банки сейчас доминируют, распределяя более 65 процентов розничных кредитов и 71 процент корпоративных кредитов в 2016 году." [28]
Эта цифра указывает на решающую роль государственного капитализма в России. Фактически, роль государства существенно возросла с тех пор, как Россия стала империалистической державой и, в частности, с момента обострения соперничества великих держав. Согласно исследованию российских экономистов, "в 2015 году доля (вклад) государственных предприятий в ВВП составляла около 29%-30%, а общий вклад государственного сектора - около 70% (по сравнению с 35% в 2005 году)." [29]
Сейчас мы не будем подробно останавливаться на причинах столь заметного места государственного капитализма в России. Достаточно сказать, что это развитие в основном связано со слабостью отечественного капиталистического класса, возникшего как новый класс после распада СССР как выродившегося рабочего государства в 1991 году. К этому следует добавить традиционно сильную роль государства на протяжении всей истории России. В любом случае, такая решающая роль нового капиталистического государства была важной предпосылкой для предотвращения достижения иностранным капиталом доминирующего положения в российской экономике во время хаотичного и разрушительного процесса капиталистической реставрации в 1990-х годах". [30]
Вывоз капитала и проблема "кругового движения" прямых иностранных инвестиций
Объем прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в России немаленький, хотя, как мы увидим позже, существуют различные проблемы с официальной статистикой. Но давайте начнем список с 15 стран, принимающих российские ПИИ, или стран, откуда поступают ПИИ в Россию. В таблице 3 мы видим запас накопленного капитала со списком 15 ведущих стран по каждой категории за 2013 и 2018 годы.
Таблица 3. Топ-15 принимающих стран для российского запаса OFDI и топ-15 источников российского запаса IFDI, в 2013 и 2018 годах (млн. долларов) [31].
Акции ОФДИ из России Акции МФДИ в России
2013 2018 2013 2018
Кипр 152,702 Кипр 172,461 Кипр 183,276 Кипр 126,366
БВО 74,412 Нидерланды 40,415 Нидерланды 48,948 Нидерланды 40,309
Нидерланды 45,012 Австрия 26,710 Багамские острова 31,964 Багамские острова 39,031
Австрия 25,500 Швейцария 17,760 Бермуды 29,565 Бермуды 29,830
США 20,943 БВО 11,277 Великобритания 21,759 Люксембург 19,561
Швейцария 12,096 Багамские острова 8806 БВО 18,925 Франция 17,291
Германия 9607 Турция 8229 Германия 18,898 Германия 16,410
Великобритания 7901 Германия 8125 США 17,979 Великобритания 14,933
Багамские острова 6416 США 7332 Швеция 16,176 Швейцария 11,029
Украина 5968 Испания 6441 Франция 14,075 БВО 10,356
Турция 5277 Великобритания 6378 Люксембург 12,780 Джерси 9945
Испания 4772 Беларусь 3960 Австрия 11,816 Ирландия 5824
Джерси 4128 Сингапур 3471 Швейцария 6040 Австрия 5604
Беларусь 4089 Казахстан 3302 Ирландия 5210 Италия 4626
Франция 3629 Украина 3104 Джерси 5013 Швеция 4531
Легенда: БВО – Британские Виргинские острова; Великобритания – Соединенное Королевство; США – Соединенные Штаты.
Как читатель поймет, этот список включает ряд направлений, которые хорошо известны как оффшорные налоговые гавани: Кипр, Британские Виргинские острова (БВО), Багамы, Бермуды, Джерси и т.д. Аналогичным образом, Нидерланды также являются налоговым раем, высоко ценимым олигархами. Мы уже обращали внимание на этот вопрос в нашем исследовании 2014 года. Как мы уже отмечали, это не обязательно означает, что российские ПИИ в таких странах – это просто бегство капитала. Как видно из таблицы, существует также большой объем ПИИ, поступающих из тех же самых налоговых гаваней. Экономисты называют это круговым движением. Российские капиталисты «инвестируют» в зарубежные оффшоры и, в свою очередь, инвестируют из этих оффшоров в Россию. Таким образом, «круговая порука» приводит к завышению российских ПИИ в обоих направлениях. Основной причиной, по которой российские транснациональные корпорации «инвестируют» в такие офшоры, является стратегия минимизации налогов. [32]
Кроме того, российские монополии также используют такие офшоры для иностранных инвестиций в третьих странах. Один российский экономист объясняет: «Компания может рассмотреть возможность инвестирования в Китай из других юрисдикций, обычно используемых российским бизнесом для накопления прибыли, таких как Нидерланды или Кипр. Важно отметить, что структура инвестирования не должна включать российских граждан в качестве директоров, чтобы не попасть под «проверку российских инвестиций», хотя банки по-прежнему имеют право по своему усмотрению требовать раскрытия всей структуры собственности, включая конечных бенефициарных акционеров.» [33]
В другом докладе российских экономистов указывается, что хотя официальные российские ПИИ в Казахстане относительно невелики, в действительности они могут быть гораздо больше, учитывая крупные ПИИ, поступающие из Нидерландов (которые являются излюбленным местом российских монополий, как упоминалось выше). «Для Казахстана ситуация противоположная: ПИИ российского происхождения составляют лишь 2,5 процента от общего объема входящих инвестиций. Однако доля Нидерландов составляет более 40 процентов. Многие российские компании зарегистрированы в Нидерландах или организуют там свои филиалы для ведения бизнеса за рубежом. В связи с этим выявление первоначального происхождения голландских ПИИ в Казахстан может увеличить долю российских ПИИ в несколько раз.» [34] Естественно, такие ПИИ не учитываются в статистике как российские ПИИ.
В результате, значительная часть «иностранных инвестиций» в России на самом деле является российскими инвестициями («возвращающимися домой» на льготных налоговых условиях). Более того, российские корпорации также осуществляют иностранные инвестиции в другие страны из таких оффшорных центров. Очевидно, что такие сложности затрудняют конкретную оценку реальных российских иностранных инвестиций по отношению к иностранным инвестициям в Россию. Профессор финского университета, детально изучивший эту проблему, приходит к следующему выводу. «По данным Центрального банка России (ЦБ РФ), по состоянию на конец 2014 года две трети российских ОФДИ осели в странах ЕС, включая Кипр. Однако географическое распределение российских ОФДИ не следует воспринимать слишком буквально, поскольку значительная часть российских ОФДИ не остается в первой зарубежной стране, в которую они были инвестированы. Невозможно точно сказать, сколько российского капитала осталось за рубежом, а сколько вернулось в Россию. Однако анализ шести стран возможного кругооборота капитала, а именно Багамских, Бермудских, Британских Виргинских островов (БВО), Каймановых островов, Кипра и Джерси, проливает свет на эту загадку. Доля вышеупомянутых шести островных государств в российском объеме ОФДИ по состоянию на конец 2014 года составляла 40 процентов. Соответственно, доля этих стран в российском объеме прямых иностранных инвестиций (ПИИ) была практически такой же. Вследствие такой «островершинности» истинный объем российских ПИИ за рубежом на конец 2014 года, вероятно, был ближе к 250 млрд долларов, а не к 432 млрд долларов, как сообщает ЮНКТАД. Такая «офшоризация» российских ПИИ также приводит автора к выводу, что для выявления истинного размера российских ПИИ можно, вероятно, уменьшить их официальный объем на 40-50%». [35]
Однако режим Путина пытается сократить объем вывозимого капитала, чтобы повысить налоговые доходы государства. «В январе 2015 года вступил в силу новый российский антиофшорный закон, направленный на предотвращение утечки денежных средств из России в офшорные центры, использование трансграничных схем уклонения от уплаты налогов и, таким образом, на снижение объемов инвестиций, направляемых туда и обратно.» [36] Хотя «круговое движение» все еще существует, оно, похоже, сократилось. Всемирный банк сообщает: «Российский антиофшорный закон, принятый в конце 2014 года, сокращает масштабы и объем ПИИ, направляемых в обе стороны: с 2013 года по апрель 2019 года объем кипрских ПИИ в России сократился на 25 процентов.» [37] В настоящее время режим Путина пытается сократить также объем российского капитала, перемещаемого в Нидерланды. «Роль Нидерландов как удобной налоговой гавани может измениться в 2021 году, поскольку Кремль в своей охоте за увеличением налоговых поступлений стремится вывести больше российских компаний на берег и угрожает разорвать соглашение об избежании двойного налогообложения, которое побуждало так много российских фирм регистрироваться там. Кипр уже поддался на повышение пошлины, но Кипр гораздо сильнее зависит от российского бизнеса, чем Нидерланды, где переговоры продолжаются, поэтому исход этих переговоров пока неясен.» [38]
«Призрачные прямые иностранные инвестиции»: Не российская особенность, а глобальный феномен
Огромный объем российских иностранных инвестиций, направляемых в обе стороны, часто приводился в качестве примера слабости российского капитала и доказательства его неимпериалистического характера. В наших исследованиях по России 2014 года мы приводили аргументы против этой точки зрения, что Россия не единственная страна, где капитал стекается в финансовые оффшорные центры, и что такое явление существует и в других империалистических странах. С тех пор как мы высказали эту точку зрения несколько лет назад, было опубликовано несколько весьма интересных исследований, в которых этот вопрос анализировался очень подробно. Новые исследования убедительно подтверждают нашу оценку. В одном из исследований говорится следующее: "Согласно специальному докладу журнала "Экономист" об оффшорных финансах, в мире существует 50-60 налоговых гаваней, которые служат домицилем для более чем 2 млн. бумажных компаний, наряду с тысячами банков, фондов и страховщиков. По оценкам авторов доклада, более 30% глобальных прямых иностранных инвестиций проходит через гавани." [39]
По оценкам другого, более недавно опубликованного исследования, доля таких "фантомных ПИИ" с тех пор даже увеличилась до 40% всех глобальных ПИИ! "В 2017 году, по оценкам авторов, ПИИ на сумму 15 трлн долларов США из 40 трлн долларов США не связаны с реальной деятельностью и могут быть названы "фантомными ПИИ". Эта доля росла с чуть более 30% в 2009 году до почти 40% в 2017 году." [40]
Некоторые читатели могут предположить, что такие "фантомные ПИИ" характерны только для слабых экономик так называемого "третьего мира". На самом деле, это просто неправда. Во-первых, было бы абсурдно представить, что у бедных стран может быть так много капитала. Нет, это прежде всего империалистические государства, где сосредоточена большая часть капитала. Более того, детальные исследования показали, что западные империалистические государства в ОЭСР являются основным источником "фантомных ПИИ". "Полученные результаты проливают новый свет на детерминанты оффшорных ПИИ. Прежде всего, мы показываем, что они широко распространены и затрагивают как богатые, так и развивающиеся страны. Удивительно, но, учитывая его нематериальную природу, оффшорные ПИИ оказываются столь же чувствительными к физическому расстоянию, как и реальные ПИИ. Хотя колониальная история, по-видимому, не имеет прямого влияния на реальные ПИИ, связи между оффшорными ПИИ особенно сильны между колониальными державами и их нынешними и бывшими колониями. Что касается экономических соглашений, мы показываем, что ОЭСР, хотя и возглавляет программу борьбы с уклонением от уплаты налогов, более активно подавляет оффшорные ПИИ за пределами своих членов, чем внутри них. Что касается налогообложения, то как реальные, так и оффшорные ПИИ направляются по пути нулевого налога у источника, что подтверждает, что фирмы организуют свою деятельность таким образом, чтобы максимизировать налоговую эффективность внутреннего движения капитала. В этом отношении мы находим свидетельства широкого распространения "покупки договоров" в третьих странах. Наконец, вопреки ожиданиям, мы не обнаружили никакой связи между оффшорными ПИИ и верховенством закона или коммунистической историей." [41]
Хотя было много разговоров о закрытии таких налоговых гаваней, реформы, проведенные странами ОЭСР, лишь реорганизовали систему, но не отменили ее (по крайней мере, до сих пор). "С политической точки зрения, наиболее важным выводом является очевидное подтверждение широко распространенных жалоб на то, что возглавляемые ОЭСР инициативы по борьбе с налоговыми гаванями оказали мощное, но в конечном итоге обратное воздействие на офшорные финансы. Вместо того, чтобы снизить общий уровень уклонения/избегания налогов в оффшорных зонах, они, похоже, привели к иерархической реорганизации оффшорных финансов, в рамках которой "внутренние ренегаты" ОЭСР - оффшорные финансовые центры (ОФЦ) - оказались главными бенефициарами, а самые слабые и маргинальные ОФЦ - главными проигравшими. В отличие от этого, инициативы ЕС, похоже, не имели практически никакого эффекта по состоянию на конец 2010 года". [42]
Таким образом, иностранные инвестиции в обе стороны или "фантомные ПИИ" - это отнюдь не российская особенность, а скорее глобальное явление. Они имеют место как в западных, так и в восточных империалистических странах. Нет никаких оснований использовать объем "фантомных ПИИ" России в качестве аргумента в пользу ее якобы "неимпериалистического" характера.
Ведущие российские транснациональные корпорации и их иностранные инвестиции
Как видно из приведенной цитаты, наши критики исходят из того, что внешнеэкономические отношения России с полуколониальными странами направлены не на получение прибыли и эксплуатацию, а на субсидирование этих экономик. "На самом деле, вместо того, чтобы экономически эксплуатировать своих зависимых и союзников в Содружестве Независимых Государств (все бывшие советские республики), Кремль субсидирует их экономики, поставляя энергоносители по ценам, существенно сниженным по сравнению с текущими ценами на мировом рынке".
И снова это карикатура на истинные факты. На самом деле, иностранные инвестиции России, как и иностранные инвестиции других стран, основаны на извлечении прибыли частными и государственными монополиями. Приведем краткие сведения о ведущих российских транснациональных корпорациях. В таблице 4 мы приводим список, опубликованный ЮНКТАД, в котором представлены 15 крупнейших российских нефинансовых монополий, ранжированных по размеру их зарубежных активов.
Таблица 4. Крупнейшие российские нефинансовые МНП по размеру зарубежных активов, 2017 [43]
Ранг Компания Отрасль Иностранные Доля иностранных активов Государственная
собственность
Активы в совокупных активах (%) (%)
(млрд долл.)
1 Лукойл Нефть и газ 24,3 27 -
2 Газпром Нефть и газ 19,5 6 50,2
3 Роснефть Нефть и газ 17,6 8 69,5
4 Совкомфлот Транспорт 5,7 78 100,0
5 Севергрупп Конгломерат 5,4 ... -
6 En+ Конгломерат 5,0 23 -
7 Атомэнергопром Атомная энергия 4,7 9 100,0
8 враз Сталь 3,7 36 -
9 РЖД Транспорт 3,5 5 100,0
10 ТМК Сталь 2,0 36 -
11 Еврохим Химическая 1,7 17 -
промышленность
12 АФК "Система" Конгломерат 1,5 8 -
13 НЛМК Сталь 1,5 14 -
14 Зарубежнефть Нефть и газ 1,2 3 100,0
15 Полиметалл Цветные металлы 1,0 32 -
Итого или в среднем 105,1 12 ...
Из этой таблицы следует несколько примечательных фактов. Во-первых, эти 15 ведущих монополий играют очень доминирующую роль в российских ПИИ. Их совокупные иностранные активы в размере 105,1 млрд. долларов составляют значительную долю от общего объема российского иностранного капитала - даже если общая сумма составляет не 250 млрд. долларов, а 432 млрд. долларов. По подсчетам ЮНКТАД, "в конце 2017 года на долю 15 крупнейших транснациональных корпораций (за исключением таких крупных государственных банков, как Банк ВТБ и Сбербанк) приходилось 28% от общего объема исходящих ПИИ страны." [44]
Во-вторых, мы видим, что государственные корпорации играют заметную роль, но частные монополии доминируют в списке (9 из 15). Экономист резонно предполагает, что "фантомные ПИИ" осуществляются частными, а не государственными монополиями. Однако даже если принять это во внимание, на долю частных транснациональных корпораций все равно будет приходиться около ¾ российских ПИИ. "Однако, если предположить, что частные корпорации стоят за большей частью кругооборота капитала, на который приходится примерно 40% инвестиций в российскую экономику, это может привести к ситуации, когда до четверти "реальных" иностранных активов России может оказаться в руках российских госпредприятий. Тем не менее, это будет означать, что три четверти российских ОФДИ по-прежнему будут находиться в частных руках, и поэтому автор утверждает, что в российских ОФДИ по-прежнему доминируют частные корпорации, имеющие разносторонние связи с государственной политикой". [45]
В-третьих, мы видим, что нефтегазовый сектор и металлургическая промышленность играют ведущую роль в российских инвестициях за рубежом. Однако, как отмечает один экономист, российские монополии играют роль в самых разных секторах бизнеса. "Нефтегазовый сектор и металлургическая промышленность доминируют в российских ОФДИ. Тремя крупнейшими российскими корпорациями в углеводородном бизнесе за пределами России являются "Лукойл", "Газпром" и "Роснефть". В металлургическом бизнесе глобальными лидерами России, вероятно, являются "Евраз", "Северсталь", "Мечел" и "Русал". Однако экспансия российского зарубежного бизнеса не ограничивается отраслями, связанными с природными ресурсами: Компании, работающие в сфере производства и услуг, также выходят за пределы российских границ. Например, машиностроение (ГАЗ и ОМЗ), производство электроэнергии (ИНТЕР РАО ЕЭС и Атомэнергопром), химическая промышленность (Еврохим и Агроном), пищевая промышленность (Вимм-Билль-Данн), телекоммуникации (АФК "Система", Вымпелком и МТС), информационные технологии (ЛАНИТ, IBS и Лаборатория Касперского), транспорт (Совкомфлот, Globaltrans, РЖД), банковский сектор (Сбербанк, Газпромбанк и Альфа-банк), СМИ (CTC Media и Интерфакс) и многие другие. " [46]
Другое, более свежее, исследование российских транснациональных корпораций представляет следующую картину. "Из 15 ведущих нефинансовых российских транснациональных корпораций, ранжированных по размеру зарубежных активов в 2017 году, четыре относятся к металлургии, четыре - к нефтегазовой отрасли, две - к транспортной, одна - к химической и одна - к атомной энергетике. Три ведущие российские транснациональные корпорации являются конгломератами. Напротив, во втором эшелоне российских транснациональных корпораций отраслевое распределение гораздо более разнообразно. В Европе, Азии и Африке отраслевое распределение российских ПИИ достаточно диверсифицировано, в то время как в Северной Америке российские ПИИ осуществляются в основном металлургическими транснациональными корпорациями. По данным базы данных проектов ПИИ ИМЭМО, в Евразии, не входящей в СНГ, в конце 2016 года большая часть российских ПИИ была направлена в нефтегазовую отрасль (34,3%), связь и ИТ (19,7%) и финансы (12,9%). Наиболее заметное снижение доли инвестиций в российскую экономику произошло в черной металлургии. По данным Евростата, на сектор услуг приходилось 80,7 процента российского объема ПИИ в ЕС на конец 2016 года. Также стоит отметить сектор снабжения электроэнергией, газом, паром и кондиционерами (4,0 процента) и частную деятельность в сфере недвижимости (3,3 процента). Среди секторов услуг лидирует финансовая и страховая деятельность (47,9%), хотя профессиональная, научная и техническая деятельность (22,4%) также играет заметную роль. Однако, на наш взгляд, это дает искаженную картину из-за SPEs и операций через третьи страны." [47]
Как видно из приведенной цитаты, наши критики утверждают, что российские монополии, работающие в полуколониальных странах, не удержались бы от инвестиций. В докладе ЮНКТАД за прошлый год сообщается о снижении прибыли российских (как и многих других) транснациональных корпораций. [48] В то же время в докладе приводятся цифры, отражающие значительное накопление капитала этих монополий, финансируемое за счет их огромных прибылей. "После начала кризиса COVID-19 прогнозируемые доходы 36 крупнейших российских ТНК были пересмотрены в сторону понижения на 41%, аналогично пересмотру доходов других ТНК развивающихся рынков. Такое развитие событий ограничивает возможности российских ТНК по реинвестированию своих доходов, на которые приходится почти две трети их внешних ПИИ в 2019 году и более трети в предыдущие три года." [49]
Короче говоря, мы видим, что российские транснациональные корпорации, инвестирующие за рубеж, страдают от тех же проблем, что и другие капиталистические монополии. Они получают значительные прибыли, терпят убытки во время рецессии и реинвестируют большую часть своих доходов. Нет, в российских монополиях нет ничего странного. Они не являются доброжелательной силой, субсидирующей бедные страны, как предполагают наши запутавшиеся критики. Они выглядят как империалистические монополии, они пахнут как империалистические монополии... они и есть империалистические монополии!
Империалистическая сверхэксплуатация через вывоз капитала
Как и другие империалистические монополии, российский капитал инвестирует как в империалистические государства, так и в полуколониальные страны. По причинам, упомянутым выше ("круговая порука"), существует ряд трудностей для получения точной картины направлений вывоза российского капитала.
ИМЭМО (Институт мировой экономики и международных отношений) - один из самых престижных российских аналитических центров - попытался определить основные направления вывоза российского капитала. Он пришел к следующему выводу относительно иностранных инвестиций в страны Евразии за пределами полуколониального СНГ. "Используя другую методологию, база данных проектов ПИИ ИМЭМО, включающая проекты, по которым объем ПИИ превышает 3 млн долларов США, возможно, дает гораздо более точную картину, чем официальные данные. Соответственно, в конце 2016 года основными направлениями в дальнее зарубежье Евразии были Италия, Германия, Великобритания, Турция, Швейцария, Ирак и Болгария. Эта база данных показывает незначительный объем российских ПИИ на Кипре. Аналогичным образом, реальное присутствие российских ПИИ в Люксембурге, Испании, Ирландии, Латвии и Нидерландах гораздо меньше, чем официально зарегистрированное." [50] Среди стран Восточной Европы Болгария, Сербия, Румыния, Чехия и Польша также получили значительный объем российских иностранных инвестиций. [51]
Российские монополии также играют важную роль в странах Евразии, хотя в некоторых из них их больше, чем в других. Два российских экономиста дают следующую оценку. "В 2014 году российские ПИИ в ЕАЭС составили почти 15,4 миллиарда долларов, что эквивалентно 4,0 процентам от общего объема российских ПИИ. Оба показателя почти удвоились за два года (2012-14) после создания Таможенного союза между Россией, Беларусью и Казахстаном. Эта скромная доля может быть вдвое выше, если вычесть из общих цифр оборот ПИИ (около половины из 388 млрд долларов российских ПИИ размещены на Кипре и БВО). Роль российских инвестиций варьируется в зависимости от страны. Для Беларуси Россия является страной происхождения 57% входящих ПИИ, в то время как на Кипр и аналогичные территории приходится менее 15% этого объема. Для Армении российские ПИИ также значительны (35 процентов от общего объема входящих инвестиций). В Казахстане ситуация противоположная: ПИИ российского происхождения составляют лишь 2,5 процента от общего объема входящих инвестиций. Однако доля Нидерландов составляет более 40 процентов. Многие российские компании зарегистрированы в Нидерландах или организуют там свои филиалы для ведения бизнеса за рубежом. В связи с этим выявление первоначального происхождения голландских ПИИ в Казахстан может увеличить долю российских ПИИ в несколько раз. Российские инвестиции в Кыргызстан незначительны как в абсолютном, так и в относительном выражении. Кыргызстану были обещаны значительные инвестиции, чтобы сделать его вступление в ЕАЭС более привлекательным, но российские экономические проблемы 2015-16 годов поставили их реализацию под вопрос." [52]
Те же авторы заключают: "Российские ПИИ в ЕАЭС выглядят скромными по сравнению с общими российскими ПИИ. Точные расчеты затруднены из-за кругооборота капитала. Реальный поток гораздо выше, чем официально сообщают ЦБ РФ или ЮНКТАД, поскольку крупные российские компании часто оформляют свои приобретения через оффшорные страны. Данные компаний более адекватно отражают реальное присутствие и влияние российского бизнеса в странах ЕАЭС." [53]
A. В. Кузнецов, известный российский экономист, подсчитал, что российские иностранные инвестиции существенно недооцениваются в странах Евразии и завышаются в Латинской Америке и Карибском бассейне. "В 2014-2016 годах ЦБ РФ значительно расширил детализацию публикуемых данных о российских ПИИ. Однако при анализе их географии остается нерешенной основная проблема, а именно учет инвестиций в страны третьего мира через офшорные компании и аналогичные юрисдикции. Искажения в официальной статистике, включая зеркальные данные центральных банков стран, принимающих российские ПИИ, характерны для всех стран-реципиентов. Однако в постсоциалистических странах с их неблагополучным инвестиционным климатом и стремлением многих предприятий не афишировать свои активы, полученные в ходе сомнительных приватизационных сделок, российские компании используют перевалочные базы особенно часто, что приводит к недооценке роли российских транснациональных корпораций (ТНК) в странах-соседях. В частности, как показывает мониторинг взаимных инвестиций в странах СНГ, который ведется в ИМЭМО с конца 2011 года, объем российских ПИИ занижен как минимум в 2,5-3 раза в Украине, в 3-4 раза в Казахстане и примерно на 50% в Беларуси. Напротив, в странах Латинской Америки и Карибского бассейна, где расположена значительная часть офшоров, популярных среди российских инвесторов, присутствие российских ТНК завышено. Согласно нашим оценкам размера российских активов за рубежом по их фактическому местонахождению, российские ПИИ в Америке за пределами США и Канады составляют около 3 млрд. долларов США. Это примерно в 15-30 раз меньше цифры, официально публикуемой по данным Центрального банка." [54]
Существуют также цифры по отдельным странам Евразийского региона, хотя при этом необходимо учитывать вышеупомянутую проблему искаженного происхождения иностранных инвестиций. Согласно одному из отчетов, Россия является пятым по величине иностранным инвестором в Таджикистане с долей в 7% (крупнейшим иностранным инвестором является Китай). [55]
В Казахстане российские монополии официально являются четвертым по величине инвестором. Однако, как уже упоминалось выше, его реальная доля, безусловно, значительно выше, учитывая тот факт, что Нидерланды - основное направление российских офшорных инвестиций - подозрительно далеко от крупнейшего иностранного инвестора (29,1% в 2017 г.) [56]
Российские транснациональные корпорации занимают абсолютно доминирующее положение в Узбекистане. 55,6% всех иностранных инвестиций поступили из России, а Китай является вторым по величине инвестором (15%). "Россия является крупным иностранным инвестором в Узбекистане. Инвестиционные проекты с инвестициями из России включают добычу нефти и газа (9 016,3 млрд. сумов), информацию и связь (467,4 млрд. сумов), производство неметаллических минеральных продуктов (10,5 млрд. сумов), металлургическую промышленность (10,4 млрд. сумов) и многие другие." [57]
Перечислив инвестиции России в некоторые страны Евразии, важно также признать их ограниченность. В частности, китайские монополии все больше выходят на лидирующие позиции - что неудивительно, учитывая экономическое превосходство новой великой державы. Однако Москва пытается найти modus vivendi с Пекином. [58] "Россия и Китай также достигли взаимопонимания по Центральной Азии. Как отмечают аналитики их отношений, "Москва и Пекин нашли способы разделить свое влияние, при этом Китай доминирует в энергетической сфере, а Россия - в сфере безопасности". Сила России в Центральной Азии основывалась в первую очередь, хотя и не исключительно, на военном потенциале. (...) Хотя Россия стремится сохранить экономическое влияние в регионе, она все чаще оказывается не в состоянии конкурировать с Пекином и научилась принимать лидерство Китая в обмен на признание Пекином военно-политического доминирования России в бывшем советском регионе. Между тем, военное внимание Китая направлено не столько на Центральную Азию, сколько на регионы Восточной Азии и Азиатско-Тихоокеанского региона. В регионе Центральной Азии Пекин не разместил никаких войск и не выразил желания арендовать какие-либо военные объекты. Поэтому, с военной точки зрения, Россия остается регионально доминирующей державой." [59]
UNCTAD сообщает, что российские монополии также пытаются создать свое присутствие в Африке. "Ожидается, что российские МНП продолжат поиск инвестиционных возможностей на африканском континенте, воодушевленные общественной инициативой, принятой на первом саммите и экономическом форуме Россия-Африка в 2019 году. Ежегодный объем российских ПИИ в Африке обычно невелик. Однако бывают и исключения. Например, в 2019 году в Конго российские ПИИ составили 779 миллионов долларов, поскольку крупнейший в стране внешний инвестор "Лукойл" приобрел 25 процентов газовой компании Marine XII, находящейся на стадии разведки. Среди других российских компаний, работающих в Африке, - государственная "Алроса" (инвестирует в Анголу, Ботсвану и Зимбабве), зарегистрированная на Багамах, но принадлежащая России "Ренова" (добыча полезных ископаемых в Габоне, Мозамбике и ЮАР), государственный оператор атомной отрасли "Росатом" (инвестирует в Египет и Нигерию) и государственная "Роснефть" (инвестирует в Египет).
Саммит Россия-Африка в 2019 году также предоставил возможность подписать сделки по новым проектам, наиболее важными из которых для ПИИ стали следующие:
* Государственная компания "Автоматика" (входит в корпорацию "Ростех") подписала контракт с ангольским оператором мобильной связи Movicel на защиту ИТ-инфраструктуры компании.
* Российский производитель специализированных жиров Группа компаний "ЭФКО" и United Oil (Египет) подписали соглашение о намерениях по созданию совместного предприятия по производству продукции стоимостью около 300 миллионов долларов США.
* Росатом и правительство Руанды подписали соглашение о строительстве центра ядерной науки и технологий в Кигали.
* Зарегистрированная на Кипре, но принадлежащая России компания "Уралхим" и ангольская Grupo Opaia Holding (работает в сфере гражданского строительства, солнечной энергетики, систем питьевой воды, туризма, сельского хозяйства, финансов и других отраслей) подписали меморандум о строительстве завода по производству мочевины в Анголе стоимостью $1 млрд.
* Государственный банк ВЭБ подписал соглашение о строительстве нефтеперерабатывающего завода в Марокко за 2,2 миллиарда долларов." [60]
Таким образом, очевидно, что российские монополии имеют значительные иностранные инвестиции как в империалистических, так и в полуколониальных странах. Эти инвестиции не являются актами благодеяния, как полагают наши критики. Нет, это инвестиции империалистических монополий, ориентированные на получение прибыли.
Империалистическая сверхэксплуатация через миграцию
Наконец, когда мы говорим о сверхэксплуатации Россией полуколониальных стран Евразии, крайне важно указать также на роль миграции. [61] Как мы подробно описывали в других работах, миграция является одной из четырех основных форм империалистической сверхэксплуатации колониальных и полуколониальных стран, поскольку она обеспечивает значительный перенос стоимости из угнетенной страны в страну-угнетатель. (Другими формами являются вывоз капитала в качестве производственных инвестиций, вывоз капитала в качестве денежного капитала (займы, валютные резервы, спекуляции и т.д.) и передача стоимости через неравный обмен)". [62]
Как мы указывали в нашем исследовании 2014 года, российский империализм получает огромную выгоду от сверхэксплуатации мигрантов. Мы ссылались на официальную статистику, согласно которой в России проживает около 11,6 млн легальных мигрантов. К июню 2019 года в России официально насчитывалось 10,13 млн. иностранных граждан [63], хотя это число временно снизилось во время разгара политики блокировки, спровоцированной контрреволюцией КОВИД-19 в 2020 году. [64] Подавляющее большинство этих легальных мигрантов (8,59 млн. или 85%) являются выходцами из полуколониальных стран СНГ в Центральной Азии и Восточной Европе. (См. Таблицу 5)
Таблица 5. Иностранные граждане из стран СНГ, проживающие в Российской Федерации, 2019 год [65]
Страна Количество
Азербайджан 650,495
Армения 491,767
Беларусь 655,846
Казахстан 496,096
Кыргызстан 716,118
Молдова 326,178
Таджикистан 1,303,302
Узбекистан 2,188,835
Украина 1,763,930
СНГ, всего 8,592,567 человек
При официальной численности населения 146,7 млн человек (2019 год) легальные мигранты составляют 6,9% населения России. К этой цифре необходимо добавить неизвестное число мигрантов, проживающих в России нелегально. Существуют различные оценки общего числа нелегальных мигрантов - от 1,5 до 15 миллионов. Естественно, мы не можем знать точное число, но некоторые ученые останавливаются на цифре 3-5 миллионов нелегальных мигрантов. [66] Если эта цифра верна, то можно предположить, что в настоящее время в России проживает около 13-15 миллионов легальных и нелегальных мигрантов (около 9-10% от всего населения).
В дополнение к этим легальным и нелегальным мигрантам следует добавить неизвестное количество мигрантов из внутренних колоний России. Как и в старой империи, значительное меньшинство населения России (около 19%) составляют нерусские. Как мы отмечали в нашем исследовании 2014 года, эти меньшинства являются национально угнетенными народами, которые в большинстве своем живут в худших экономических и социальных условиях, чем большинство населения. В результате многие из этих угнетенных меньшинств покидают родные места и переезжают в крупные города - в районы, где преобладает русское большинство населения, - в надежде найти там работу.
Например, около 100 000 чеченцев мигрировали в Московскую область в 1990-х годах. Позже их число сократилось примерно до 25 000. Однако многие чеченцы, проживающие там, либо не зарегистрированы, либо имеют временную прописку. Аналогичным образом, несколько десятков тысяч чеченцев проживают в Санкт-Петербурге. [67] Если принять во внимание, что чеченцы - малочисленный народ, в Чечне проживает всего около 1,2 миллиона человек, то можно увидеть, что доля мигрантов, происходящих из внутренних колоний России, значительна. Конечно, мы понимаем, что доля чеченцев, живущих в диаспоре, безусловно, особенно велика, учитывая ужасные притеснения, которым они подверглись со стороны российской армии в двух войнах (в 1994-96 и 1999-2009 гг.), в ходе которых было убито до 200 000 чеченцев, а многие другие были насильно превращены в беженцев. [68]
Естественно, что доля мигрантов среди рабочей силы значительно выше, чем среди всего населения, так как большинство мигрантов приезжают в Россию с целью работать и зарабатывать деньги. С другой стороны, наблюдается сверхвыбытие коренного российского населения. Из таблицы 6 видно, что мигранты (в таблице приведены только легальные мигранты) составляют значительную долю в ключевых секторах российской экономики.
Таблица 6. Доля занятых мигрантов в Российской Федерации в 2016 году (%) [69]
Сектор экономики Доля мигрантов, занятых в секторе,
% от общего числа занятых
Обрабатывающая промышленность 14,4%
Строительство 7,2%
Сфера услуг (розничная торговля,
обслуживание бытовой/прочей
обслуживание техники и т.д.) 15,9%
Сельское хозяйство 6,5%
Можно справедливо предположить, что в ближайшие годы число мигрантов в России будет расти. Это связано, с одной стороны, с тем, что мировой капиталистический кризис особенно сильно бьет по более бедным странам. В результате процесс миграции из таких стран в империалистические государства будет нарастать.
С другой стороны, Россия сталкивается с долгосрочной демографической проблемой, поскольку ее коренное население сокращается. (Кстати: Западная Европа, Япония и белое большинство населения США имеют ту же проблему). Путинский режим пытается противодействовать этому, привлекая больше мигрантов и разрешая им двойное российское гражданство. "В апреле 2020 года Путин подписал закон, разрешающий двойное российское гражданство для иностранцев, в надежде привлечь до 10 миллионов мигрантов, в основном из стран со значительным русскоязычным населением." [70]
Как и в других империалистических странах, мигранты в России сверхэксплуатируются как дешевая рабочая сила. Группа из трех профессоров российских университетов подсчитала, что "как правило, зарплата мигрантов составляет примерно 70% от зарплаты россиян". [71] Они оценивают вклад мигрантов в производство России. "Исходя из того, что в 2016 году ВВП составил 86 044 млрд рублей, за счет использования иностранной рабочей силы было получено дополнительно 5 592,8 млрд рублей, что составляет 6,5% от общего ВВП России." [72] Они также цитируют других экспертов, которые оценивают вклад мигрантов в 7,56% ВВП России. Однако следует учитывать, что эти три экономиста делают такой расчет, исходя из предположения, что доля легальных и нелегальных мигрантов в российской рабочей силе составляет всего 6,5%, что, конечно, является заниженной оценкой, учитывая, что доля легальных мигрантов (т.е. без нелегальных) среди всего населения России составляет 6,9%. Следовательно, можно предположить, что реальный вклад мигрантов в экономику России ненамного выше 6,5%.
Таким образом, как и в других империалистических странах, в империалистической России проживают миллионы мигрантов, которые эксплуатируются как дешевая рабочая сила для увеличения прибавочной стоимости буржуазии.
Выводы
Мы завершаем наше исследование подтверждением анализа РКИТ России как империалистической державы, который мы провели несколько лет назад. Империалистический характер России очевиден не только из ее политических и военных особенностей, но и из ее экономики. В ней не доминируют иностранные корпорации, и она не страдает от финансовой зависимости от иностранных империалистических институтов. Это относительно сильная экономика, в которой доминируют отечественные монополии, с низким уровнем внешней задолженности и большими валютными резервами. Российские монополисты-капиталисты - так называемые "олигархи" - тесно связаны с государственным аппаратом, который играет сильную, регулирующую роль.
В экспорте капитала России доминируют эти монополии. Здесь также значительную роль играют государственные корпорации, хотя большинство из них находится в частной собственности. Иностранные инвестиции России направляются как в империалистические, так и в полуколониальные страны. Естественно, Россия играет более сильную роль в полуколониальных странах, входивших в состав СССР. Сегодня некоторые из этих государств являются членами "Евразийского экономического союза", восточной версии Европейского союза, в которой доминирует Россия.
Вопреки предположениям наших критиков, российские монополии экспортируют капитал с целью получения прибыли, а не по каким-либо благожелательным причинам. Экономические отношения с полуколониальными странами Восточной Европы и Центральной Азии ориентированы на создание прибавочной стоимости, а не на субсидирование этих стран ради каких-то абстрактных политических целей.
Все это не отрицает специфической природы России, которая гораздо сильнее как военная, чем как экономическая держава. Но, как мы показали, многие империалистические государства развиваются неравномерно, где экономическая, политическая и военная мощь может существенно различаться. Однако марксисты никогда не применяли экономическое определение империализма, игнорируя политические и военные аспекты, а исходили из понимания империалистических государств в совокупности их экономических, политических и военных особенностей.
Установив империалистический характер России, РКИТ повторяет, что для социалистов было бы политически преступно выступать на стороне такого государства в конфликте с великодержавными соперниками. Поддержка России в любом конфликте с западноевропейскими государствами, США или Японией является первостепенной для социал-империализма, т.е. служения одной или нескольким империалистическим державам, прикрывающимся социалистическими фразами. В отличие от этого, РКИТ выступает за стратегию революционного пораженчества, разработанную Лениным. Мы выступаем против великих держав как Запада, так и Востока". [73]
В то же время мы поддерживаем национально-освободительную борьбу угнетенных народов против любой из этих империалистических держав. Поэтому мы поддерживаем борьбу сопротивления афганского народа против оккупации США/НАТО с 2001 года [74] Точно так же мы поддерживаем сопротивление иракского народа против западной империалистической агрессии [75] и африканского народа в Мали против французского империализма [76]. По тем же причинам мы поддерживаем борьбу сирийского народа против российского империализма и его союзников [77] и вместе с уйгурами выступаем против угнетения со стороны китайского государства. [78]
Для нас в РКИТ является непреложной аксиомой, что бороться за социалистическое будущее можно только в том случае, если это включает в себя непримиримую антиимпериалистическую борьбу против всех великих держав (США, Китая, Западной Европы, России и Японии), а также безоговорочную поддержку освободительной борьбы всех угнетенных народов!
Троцкий однажды заметил: "Огромное практическое значение правильной теоретической ориентации наиболее ярко проявляется в период острых социальных конфликтов, быстрых политических сдвигов, резких изменений обстановки. В такие периоды политические концепции и обобщения быстро исчерпывают себя и требуют либо полной замены (что легче), либо конкретизации, уточнения или частичного исправления (что труднее). Именно в такие периоды по необходимости возникают всевозможные переходные, промежуточные ситуации и комбинации, которые нарушают привычные схемы и вдвойне требуют постоянного теоретического внимания. Одним словом, если в мирный и "органический" период (до войны) еще можно было жить на доходы от нескольких готовых абстракций, то в наше время каждое новое событие с силой заставляет вспомнить важнейший закон диалектики: истина всегда конкретна." [79]
Действительно, именно в исторические периоды, подобные нынешнему, происходит проверка теоретических концепций. Неправильный анализ, неспособность применить марксистский метод к конкретной реальности, может привести человека в лагерь социал-империализма - независимо от "лучших марксистских намерений"! Поэтому мы не спорим с нашими критиками из-за той или иной теоретической формулировки. Речь идет лишь о том, кто присоединяется к правильной или неправильной стороне баррикады в классовой борьбе! За или против всех империалистических великих держав - вот в чем суть вопроса! Наши критики, к сожалению, переходят в лагерь российского и китайского империализма. У нас нет причин следовать за ними!
Рабочие и угнетенные: Боритесь со всеми великими державами на Востоке и Западе!
[1] Michael Pröbsting: Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry. The Factors behind the Accelerating Rivalry between the U.S., China, Russia, EU and Japan. A Critique of the Left’s Analysis and an Outline of the Marxist Perspective, RCIT Books, Vienna 2019, https://www.thecommunists.net/theory/anti-imperialism-in-the-age-of-great-power-rivalry/
[2] We have dealt with the decline of the U.S. in many works as it is a crucial feature of the changes in the imperialist world order. Our latest pamphlet which dealt with this issue is by Michael Pröbsting: “A Really Good Quarrel”. US-China Alaska Meeting: The Inter-Imperialist Cold War Continues, 23 March 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/us-china-alaska-meeting-shows-continuation-of-inter-imperialist-cold-war/
[3] See on this e.g. by Michael Pröbsting: Marxism, the European Union and Brexit. The L5I and the European Union: A Right Turn away from Marxism. The recent change in the L5I’s position towards the support for EU membership represents a shift away from its own tradition, of the Marxist method, and of the facts; August 2016, in: Revolutionary Communist No. 55, http://www.thecommunists.net/theory/eu-and-brexit/; by the same author: Does the EU Represent "Bourgeois Democratic Progress"? Once again, on the EU and the Tactics of the Working Class – An Addendum to our Criticism of the L5I’s Turn to the Right and Its Support for EU Membership, 16.09.2016, https://www.thecommunists.net/theory/eu-brexit-article/; The British Left and the EU-Referendum: The Many Faces of pro-UK or pro-EU Social-Imperialism. An analysis of the left’s failure to fight for an independent, internationalist and socialist stance both against British as well as European imperialism, Revolutionary Communism Nr. 40, August 2015 http://www.thecommunists.net/theory/british-left-and-eu-referendum/; see also (in German language only): Die Frage der Vereinigung Europas im Lichte der marxistischen Theorie. Zur Frage eines supranationalen Staatsapparates des EU-Imperialismus und der marxistischen Staatstheorie. Die Diskussion zur Losung der Vereinigten Sozialistischen Staaten von Europa bei Lenin und Trotzki und ihre Anwendung unter den heutigen Bedingungen des Klassenkampfes, in: Unter der Fahne der Revolution Nr. 2/3 (2008), http://www.thecommunists.net/theory/marxismus-und-eu/
[4] The RCIT has published numerous documents about capitalism in Russia and its rise to an imperialist power. See on this e.g. the above-mentioned book by Michael Pröbsting: Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry. See also several pamphlets by the same author: Russia and China: Neither Capitalist nor Great Powers? A Reply to the PO/CRFI and their Revisionist Whitewashing of Chinese and Russian imperialism, 28 November 2018, https://www.thecommunists.net/theory/russia-and-china-neither-capitalist-nor-great-powers-reply-to-po-crfi/; The Catastrophic Failure of the Theory of “Catastrophism”. On the Marxist Theory of Capitalist Breakdown and its Misinterpretation by the Partido Obrero (Argentina) and its “Coordinating Committee for the Refoundation of the Fourth International”, 27 May 2018, https://www.thecommunists.net/theory/the-catastrophic-failure-of-the-theory-of-catastrophism/; Lenin’s Theory of Imperialism and the Rise of Russia as a Great Power. On the Understanding and Misunderstanding of Today’s Inter-Imperialist Rivalry in the Light of Lenin’s Theory of Imperialism. Another Reply to Our Critics Who Deny Russia’s Imperialist Character, August 2014, http://www.thecommunists.net/theory/imperialism-theory-and-russia/; Russia as a Great Imperialist Power. The formation of Russian Monopoly Capital and its Empire – A Reply to our Critics, 18 March 2014, in: Revolutionary Communism No. 21, http://www.thecommunists.net/theory/imperialist-russia/. See various other RCIT documents on this issue at a special sub-page on the RCIT’s website: https://www.thecommunists.net/theory/china-russia-as-imperialist-powers/
[5] Our first analysis of Russia’s transformation into an imperialist power (“Political and Economic Problems of Capitalist Restoration in Russia”) was written in the year 2001 and has been republished as an appendix in the above-mentioned pamphlet Russia as a Great Imperialist Power (2014).
[6] Our thesis of China as an emerging imperialist power was first established by comrade Peter Main in our predecessor organization (“League for the Fifth International”) in the year 2010. It was adopted at our congress in the same year. However, the L5I – which expelled the founding group of the RCIT in April 2011 – failed to elaborate a comprehensive analysis to proof this thesis. This was done in 2012 in a pamphlet by Michael Pröbsting: China‘s transformation into an imperialist power. A study of the economic, political and military aspects of China as a Great Power (2012), in: Revolutionary Communism No. 4, http://www.thecommunists.net/publications/revcom-number-4. Since then, we have updated and expanded our analysis in a number of works. See e.g. by the same author our above-mentioned book “Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry”. Other works relevant for this issue by the same author are an essay published in the second edition of The Palgrave Encyclopedia of Imperialism and Anti-Imperialism (edited by Immanuel Ness and Zak Cope), Palgrave Macmillan, Cham, 2020, https://link.springer.com/referenceworkentry/10.1007%2F978-3-319-91206-6_179-1; How is it possible that some Marxists still Doubt that China has Become Capitalist? (A Critique of the PTS/FT), An analysis of the capitalist character of China’s State-Owned Enterprises and its political consequences, 18 September 2020, https://www.thecommunists.net/theory/pts-ft-and-chinese-imperialism-2/; Unable to See the Wood for the Trees (PTS/FT and China). Eclectic empiricism and the failure of the PTS/FT to recognize the imperialist character of China, 13 August 2020, https://www.thecommunists.net/theory/pts-ft-and-chinese-imperialism/. See many more RCIT documents at a special sub-page on the RCIT’s website: https://www.thecommunists.net/theory/china-russia-as-imperialist-powers/.
[7] For the RCIT’s analysis of the skirmish in the Black Sea see the following documents: RCIT: Russia Fires Warning Shots against UK Warship in the Black Sea. Down with Cold Warmongering! No support for any imperialist Great Power – neither UK, US nor Russia! 24 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/russia-fires-warning-shots-against-uk-warship-in-black-sea/; Michael Pröbsting: “Next Time We Will Bomb the Target”. Shooting incident in Black Sea between UK and Russia shows that capitalism in decay is stumbling towards war, 24 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/russia-uk-next-time-we-will-bomb-the-target/; Laurence Humphries: Skirmish in Black Sea: Imperialist Patriotism in the UK, 27 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/imperialist-patriotism-in-uk-on-skirmish-in-black-sea/; Michael Pröbsting: Examples of Pro-Russian Social-Imperialism. British Stalinism and the misnamed “World Socialist Web Site” on the shooting incident in the Black Sea between UK and Russia, 28 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/examples-of-pro-russian-social-imperialism/
[8] Michael Pröbsting: Servants of Two Masters. Stalinism and the New Cold War between Imperialist Great Powers in East and West, 10 July 2021, https://www.thecommunists.net/theory/servants-of-two-masters-stalinism-and-new-cold-war/
[9] BT: UK/NATO: stay out of Russia’s territorial waters! Neutrality equals ‘conscious or unconscious’ support for imperialists, 10.7.2021, https://bolsheviktendency.org/2021/07/10/uk-nato-stay-out-of-russias-territorial-waters/
[10] See on this various RCIT statements like: Ukraine: Neither Brussels nor Moscow! For an independent Workers’ Republic! 18.12.2013, in: Revolutionary Communism No. 18, http://www.thecommunists.net/worldwide/europe/ukraine-neither-brussels-nor-moscow/; Right-Wing Forces Take Power in the Ukraine: Mobilize the Working Class against the New Government! 25.2.2014, in: Revolutionary Communism No. 19, http://www.thecommunists.net/worldwide/europe/right-wing-coup-in-ukraine/; Ukraine: Rivalry between Imperialist Powers escalates after Right-Wing Coup: Stop the Imperialist Saber-Rattling! 2.3.2014, in: Revolutionary Communism No. 21, http://www.thecommunists.net/worldwide/europe/ukraine-war-threats/; in particular we draw attention to the pamphlet by Michael Pröbsting: The Uprising in East Ukraine and Russian Imperialism. An Analysis of Recent Developments in the Ukrainian Civil War and their Consequences for Revolutionary Tactics, 22. October 2014, https://www.thecommunists.net/theory/ukraine-and-russian-imperialism/. See also the contribution by comrade Petr Sedov: On the Donbass Uprising in Spring 2014. A necessary correction of our assessment of the early phase of the “anti-fascist” Uprising in the Eastern Ukraine, July 2019, https://www.thecommunists.net/theory/reconsidering-the-donbass-uprising-in-spring-2014/
[11] The Commonwealth of Independent States is an institution including most of the former members states of the USSR. It is dominated by imperialist Russia while all other countries have a semi-colonial capitalist character.
[12] See on this e.g. our above-mentioned book “Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry”, pp. 94-102. We have also dealt with this issue in the above-mentioned pamphlet “Lenin’s Theory of Imperialism and the Rise of Russia as a Great Power”.
[13] Wladimir Andreff: Maturing Strategies of Russian Multinational Companies: A Historical Perspective, in: Kari Liuhto, Sergei Sutyrin and Jean-Marc F. Blanchard (Eds.): The Russian Economy and Foreign Direct Investment, Routledge, New York 2017, pp. 26-27
[14] See e.g. the selection of quotes presented in our above-mentioned book “Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry”, pp. 127-129
[15] V. I. Lenin: Imperialism and the Split in Socialism (1916); in: LCW Vol. 23, p. 116
[16] The most updated statistics can be viewed in the chapter “A View on the Military Strength of the Great Powers” in our above-mentioned pamphlet ”Servants of Two Masters”.
[17] Andrea Murphy, Eliza Haverstock, Antoine Gara, Chris Helman and Nathan Vardi: How The World's Biggest Public Companies Endured The Pandemic, Forbes, 13 May 2021, https://www.forbes.com/lists/global2000/#360e8b5a5ac0
[18] V. I. Lenin: Imperialism and the Split in Socialism, pp. 105-106 (Emphasis in the original)
[19] See on this e.g. the above-mentioned article by Michael Pröbsting: Examples of Pro-Russian Social-Imperialism.
[20] See on this e.g. the above-mentioned pamphlets by Michael Pröbsting: Russia and China: Neither Capitalist nor Great Powers? A Reply to the PO/CRFI and their Revisionist Whitewashing of Chinese and Russian imperialism, 28 November 2018, https://www.thecommunists.net/theory/russia-and-china-neither-capitalist-nor-great-powers-reply-to-po-crfi/; The Catastrophic Failure of the Theory of “Catastrophism”. On the Marxist Theory of Capitalist Breakdown and its Misinterpretation by the Partido Obrero (Argentina) and its “Coordinating Committee for the Refoundation of the Fourth International”, 27 May 2018, https://www.thecommunists.net/theory/the-catastrophic-failure-of-the-theory-of-catastrophism/
[21] Veronika Chernova, Sergey U. Chernikov, Alexander Zobov, and Ekaterina Degtereva: TNCs in Russia: Challenges and Opportunities, in: Bruno S. Sergi (Ed.): Exploring the Future of Russia’s Economy and Markets: Towards Sustainable Economic Development, Emerald Publishing Limited, Bingley 2019, p. 188
[22] Ibid, p. 188
[23] Victor Gorshkov: Fundamentals and Recent Trends in Russian Banking, in: Steven Rosefielde (Ed.): Putin’s Russia : Economy, Defence and Foreign policy, World Scientific Publishing, Singapore 2021, p. 81
[24] Ibid, p. 81
[25] Anders Åslund and Maria Snegovaya: The impact of Western sanctions on Russia and how they can be made even more effective, The Atlantic Council, May 2021, p. 10 and 18; see also Anders Åslund: The Russian economy in health, oil, and economic crisis, May 27, 2020, https://www.atlanticcouncil.org/commentary/long-take/the-russian-economy-in-health-oil-and-economic-crisis/
[26] Gabriel Di Bella, Oksana Dynnikova, Slavi Slavov: The Russian State's Size and its Footprint: Have they Increased? IMF Working Paper WP/19/53, March 2, 2019, p. 13; see also Congressional Research Service: Russia: Domestic Politics and Economy, 9 September 2020, pp. 29-30; Alexander Abramov, Alexander Radygin, Maria Chernova: State-owned enterprises in the Russian market: Ownership structure and their role in the economy, in: Russian Journal of Economics 3 (2017), pp. 1–23
[27] Alexander Bulatov, Alexey Kuznetsov, Yuri Kvashnin, Alice Maltseva and Ninel Seniuk: Russian MNCS: Empirical and Theoretical Aspects; in: Rob van Tulder, Alain Verbeke, Jorge Carneiro, Maria Alejandra Gonzalez-Perez: The Challenge of BRIC Multinationals, Progress in International Business Research Volume, Emerald Group Publishing Limited, 2017, pp. 398-399
[28] David Szakonyi: Monopolies Rising. Consolidation in the Russian Economy, PONARS Eurasia Policy Memo No. 491, November 2017, p. 4
[29] Alexander Abramov, Alexander Radygin, Maria Chernova: State-owned enterprises in the Russian market: Ownership structure and their role in the economy, in: Russian Journal of Economics 3 (2017), p. 2; see also p. 14
[30] This has been also noted by bourgeois economists. “Many of these systemic obstacles in the Russian business environment relate to the shift in corporate ownership during the transition to a market-based economy. State-owned enterprises (SOEs) were privatised through schemes that resulted in a heavy domestic concentration of wealth and rendered FDI negligible. The high degree of vertical integration of former SOEs provided few opportunities for foreign companies.” (M. Domínguez-Jiménez and N. Poitiers: FDI another day: Russian reliance on European investment, Policy Contribution 03/2020, Bruegel, p. 2) And another author reports: “Alongside staffing key positions with his connections, Putin also acted to increase the control of the state over the oil sector through renationalisation. As outlined in the section on ownership, between 2003 and 2016, Yukos, Sibneft, TNK-BP and Bashneft were all effectively renationalised by being sold to the state oil company Rosneft, or in the case of Sibneft, to the state gas company Gazprom. In 2016, of the original dozen vertically integrated companies, the only two not under state control were LUKoil and Surgut, and the proportion of oil output from state-owned companies increased from a post-Soviet low of 15% in 2004 to 57% by 2016, and was set to increase further with Rosneft’s ambitious plans to expand production. In this way Russia in the period after 2000, by reversing much of the privatisation of the oil industry of the 1990s, re-established itself alongside its counterparts in most other major oil-producing countries in the world where the state controls a majority of a nation’s oil output.” (Nat Moser: Oil and the Economy of Russia. From the Late-Tsarist to the Post-Soviet Period, Routledge, New York 2018, p. 108)
[31] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, in: Ágnes Szunomár, eds, Emerging-market Multinational Enterprises in East Central Europe, Palgrave Macmillan, Cham 2020, p. 159
[32] Ibid, pp. 184-185
[33] Maria Kotova: Russia’s 2021 Trade And Investment Turn To Asia, Dezan Shira & Associates St.Petersburg, March 8, 2021, https://www.russia-briefing.com/news/russia-s-2021-trade-and-investment-turn-to-asia.html/
[34] Elena Efimova and Vladimir Sherov-Ignatev: Russian Foreign Direct Investments in the Eurasian Economic Union in: Kari Liuhto, Sergei Sutyrin and Jean-Marc F. Blanchard (Eds.): The Russian Economy and Foreign Direct Investment, Routledge, New York 2017, pp. 160-161
[35] Kari Liuhto: Does Ownership Matter in an OFDI Decision of a Russian Firm? The Case of Russia’s Ten Largest Investors Abroad, in: Kari Liuhto, Sergei Sutyrin and Jean-Marc F. Blanchard (Eds.): The Russian Economy and Foreign Direct Investment, Routledge, New York 2017, pp. 248-249
[36] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, p. 155
[37] World Bank: Russia Economic Report #42. Russia's economy loses momentum amidst COVID-19 resurgence; awaits relief from vaccine, December 2019, p. 27
[38] Maria Kotova: Russia’s 2021 Trade And Investment Turn To Asia
[39] Daniel Haberly and Dariusz Wójcik: Tax havens and the production of offshore FDI: an empirical analysis, in: Journal of Economic Geography 15 (2015), p. 75
[40] Kasper Brandt: Illicit financial flows and the Global South. A review of methods and evidence, WIDER Working Paper 2020/169, December 2020, p. 10
[41] Daniel Haberly and Dariusz Wójcik: Tax havens and the production of offshore FDI: an empirical analysis, p. 78
[42] Ibid, p. 94
[43] UNCTAD: World Investment Report 2019. Special Economic Zones, p. 59
[44] Ibid, p. 58
[45] Kari Liuhto: Does Ownership Matter in an OFDI Decision of a Russian Firm? p. 260. Another economist arrives at the following conclusion: “Contrary to the Chinese case, Russian outward expansion is mainly driven by private companies. State support for Russian multinationals is quite weak due to the lack of developed policy instruments.” (Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, p. 166)
[46] Kari T. Liuhto and Saara S. Majuri: Outward Foreign Direct Investment from Russia: A Literature Review, in: Journal of East-West Business, 20, 2014, p. 201
[47] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, pp. 163-164
[48] “The top 5,000 MNEs worldwide, which account for most of global FDI, have seen expected earnings for the year revised down by 40 per cent on average, with some industries plunging into losses.” (UNCTAD: World Investment Report 2020. International Production Beyond The Pandemic, p. x)
[49] UNCTAD: World Investment Report 2020. International Production Beyond The Pandemic, p. 58
[50] Csaba Weiner: Russian Multinational Direct Investment in East Central European Countries, p. 161
[51] Ibid, pp. 184-185
[52] Elena Efimova and Vladimir Sherov-Ignatev: Russian Foreign Direct Investments in the Eurasian Economic Union, pp. 160-161
[53] Ibid, p. 167
[54] A. V. Kuznetsov: Prospects of Diversifying Russian Direct Investment Abroad, in: Studies on Russian Economic Development, 2017, Vol. 28, No. 1, p. 79
[55] Samruk Kazyna: Overview of investment attractiveness of Central Asian countries, January 2018, p. 28
[56] Ibid, p. 19
[57] Ibid, p. 19 and 22
[58] See on this also Andrei Kazantsev, Svetlana Medvedeva and Ivan Safranchuk: Between Russia and China: Central Asia in Greater Eurasia, in: Journal of Eurasian Studies, 2021, Vol. 12(1), pp. 57–71; see also Ariel Cohen and James Grant: Foreign Investment in Central Asia: Actors and Drivers, International Tax and Investment Center, December 2020
[59] Andrei P. Tsygankov: Russia’s “Turn to the East”, 2012–2018, in: Steven Rosefielde (Ed.): Putin’s Russia : Economy, Defence and Foreign policy, World Scientific Publishing, Singapore 2021, p. 8 in: Steven Rosefielde (Ed.): Putin’s Russia : Economy, Defence and Foreign policy, World Scientific Publishing, Singapore 2021, p. 477
[60] UNCTAD: World Investment Report 2020. International Production Beyond The Pandemic, p. 60
[61] For the RCIT’s analysis of migration see e.g. Michael Pröbsting: Patriotic “Anti-Capitalism” for Fools. Yet Again on the CWG/LCC’s Support for “Workers’” Immigration Control and Protectionism in the US, 30.5.2017, https://www.thecommunists.net/theory/cwg-lcc-us-protectionism/; Michael Pröbsting and Andrew Walton: The Slogan of “Workers’” Immigration Control: A Concession to Social-Chauvinism, 27.3.2017, https://www.thecommunists.net/theory/workers-immigrationcontrol/; Michael Pröbsting and Andrew Walton: A Social-Chauvinist Defence of the Indefensible. Another Reply to the CWG/LCC’s Support for “Workers’” Immigration Control, 14.5.2017, https://www.thecommunists.net/theory/cwg-immigration-control/; RCIT: Marxism, Migration and Revolutionary Integration, https://www.thecommunists.net/oppressed/revolutionary-integration/; Michael Pröbsting: The Great Robbery of the South, chapter 8.iv) and 14ii), https://www.thecommunists.net/theory/great-robbery-of-the-south/; Michael Pröbsting: The British Left and the EU-Referendum: The Many Faces of pro-UK or pro-EU Social-Imperialism, August 2015, Chapter II.2, https://www.thecommunists.net/theory/british-left-and-eu-referendum/part-5-1/, RCIT-Program, chapter V: https://www.thecommunists.net/rcit-manifesto/fight-against-oppression-of-migrants/, RCIT-Manifesto chapter IV: https://www.thecommunists.net/rcit-program-2016/chapter-iv/; and various actual statements and articles here: https://www.thecommunists.net/worldwide/europe/articles-on-refugees/. See also Michael Pröbsting: Migration and Super-exploitation: Marxist Theory and the Role of Migration in the present Period of Capitalist Decay, in: Critique: Journal of Socialist Theory (Volume 43, Issue 3-4, 2015), pp. 329-346, http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/03017605.2015.1099846. We have also published a detailed study on migration and the Marxist program in German language. See Michael Pröbsting: Marxismus, Migration und revolutionäre Integration (2010); in: Der Weg des Revolutionären Kommunismus, Nr. 7, pp. 38-41, http://www.thecommunists.net/publications/werk-7
[62] For our theoretical analysis of the different forms of imperialist super-exploitation, see e.g. chapter VI in our above-mentioned book The Great Robbery of the South.
[63] Wikipedia: Immigration to Russia, https://en.wikipedia.org/wiki/Immigration_to_Russia
[64] The Moscow Times: Russia Lost 5M Migrants During Pandemic, Dec. 16, 2020, https://www.themoscowtimes.com/2020/12/16/russia-lost-5m-migrants-during-pandemic-a72373
[65] Н.Мкртчян, Ю.Флоринская: МИГРАЦИОННЫЙ ПРИРОСТ: АНОМАЛЬНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ, in: МОНИТОРИНГ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СИТУАЦИИ В РОССИИ, ТЕНДЕНЦИИ И ВЫЗОВЫ СОЦИАЛЬНО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ, № 12(95) Июль 2019 г, p. 17
[66] Yelena B. Yakovleva, Nataliya P. Kuznetsova and Oleg A. Drozdov: External labor migration in the context of marketing research (evidence from Russia). Innovative Marketing, 15(1), 2019, p. 35
[67] Chechens in the Russian Federation. Report from Danish Immigration Service’s fact finding mission to Moscow and St. Petersburg, the Russian Federation 12 to 29 June 2011, pp. 13-14; see also European Asylum Support Office: EASO Country of Origin Information Report: Russian Federation. The situation for Chechens in Russia, August 2018, pp. 13-15
[68] The RCIT unconditionally defended the Chechen people in both wars and called for the defeat of the Russian aggression. See e.g. “Where does the RCIT Stand on Russia's Occupation of Chechnya?”, https://www.thecommunists.net/theory/russia-and-chechnya/ and “Russian Troops Out! Self-determination for Chechnya!”, https://www.thecommunists.net/theory/freedom-for-chechnya/
[69] Yelena B. Yakovleva, Nataliya P. Kuznetsova and Oleg A. Drozdov: External labor migration in the context of marketing research (evidence from Russia), p. 34
[70] Kristyna Foltynova: Migrants Welcome: Is Russia Trying To Solve Its Demographic Crisis By Attracting Foreigners? June 19, 2020, https://www.rferl.org/a/migrants-welcome-is-russia-trying-to-solve-its-demographic-crisis-by-attracting-foreigners-/30677952.html
[71] Yelena B. Yakovleva, Nataliya P. Kuznetsova and Oleg A. Drozdov: External labor migration in the context of marketing research (evidence from Russia), p. 33
[72] Ibid, p. 35
[73] For our programmatic approach on inter-imperialist conflicts see e.g. RCIT: Theses on Revolutionary Defeatism in Imperialist States, 8 September 2018, https://www.thecommunists.net/theory/theses-on-revolutionary-defeatism-in-imperialist-states/; see also chapters XVI to XX in the above-mentioned book by Michael Pröbsting: Anti-Imperialism in the Age of Great Power Rivalry. See also the German-language essay by the same author: Lenin, die Bolschewiki und ihr Kampf gegen den imperialistischen Krieg. „Umwandlung des imperialistischen Krieges in den Bürgerkrieg“, https://www.thecommunists.net/home/deutsch/lenin-und-der-imperialistische-krieg/
[74] For our latest statement on the U.S. defeat in Afghanistan see: Afghanistan: Good Riddance, Yankees! The Meaning of the U.S. Retreat from Afghanistan and its Consequences for the inter-imperialist Cold War with China, 17 April 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/global/afghanistan-good-riddance-yankees/; for statements which our movement published in 2001 see the compilation of articles here: https://www.thecommunists.net/theory/afghanistan-invasion-2001/.
[75] See on this e.g. chapter 13 in our above-mentioned book The Great Robbery of the South.
[76] The RCIT has published a number of statements about the French intervention in Mali. See e.g. RCIT: Expel French Imperialism from West Africa! Macron and his G5 Lackeys plan to intensify their colonialist “Operation Barkhane”, 15 January 2020, https://www.thecommunists.net/worldwide/africa-and-middle-east/expel-french-imperialism-from-west-africa/; Michael Pröbsting: Au Revoir, Français! Popular resistance is forcing French imperialism to reduce its troops in Africa’s Sahel, 13 June 2021, https://www.thecommunists.net/worldwide/africa-and-middle-east/france-is-forced-to-reduce-its-troops-in-sahel/
[77] The RCIT has published a number of booklets, statements and articles on the Syrian Revolution which can be read on a special sub-section on this website: https://www.thecommunists.net/worldwide/africa-and-middle-east/collection-of-articles-on-the-syrian-revolution/
[78] For the RCIT’s analysis of the oppression of the Uyghurs see e.g. Michael Pröbsting: China: Defend the Muslim Uyghurs against Oppression! 18.10.2018, https://www.thecommunists.net/worldwide/asia/china-defend-the-muslim-uyghurs-against-oppression/; Michael Pröbsting: 37 Signatures Are Worth a Thousand Words. On a letter of 37 states, including Muslim countries, sent to the United Nations defending China's treatment of the Uyghurs in Xinjiang, 16 July 2019, https://www.thecommunists.net/worldwide/asia/37-states-defend-china-s-treatment-of-uyghurs/
[79] Leon Trotsky: Bonapartism and Fascism (1934), Trotsky Writings 1934-35, p. 51